Тот несколько
минут приходил в себя, после чего совершенно протрезвевшими голосом предложил
пройти в кабинет, где в сейфе у него лежат каталоги.
- Это потом, - покачал головой Тургул, на лице которого уже не было и тени
улыбки. - Вы изготовляете только броневую технику?
- Обижаете, господин Тургул, - Плотников, похоже, действительно слегка обиделся.
- Если нужно полностью вооружить отряд, - продолжал генерал, стрелковое
вооружение, танки, грузовые авто, связь... аэропланы...
- Система "Град", - подсказал Николай Иванович.
- Да что хотите! Я понял: вам нужно полностью укомплектовать... отряд. И,
наверное, в дальнейшем потребуются запчасти... ремонт, - он прокашлялся,
боеприпасы...
Тургул кивнул.
- Отряд, значит, с самолетами, - рассуждал вслух Плотников-старший, и в пределах
страны... А если... Мишка-сопляк без меня уголовником вырастет...
- Он уже взрослый, - заметил генерал. - Это как раз повод слегка заинтересовать
его. Молодежь любит такие игрушки... Мне сказали, что он прекрасно считает...
- А ладно, - махнул крепкой ручищей Плотников. - Черт с ними, со всеми! Дадут
десять, отсижу три! Сколько у вас в отряде? Тысяч пять? Десять?
- Больше, уважаемый господин Плотников, - прищурился Тургул. - Для начала нам
нужно вооружить сто тысяч. Потяните?
- Это я-то не потяну? Это мы-то не потянем? - захохотал Николай Иванович. - Да
благодетель! Да хоть пятьсот! Вы же меня спасаете! Да черт со мной, не пропаду!
Заводы спасаете! Отрасль! Да мы вам скидку! Ей Богу! Четверть заказа браком
оформим за такое дело.
- Вам, может быть, лекарства? - вежливо поинтересовался Тургул, с некоторой
опаской глядя на разбушевавшегося хозяина дома.
- Какое лекарство! Водки! - гаркнул Николай Иванович и начал, лихорадочно
заливая стол, наполнять рюмки. Тургул на секунду стал совсем серьезным, а затем
широко улыбнулся хозяину дома.
2. РАССТАВАНИЕ
Фрол и поручик Ухтомский гуляли по Столице. В этот холодный ясный осенний день
оба они неожиданно для себя оказались совершенно свободными. Фрол, позвонив
утром в больницу, где лежала Лида, выяснил, что сегодня девушку будет
обследовать какое-то заезжее светило, поэтому попасть к ней будет невозможно.
Поручик же получил от Тургула, который после случившейся беседы с Плотниковым-
старшим стал необыкновенно молчалив и скрытен, указание погулять по Столице и
разведать обстановку. Похоже, генерал в данный момент не нуждался в помощи
Виктора. Поскольку Мик куда-то внезапно исчез, а Келюс намеревался посвятить
день очередному походу в поисках работы, то дхар и поручик, решив выполнить
приказ генерала совместно, уже второй час, не торопясь, бродили по центру.
- Узнаешь? - спросил Фрол Виктора, когда тот, остановившись у Пассажа, некоторое
время внимательно рассматривал окрестности.
- Не очень, - честно признался поручик. - Я ведь в Петербурге жил. Сюда только к
тетушке ездил. Не люблю этого города, вот Петербург - это да! Возьмем Питер,
Фрол, свожу вас к нам, особняк покажу. Правда, там господа комиссары кого-то
поселили... Ну ничего, покуда внутри чистить будут, мы с вами хоть снаружи
поглядим. Его сам Монферран строил - тот, что Исаакий возводил.
- А зачем Питер брать? - удивился Фрол. - Давай сейчас съездим. Восемь часов на
"Красной стреле".
Такую возможность поручик, похоже, не учел.
- Нет, не хочу, - решил он наконец. - Могу себе представить, что они за эти годы
с Питером сделали! Не хочу... У меня ведь, Фрол, дед в Питере остался. У
красных... Отца в августе восемнадцатого взяли. Не знаю, когда и где они его...
А деда соседи спрятали. Ему семьдесят девять.
..
- А мать где? - осторожно спросил Фрол.
- Во Франции, в Ницце, - ответил поручик и прибавил: - Слава Богу.
- Жалко особняк?
- Конечно жалко! - воскликнул Ухтомский. - Там ведь не только мебель, книги,
картины... Там ведь дом, Фрол! Мой дом. Небось, даже господину пролетарию свой
подвал жалко, если всю жизнь там прожил. И если жить больше негде... Когда я
уезжал в январе восемнадцатого на Дон, вы знаете, Фрол, я сжег в камине все свои
игрушки. И детские книжки... Даже свою любимую про лорда Фонтленроя.
- Ты чего? - поразился дхар. - Зачем?
- Неужели не ясно? - вздохнул поручик. - Я ведь уже понимал, что придут. Это
отец все на что-то надеялся. Ждать, уезжать не хотел. Вот и дождался...
Они шли по набитым народом улицам, продираясь через ряды торгующих, которых
Ухтомский по привычке именовал "мешочниками", глядели в бесстыдные витрины
коммерческих магазинов и беседовали.
- А вы, Фрол, откуда родом? - Ухтомский чудом увернулся от какой-то гражданки,
обвешанной сумками, откуда торчали хлебные батоны и пачки спагетти.
- Кировская область, поселок городского типа имени XVI Партсъезда, охотно
сообщал Фрол. - Улица Вторая Арматурная.
- Вы, надеюсь, шутите, Фрол, - улыбнулся князь. - Такой губернии нет. Это не я,
елы, - развел руками дхар. - Ну, Вятка это. Переселили нас туда в конце
двадцатых. По оргнабору на строительство комбината. Поселок, конечно...
Мы его зовем "Дробь Шестнадцать..." Да ничего! Квартира у нас приличная. Слава
Богу, не в хрущовке. Не, Монферран, ясное дело.
Князь несколько растерянно попросил объяснить ему понятия "оргнабор" и
"хрущовка". Фролу потребовалось на это примерно минут двадцать. За это время
они, проделав очередную петлю по лабиринту столичных улиц, внезапно оказались у
большого здания, которое, несмотря на все превратности судьбы, еще не потеряло
своего величия.
- А ведь это Дворянское Собрание, Фрол! - заметил Ухтомский. - Я тут бывал раза
два... С тетушкой.
- А здесь, елы, и сейчас Дворянское Собрание, мне барон рассказывал. Только они
где-то в углу теснятся. А что, зайти хочешь?
- А пожалуй, - в глазах Ухтомского мелькнул зловещий огонек. Поглядим на господ
красных бояр!
Как в свое время Корфу, Ухтомскому и Фролу пришлось потратить немало времени,
прежде чем они разыскали бывшую бильярдную. Как и барону, им предложили купить
входные билеты. Фрол, естественно, не стал возражать, но Виктор, сжав губы,
вытащил офицерскую книжку и бросил на стол дежурной. Та растерянно взяла ее,
повертела в руках и наконец заглянула внутрь.
- Ну и что, молодой человек? Вы хотите сказать, что это офицерская книжка вашего
деда... или прадеда...
- Я Виктор Кириллович Ухтомский, - холодно ответил князь. - И я желал бы пройти.
Наше имя зарегистрировано в Столичном Собрании с восемнадцатого века!
Фрол ожидал, что без скандала обойтись не удастся. К его удивлению, дежурная,
встав, извлекла из стенного шкафа какую-то громадную древнюю книгу и принялась
ее листать.
- Зарегистрирована, совершенно верно! - почти радостно сообщила она. - А вот и
Виктор Кириллович Ухтомский! Он был впервые допущен в Собрание в 1916 году...
Так вы его потомок?..
- Я хотел бы пройти! - повторил Виктор.
- Но понимаете, молодой человек, - не сдавалась дама. - У нас порядок... Если у
вас нет свидетельства об анноблировании, то вам придется брать входной билет.
Разве что выписать вам гостевой... Но вам нужна рекомендация...
Вокруг уже стояло несколько человек, делая вид, что совершенно не интересуется
происходящим.
- Я, между прочим, сама родственница Ухтомских, - заявила дама, правнучка
Иллариона Константиновича Терентьева.