Так она пришла после важных дня и ночи к тому месту, которое не рассчитывала увидеть снова – к Норе Фривер. Она нашла в темноте помятую лампу, в которой было не масло, как в верхнем городе, а выжимки вонючих земляных орехов, но и такая лампа была драгоценностью в Норах. Если были наблюдающие глаза, свет даст им понять, что Симса не одна.
Когда она зажгла огонь в помятой чашке с этой масленой дрянью, она не была готова к удивлению в глазах инопланетника. Сначала она даже испугалась странного взгляда, когда иноземец повернулся к ней. Затем она вспомнила, что в первый раз за много лет она сняла свое защитное покрывало, делавшее ее «Тенью».
– Но ты женщина!
Его удивление было таким явны и полным, что она и сама слегка удивилась, неужели ее переодевание было таким удачным, что даже ее пол не был обнаружен, когда она выходила из Нор? Да, она вспомнила теперь, он обратился к ней, как обычно обращаются к мужчине. Тогда она просто подумала, что у этих чужаков одна форма обращения.
Сама не зная зачем, она подняла руки и провела пальцами по серебряным волосам. Концы прядей слегка приподнялись, наэлектризованные ее прикосновением. В последние время она редко распускала волосы и теперь чувствовала какое‑то необычное смущение.
– Я – Симса.
Возможно, Гатэр уже назвал ее имя.
– Имя моего Дома – Том. – Он сложил ладони и поклонился над ними. – Отец назвал меня Чен Эл. Для друзей я – Юн.
Симса неожиданно рассмеялась.
– Целая куча имен! Как же те, кто знает тебя, выбирают имя, если хотят тебя позвать?
Она села скрестив ноги, на кучу матов Фривер и жестом показала на меньшую коллекцию грубо вытканных четырехугольников, которые она сама делала и которые служили ей постелью. Он сел тем же манером, его улыбка исчезла, но он по‑прежнему смотрел на Симсу широко раскрытыми глазами.
– Родственники говорят «Чен», а друзья – «Юн».
Она снова стала расчесывать пальцами волосы. Для нее недостаточно было праздно сидеть и разговаривать, но она хотела узнать все как можно скорее.
– Скажи теперь, – начала она, – что за дело у тебя с Лордом Афалленом, если его стражники преследуют тебя? Знаешь ли ты, что ему стоит только согнуть палец, и почти любой в Коксортале потеряет жизнь, а остальные, кого он не сразу убил, будут трепетать? Что ты сделал?
Похоже, что этого Тома не смутили ее вопросы. Он сидел так легко и спокойно, как будто сам был жителем Нор. В сущности, даже спокойнее, рискнув сейчас войти в эту частную комнату.
– Я задавал вопросы относительно своего брата, приехавшего в ваш мир несколько сезонов назад и от которого с тех пор не было ни единого слова, хотя он и обещал мне встречу и не пропустил бы ее, если не попал в какую‑то страшную беду. Ты говорила о нем, как о чокнутом, шедшем в Твердые Холмы. Клянусь тебе, что кем бы он не выглядел в глазах твоего народа, он имел веские основания идти туда и искать то, что хотел обнаружить. А теперь – он поколебался и продолжал резким тоном человека Гильдии, отдающего приказ, – можешь сказать, что еще ты слышала о нем? Не желал ли кто‑нибудь повредить ему, и почему?
– Есть десять раз по десять раз способов, которыми он мог навредить себе, – ответила она, стараясь, чтобы ее голос звучал так же холодно и жестко. – У Твердых Холмов полно тайн. Большинство людей путешествует по реке или морю. Очень давно, когда я была маленькой, караваны еще ходили из Коксортала в Корокс через пустыню, которая лежит перед Твердыми Холмами. Они привозили на продажу удивительные вещи с севера, из Симмела. А затем мы услышали, что чума превратила Симмел в город мертвецов и призраков, и караванов больше не было. То немногое, что они раньше привозили, Гильдии вполне могли взять у речников, речных торговцев, и, таким образом, путь заглох.
Да, были разговоры, когда инопланетник искал трех мужчин, бывших караванщиков. Говорили, что он, предложил им целое состояние в весовом серебре, чтобы они проводили его. Двое отказались, а третий сговорился со стражниками Лорда Афаллена и согласился идти. – Она внезапно поняла, что сказала, медленно повторила, как бы про себя: – Стражник Лорда Афаллена.
– Так вот как! – Он так свободно пользовался торговым языком, что если закрыть глаза можно подумать, что он из Коксортала. – А те двое все еще здесь?
Девушка пожала плечами.
– Если они живы, то Гатэр, конечно, разыщет их для тебя. Разве ты еще не договорился с ним?
Он снова улыбнулся.
– Похоже, что твои знания распространяются далеко, джентель фам Симса. Не простираются ли они и на такие вещи, как эти? – он погладил поясной карман, где лежали резные камни.
– Я знаю только что старуха, любила такие вещи. То, что я находила, я приносила ей, и она хранила.
– Что ты находила, и где? – быстро подхватил он.
– В Норах. Мы роемся в старых временах Коксортала, мы живем на его свалке. Некоторые свалки очень древние. Когда– то это, – она повела рукой вокруг, – возможно, было частью дворца какого‑то Лорда. Вон в том углу все еще сохранились обломки разрисованной стены. Все пропало, когда дома разрушились, а поверх них стали строить новые. Коксортал грабили пираты, три раза нападали армии, пока не поднялись речные Лорды и их союзники. Очень многое было разрушено, строилось поверх, опять разрушалось и снова строилось. Люди Нор живут в прошлом и тем, что могут выкопать их своих туннелей. Для Лордов Гильдий мы меньше чем пыль.
– Но здесь же ты наверняка слышала что‑то из верхнего города. – Он, казалось, не мог отвести глаз от ее серебряных волос, и Симса начала думать, не является ли она сама каким– то обломком, поднятым из туннеля. – Что ты знаешь о Лорде Афаллене?
Она снова заинтересовалась. Он говорил с ней как с равной, чего с ней никогда не случалось. Для старухи она была ребенком, для обитателей Нор – чужой, хотя она считала, что родилась здесь, среди них. Только ни у кого не было такого цвета кожи и таких волос. Для Гатэра она была всего лишь девчонкой из этого города, который его род с древних пор презирал. Правда, ее умение обращаться с зорсалами завоевало некоторое уважение хозяина склада, поскольку зорсалы были ему полезны. Но для этого инопланетника она была особой, чьи знания и мнение столь же заслуживали уважения, как если бы он говорил с кем‑нибудь из Верхнего Города.
– Он самый богатый из Гильдейских Лордов, его род самый древний, – начала она. – Он первый подписывает каждый третий сезон разрешение на торговлю привезенным товарами. Его не часто видят – в его распоряжении много рук и ног. Он… – Она облизала губы: то, что она хотела сказать теперь, было чистым предположением, слухами, и она не решалась добавить это к тому немногому, что знала.
– Ну, есть что‑то еще? – прервал он минутное молчание.
– Ходят слухи, что его выслеживали где‑то и не могли найти, а потом он пришел сюда и сказал, что всегда жил здесь. Говорят, что он никогда не ходит в храм на вершинах, как другие Лорды, но держит на своей службе того, кто говорит с мертвыми, и что он искатель…
– Искатель! – Том подскочил, как Засс на вер‑крысу. – А известно, что он ищет?
– Сокровище. Хотя он в нем не нуждается, потому что много потоков вливается в казну и очень мало выходит. Он нанимает очень много стражников и иногда посылает их вверх по реке. Может, он продает их, как буйволов, Речным Лордам – там у них вечные раздоры.
– Ты никогда не слышала, чтобы он посылал из на Твердые Холмы?
Симса улыбнулась.