«Итак, он знает, кто я», – огорченно подумала Труф и внутренне сжалась, хотя всем своим поведением Джулиан старался выказать ей полное уважение. Она стала размышлять о том, что это за друзья, о которых упомянул Джулиан Пилгрим. Уж очень они опасно привлекательны. И что их связывает между собой?
– Подозреваю, что быть дочерью Торна Блэкберна не слишком приятная обязанность, – снова сказал Джулиан спустя час во время их последней остановки.
В этот момент они осматривали крошечную комнатку, приютившуюся за большой лестницей. Джулиан назвал ее своим «кабинетом». Все стены комнатки были увешаны полками с книгами, причем с теми, которые читают, а не покупают у букинистов для форсу. Там же, где полок не было, Труф увидела обтянутые парчой стены, если и не настоящей, то подделкой вполне искусной. В центре кабинета стоял стол и несколько глубоких, викторианского стиля кресел. Обстановку довершали постеленный на пол толстый восточный ковер явно ручной работы и прекрасно сделанные столик с резным ящичком для вин, располагавшиеся в углу. Странно, но окон в комнате не было.
Труф вздрогнула, услышав замечание Джулиана.
– Простите меня, тот ужас, который мелькнул на вашем лице, когда я впервые упомянул вашего отца, должен был подсказать мне, что это не самая любимая ваша тема. Это бы понял и последний тупица, а уж мне‑то следовало сразу сделать выводы. Простите меня.
Труф отвернулась, будто осматривая кресла, на самом деле она старалась скрыть вспыхнувшее лицо.
В течение последнего часа Джулиан был сама любезность, он услужливо показывал ей и обстановку, и дом, со знанием говорил о его истории и ни разу не упомянул имя Торна Блэкберна. Она проанализировала все свои возможные ответы.
– Извините меня, если я где‑то показалась вам грубой, – наконец ответила она, выбрав наиболее обтекаемый. – Но…
– Но вы устали от того, что вас воспринимают не как личность со своими взглядами и чувствами, а как некую психологическую горячую линию с человеком, которого вы толком и не знали, – закончил Джулиан. – И чьи интересы, кстати, вы, может быть, вообще не разделяете.
Именно так и хотела ответить Труф Джордмэйн.
– Совершенно верно, – благодарно улыбнулась она и внезапно почувствовала теплое чувство к Джулиану, но не примитивную физическую страсть, а много выше. У нее появилось такое ощущение, что с Джулианом ее связывает старая дружба. На миг ей показалось, что они с Джулианом давным‑давно знают друг друга, но у них не было времени высказать свою привязанность.
– Я, – продолжал Джулиан, – никогда и никого не прошу и не заставляю разделять мои убеждения, но если подобное происходит, то считаю, что мне неожиданно повезло. – Он рассмеялся, и Труф почувствовала, что улыбается в ответ. – Может быть, немного шерри? – спросил он.
– Да, пожалуйста. И зовите меня просто Труф.
– А вы должны звать меня Джулиан. – Он отошел и вернулся с подносом, на котором стояли хрустальный графин с вином и два бокала.
«Как в Оксфорде, – подумала Труф. – Только там могут подавать шерри так официально».
– Простите меня, что я напоминаю вам, – сказал он, наполнив бокалы сладким, гранатового цвета вином, – но вы, наверное, уже знаете, что отец назвал вас в честь своей работы?
Труф посчитала бы такой вопрос неприличным, но только если бы его задал другой человек, не Джулиан.
– Честно говоря, я не очень знакома с работой моего отца, – осторожно ответила Труф.
– Да, дети, как правило, редко знают своих родителей, а еще реже то, что составляет цель их жизни. К тому же вся эта шумиха, поднятая вокруг работы Блэкберна после его исчезновения, вряд ли возбудила в вас интерес к ней.
К тому же вся эта шумиха, поднятая вокруг работы Блэкберна после его исчезновения, вряд ли возбудила в вас интерес к ней. Оккультистам, как, например, и парапсихологам, лучше всего работается в тишине, когда за ними не охотятся ловцы шестичасовых новостей.
Труф удивленно подняла брови, но ничего не сказала. Увидев ее недоумение, Джулиан усмехнулся.
– «Вы знаете мои методы, Ватсон, воспользуйтесь ими», – радостно процитировал он. – Тот, кто работает в известном нам направлении, обязательно знаком с институтом имени Бидни, даже если душа его находится на противоположной чаше весов. К тому же мне было бы стыдно не узнать автора такой известной статьи, как «Некоторые предварительные исследования статистических основ оценки слуховых экстрасенсорных восприятий». Прошу простить меня, но я просто не мог приехать в Берн в то время, когда вы читали там лекцию на эту тему. Кажется, мы слишком долго ждали нашей встречи.
Недомолвки кончились, Джулиан знал больше, чем Труф предполагала, и на этот раз выдержка изменила ей окончательно, лицо ее вспыхнуло.
– Я не подозревала, Джулиан, что вы интересуетесь парапсихологией, – ответила она и отпила немного шерри. Вкус вина был похож на физический эквивалент октябрьского солнца, проникающего в дом через разноцветные стекла расположенного наверху зала.
– Интересуюсь, но побочно. Мое основное занятие – исследование работы Блэкберна с позиции мага. Торн часто говорил, что нам следует знать не только весь спектр научных возможностей, но и цирковые фокусы. Только так мы можем увидеть истинную магию там, где она есть. – Джулиан откинулся в кресле, и снова Труф захотелось дотронуться до его крепких мышц.
– Довольно разумно, – неохотно ответила она, с трудом заставляя себя думать о разговоре. Спорить с таким очаровательным хозяином ей совсем не хотелось, но и сдержать иронию она не смогла. – И доводилось ли вам, Джулиан, лицезреть ту самую истинную магию, о которой вы говорите?
– Нет, – простодушно ответил он и улыбнулся, как бы призывая ее разделить с ним секрет, известный только ему. – Но я надеюсь со временем увидеть. А что вас привело во Врата Тени, Труф Джордмэйн? Уверен, не страсть к архитектуре долины Гудзона. – Он наклонился вперед так свободно и раскованно, что снова напомнил Труф ленивого кота из джунглей, с мягкой пушистой шерстью и яркими глазами.
Труф была слегка разочарована, узнав, что Джулиан разделяет идеи Блэкберна, но разве не таким, как он заблудшим, она и собирается помочь своей книгой?
– Я пишу биографию своего отца, – ответила Труф.
Джулиан резко выпрямился, и на лице его появилось выражение восторга.
– Да это же просто великолепно, – сказал он. – И вы приехали как раз туда, куда нужно. Совершенно верно, именно отсюда вам нужно начинать. Разумеется, вы должны остаться здесь, так вам будет легче работать. Вы, конечно, знаете о коллекции, я предоставляю ее в ваше полное распоряжение. Подумать только, как своевременно, – проговорил он.
– Своевременно? – откликнулась ошарашенная Труф. – Что вы этим хотите сказать? И о какой коллекции вы говорите?
– Ну, пока у нее нет определенного названия, давайте будем называть ее «блэкберниана». Вы что, совсем ничего о ней не знаете? Какой удар по моей гордыне! – шутливо простонал он. – Я собирал ее все последние годы, и в ней много чего интересного: письма, пленки, магические приборы. Все это вам пригодится. Пойдемте, я покажу вам ее. – Он встал и предложил Труф руку.
Немного поколебавшись, Труф положила свою ладонь на его, и Джулиан с уверенностью повелителя сжал ее пальцы. Труф сразу почувствовала исходящую от Джулиана силу, и по всему ее телу пробежала легкая дрожь.