– Осторожно! Не затирай следы! – предупредил Ал.
– На что они тебе сдались, эти следы? – спросил Дон как всегда пренебрежительно. – Они ведут к мосту. И рассматривать их я не стану!
Но Ала было Не так‑то просто заставить переменить решение. Он преспокойно занялся следами, как бы испытывая терпение Дона. Здесь было намного светлее, чем в переулках между домами, и это сильно облегчало работу Ала.
– Ты, как обычно, уверен в своей непогрешимости, – ворчал Ал себе под нос, не будучи уверен, что Дон его слушает. – Но тебе известно далеко не все. Вот и тут следы ведут в разные стороны, они перепутаны. Чем ты это объяснишь?
Дон уже стоял на мосту.
– Просто они добрались сюда, как и мы.
– Но у нас была на то своя причина, – продолжал Ал, – а у них ее нет. Или есть – только совсем другая. Интересно узнать, чем они здесь занимались.
– Интересно! – сказал Дон. – Еще как интересно!
Катя вдруг почувствовала себя одинокой, беззащитной, оставленной в беде. Она видела, как ее друзья ползают по земле и жестикулируют, но суть их спора до нее не доходила. Видела, как мост над водой уходит в темноту ночи, видела на противоположной стороне террасоподобные крыши защитных сооружений и самую высокую, напоминающую башню надстройку над воротами, сотни черных оконных глазниц, странные приборы, установленные на плоских крышах, – может быть, старое, но страшное оружие, которое ждет не дождется своего часа, чтобы снова изрыгать огонь и нести смерть и разрушения. Изо всех окон, казалось ей, на нее глазели, за всеми окнами лица были искажены беззвучным смехом, а кулаки сжаты от ярости…
«Зачем ты, собственно говоря, явилась сюда? – спрашивал ее внутренний голос. – Что тебе здесь нужно?»
Дон пытался разобраться в своих противоречивых чувствах. Надежды, страхи, досада, нетерпение, честолюбие, озорство и рассудительность – все смешалось. Педантичность друга связывала ему руки у самой цели. Его задерживали, предавали. Он предпочел бы сейчас броситься в одиночку навстречу испытаниям, ощутить всю полноту впечатлений, доступных человеку. Ему хотелось грудью сшибиться с головокружительными приключениями и, если придется, погибнуть…
Подобно Дону и Кате, Алу тоже пришлось анализировать свои чувства. Его фантазия работала сейчас как фантазия шахматиста, пытающегося по расположению фигур противника угадать его намерения. Он разбирал десятки комбинаций: какие шаги могли предпринять их партнеры, каковы их пели и линия поведения. Но ни одна из нарисованных воображением картин его до конца не устраивала.
– Следы на мосту идут в обе стороны, – сказал он, покачав головой. – Выходит, они вернулись! – Пока что он сам не отдавал отчета в значении этого вывода, но начинал догадываться. – Выходит, они вернулись…
Катя не выдержала:
– Перестаньте, ради бога! Почему Мы здесь застряли? Пойдемте, прошу вас! – Ее надрывный крик резал слух. Она взбежала на мост. – Пусть всему этому будет хоть какой‑нибудь конец!
Дон бросился за ней. Ал, прогнав с лица выражение озабоченности, поспешил за ними.
В темноте Ал различал впереди только мечущуюся тень Кати. Он не сразу осознал, что произошло. Что‑то с грохотом раскололось впереди него и громовым эхом отозвалось сзади. На мосту взметнулся язык пламени. Прямо перед бегущей Катей брызнул фонтанчик камней и разверзлась дыра с зазубринами… Согнутое тело бегущей девушки, еще несомое полетом, исчезло в этой дыре. Громыхнуло еще трижды, но только один снаряд коснулся моста, заставив его закачаться и задрожать. Ал едва удержался на ногах. Он успел разглядеть, откуда стреляют: из окон башни над мостом.
Он успел разглядеть, откуда стреляют: из окон башни над мостом. Он изо всех сил старался сохранить равновесие…
Дон, словно окаменев, стоял на мосту, всего в нескольких метрах от дыры, и Ал потащил его за собой. Неповрежденной осталась узенькая полоска моста, но и по ней уже побежали трещины. Оба осторожно перебрались по ней на другую сторону котлована.
– Катя… – прохрипел Ал. – Мы должны…
Дон, не отвечая, толкал его вперед. Он тяжело дышал.
– Оставь… Поделом ей!..
Они бежали, стараясь укрыться за парапетом и выбраться из сектора обстрела. Что‑то прошипело над ними, коснулось головы Ала, срикошетило о Дона… По камням покатилась длинная трубка… Стрела! Снова выстрелы в их сторону… И вдруг – чудовищный хохот посреди ночи.
Дон резко остановился. Он узнал голос.
– Джек, – прошептал он.
– А то кто же? – удивился Ал.
– Ал, дружище! – В голосе Дона звучала целая гамма чувств. – Это Джек с его людьми! – Он с трудом сдерживал радость. – Ал, старина, ты понимаешь, что это значит? – Ответа он не стал дожидаться. – Джек позади нас! Мы первые! Мы первыми доберемся до центра! Мы победим!
– Все кончено, – прошептал Дон. – Мы в западне.
– Теперь понятно, почему они повернули обратно, – сказал Ал.
– Загнали нас в западню, свиньи!..
– И все‑таки хочется узнать, как попасть в этот чертов город…
– Мне это совершенно безразлично. Мы проиграли. Джек может сделать с нами, что захочет. Думаю, придется сдаваться.
Они медленно двинулись по мосту обратно, ощупали ломкие края первой дыры, споткнулись о кучу мусора в том месте, где упал второй снаряд, снесший часть перил моста.
Дон сложил ладони рупором и крикнул:
– Джек, ты победил! Мы сдаемся! – И снова: – Джек, слышишь? Мы сдаемся.
Раздался голос Джека:
– Привет, Дон! Хорошо, что ты так решил! Подойди поближе, только не торопись!
Шаг за шагом они приближались к воротам. Вдруг опять что‑то сверкнуло, упало рядом с ними.