Из-за создавшегося противоречия у ЭАЛа возник, выражаясь языком медицины, психоз - точнее, шизофрения. А если говорить на языке техники, то, как сообщил мне д-р Ч., ЭАЛ попал в петлю Хофштадтера-Мебиуса, что не так редко случается с самопрограммирующимися компьютерами. За деталями он рекомендует обратиться непосредственно к профессору Хофштадтеру.
Если я правильно понял д-ра Ч., перед ЭАЛом встала неразрешимая дилемма, и у него начали развиваться симптомы паранойи, направленной против тех, кто руководил им с Земли. И он попытался прервать связь с Центром управления, доложив о несуществующей поломке в блоке АЕ-35. Таким образом, он не только солгал, что усугубило его психоз, но и вступил в конфликт с экипажем. Вероятно (теперь об этом остается только догадываться), он заключил, что единственный выход - избавиться от экипажа. И это у него почти получилось.
Вот и все, что мне удалось узнать от д-ра Ч. Дальнейшие расспросы представляются нежелательными, поскольку он слишком измотан. Но, даже принимая во внимание последнее обстоятельство, я должен со всей откровенностью заявить (прошу сохранить это в тайне), что сотрудничать с д-ром Ч. не всегда так легко, как хотелось бы. Он во всем оправдывает ЭАЛа, и это мешает иногда объективному обсуждению. Даже д-р Терновский, от которого естественно было ожидать большей независимости, нередко разделяет его точку зрения.
Остается вопрос: можно ли полагаться на ЭАЛа в будущем? Разумеется, у д-ра Ч. никаких сомнений на этот счет нет. Но, как бы то ни было, повторение экстремальной ситуации представляется невозможным. И Вам известны - в отличие от д-ра Ч. - мои шаги, позволяющие полностью контролировать ход событий.
Резюмирую:восстановление компьютера ЭАЛ-9000 проходит удовлетворительно. Он, можно сказать, условно освобожден. Любопытно, известно ли ему об этом.
Глава 27
Интерлюдия: коллективная исповедь
Способность человеческого мозга к адаптации поистине удивительна: очень скоро самые невероятные вещи кажутся обыденными. И люди на "Леонове" иногда как бы отключались от окружающего в бессознательной попытке сохранить психическое здоровье.
Хейвуду Флойду часто казалось, что в таких случаях Уолтер Курноу уж слишком старательно развлекает общество. И хотя именно он начал "коллективную исповедь", как назвал ее позднее Саша Ковалев, ничего серьезного, разумеется, за этим не стояло. Все началось случайно, когда Курноу выразил вслух общее недовольство трудностями умывания в невесомости. , - Будь у меня машина желаний, - заявил он как-то на сикс о'клок совете, - я выбрал бы только одно. Залезть в горячую хвойную ванну, чтобы торчал лишь нос.
Когда улеглись одобрительный шум и грустные вздохи, вызов приняла Катерина Руденко.
- Вы декадент, Уолтер, - поморщилась она. - Говорите, будто какой-нибудь римский император. Окажись я на Земле, занялась бы чем-нибудь поактивнее.
- Например?
- Ну... А можно подумать?
- Пожалуйста.
- В детстве я обычно проводила лето в одном грузинском колхозе. У председателя был чудесный чистокровный скакун, купленный... ну, на нетрудовые доходы. Председатель был старый мошенник, но мне он нравился. И он разрешал мне брать иногда Александра и носиться на нем по всей округе. Конечно, я рисковала убиться насмерть. Но когда я это вспоминаю, Земля становится ближе.
Все задумались и притихли. Курноу спросил:
- Кто еще хочет высказаться?
Но говорить никому не хотелось. Игра на этом едва не кончилась, но тут вступил Макс Браиловский:
- А вот я бы поплавал под водой. Мне всегда нравилось подводное плавание. А когда я занялся космосом, оно входило в программу тренировок.
Мне всегда нравилось подводное плавание. А когда я занялся космосом, оно входило в программу тренировок. Я плавал у тихоокеанских атоллов, и у Большого Барьерного рифа, и в Красном море... Нет ничего лучше коралловых рифов. Однако ярче всего я помню совсем другое: заросли ламинарий у побережья Японии. Я будто оказался в подводном храме... Сквозь громадные листья просвечивало солнце. Сказочное зрелище... волшебное. Больше мне там побывать не довелось. Возможно, в другой раз все будет иначе. Но я хотел бы повторить.
- Отлично, - сказал Уолтер, по обыкновению беря на себя роль распорядителя бала. - Кто следующий?
- Буду краткой, - сказала Таня Орлова. - Большой театр, "Лебединое озеро". Но Василий не согласится, он терпеть не может балет.
- Я тоже, - заявил Курноу. - А что вам нравится, Василий?
- Я бы выбрал подводное плавание, но оно уже занято. Тогда пусть будет противоположное - планеризм. Скользить в облаках, в солнечную погоду, в полной тишине... Впрочем, воздушный поток шумит, особенно на виражах. Я хотел бы наслаждаться Землей именно так - как птица.
- Женя?
- Со мной все ясно. Памир, горные лыжи. Обожаю снег. - А вы, Чандра?
Все слегка оживились. Чандра все еще оставался в какой-то мере незнакомцем - вежливым, даже учтивым, но до конца не раскрытым.
- Когда я был маленьким, мы с дедушкой ходили паломниками в Варанаси - Бенарес. Кто не был там, не поймет. Для меня, как и для большинства современных индийцев, независимо от религии, которую они исповедуют, это центр мира. Мне хотелось бы вновь вернуться туда.
- Ну а вы, Николай?
- Море и небо были, остается их совместить. Когда-то я очень любил виндсерфинг. Боюсь, теперь уже староват, но попробовать стоило бы.
- Вы последний, Вуди. Что выберете?
Флойд ответил не задумываясь, и ответ удивил его самого не меньше, чем остальных.
- Все равно что - лишь бы вместе с сынишкой.
Тема была исчерпана. Заседание завершилось.
Глава 28
Крушение надежд
- ... Ты читал все отчеты, Дмитрий, и понимаешь наше разочарование.
Мы провели уйму экспериментов и измерений - но не узнали ничего. Загадка по-прежнему нас игнорирует, оставаясь на месте и все так же заслоняя полнеба.
Она кажется мертвым небесным телом, но это не так. Иначе она не удержалась бы в точке неустойчивого равновесия. Так утверждает Василий. Она, подобно "Дискавери", давным-давно сошла бы с орбиты - и упала на Ио.
Но что мы можем? Ведь на "Леонове" в соответствии с третьим параграфом Договора 2008 года нет ядерных бомб... Или они все-таки есть? Я, конечно, шучу...
С другими делами покончено, стартовое окно откроется еще очень не скоро, и на борту царят скука и разочарование. Понимаю, на Земле в это поверить трудно. Разве можно скучать среди величайших чудес, какие видел когда-либо человек?
Тем не менее это так. Все мы сдали, и не только психически. Совсем недавно были здоровы до неприличия. Теперь почти у каждого либо простуда, либо расстройство желудка, либо незаживающая царапина. Усилия Катерины тщетны, порошки и пилюли не помогают. Она махнула на нас рукой и лишь изредка чертыхается.
Саша развлекает общество регулярными бюллетенями на тему: "Долой англо-русский язык!" Он вывешивает их на доске объявлений, приводя самые невероятные слова и выражения, которые, как утверждает, подслушал. По возвращении каждому из нас нужно будет основательно прочистить язык. Несколько раз я замечал, как твои соотечественники беседуют между собой по-английски, не сознавая этого. А однажды поймал себя на том, что разговариваю по-русски с Уолтером Курноу.