Но нельзя было исключить и четвертой возможности - самой маловероятной и самой захватывающей изо всех. Доктор Чант навсегда запомнил ту безлунную - и безлюцифернуго - ночь на берегу Индийского океана, когда он прогуливался по песчаному пляжу под небосводом, усеянным сверкающими звездами. Море было спокойно, но время от времени ленивая волна разбивалась у его ног и взрывалась яркой вспышкой.
Он вошел в мелководье (до сих пор он помнит ласковое прикосновение воды к лодыжкам, как в теплой ванне) и при каждом шаге наблюдал взрыв света. Ему даже удавалось вызывать вспышку, хлопая в ладоши у поверхности воды.
Разве не могли, такие люминесцирующие организмы развиться в сердце кометы Галлея? Ему так хотелось этого. Жаль, конечно, по-варварски обращаться с таким изысканным шедевром естественного происхождения, как этот, - освещенная сзади, перегородка напоминала алтарь, виденный им однажды в каком-то соборе, - но все же придется сходить за взрывчаткой. А пока надо обследовать второй туннель...
- По этому коридору дальше идти нельзя, - сообщил он Гринбергу, - я решил заглянуть во второй. Возвращаюсь к развилке - ставлю барабан на сматывание троса. - Он ничего не сказал о таинственном свечении, исчезнувшем, как только он снова включил лампу. Гринберг не сразу ответил - странно; возможно, он говорит с кораблем. Это не встревожило Чанта - он решил повторить вызов, как только отправится в путь.
Повторять не потребовалось - Гринберг отозвался.
- Отлично, Клифф, на мгновение мне показалось, что я потерял связь с тобой. Возвращаюсь в зал - пройду оттуда во второй туннель. Надеюсь, там не будет никаких препятствий.
На этот раз Гринберг ответил немедленно:
- Извини, Билл. Возвращаемся на корабль. Срочный вызов - нет-нет, с "Юниверс" все в порядке. Возможно, придется немедленно лететь на Землю.
***
Только через несколько недель доктор Чант нашел вполне правдоподобное объяснение сломанным сталактитам. По мере того как при каждом прохождении через перигеллий из ядра кометы выбрасывалось ее вещество, постоянно менялось и распределение массы. Таким образом, через каждые несколько тысяч лет вращение кометного ядра становилось неравномерным и направление оси резко менялось - подобно волчку, готовящемуся упасть, когда он теряет энергию. При этом возникало кометотрясение, достигавшее значительной мощности - до пяти баллов по шкале Рихтера.
Но Чант так и не сумел разгадать тайну фосфоресцирующего свечения. И хотя драматические события, которые уже начали разворачиваться, быстро отодвинули эту проблему на задний план, ощущение упущенной возможности так и не покидало его до самой смерти.
Несмотря на то, что временами искушение рассказать о случившемся коллегам было очень сильным, он не обмолвился ни единым словом. Однако записал все, что видел, и оставил запечатанный пакет для следующей экспедиции, с припиской: "Вскрыть в 2133 году".
Глава 20
Приказ вернуться
- Вы уже видели Виктора? - радостно спросил Михайлович, повстречав Флойда в коридоре, когда тот спешил на вызов капитана. - Конченый человек.
- Обрастет на обратном пути, - огрызнулся Флойд, у которого не было времени для обмена банальностями. - Извините, хочу узнать, что произошло.
Когда он вошел в капитанскую каюту, Смит все еще сидел, потрясенный случившимся. Коснись чрезвычайные обстоятельства его корабля, это был бы уже сгусток энергии и приказы сыпались бы направо и налево. Сейчас, однако, от него ничего не зависело - оставалось лишь ждать очередного сообщения с Земли.
Капитан Лаплас был его старым другом; как он мог так напортачить? Это не было несчастным случаем или навигационной ошибкой, да и оборудование на корабле функционировало нормально.
И капитан Смит не видел, чем он сможет помочь. Центр Космических операций был в замешательстве - там совсем потеряли голову; происшедшее походило на одну из тех ситуаций, которые нет-нет да и случаются в космосе, когда остается лишь одно: выразить соболезнования и записать последние пожелания. Передавая Флойду содержание приказа, полученного с Земли, Смит ничем, однако, не выдал своих сомнений и колебаний.
- Произошла катастрофа, - сказал он. - Нам приказано немедленно вернуться на Землю, где "Юниверс" подготовят для спасательной экспедиции.
- Что за катастрофа?
- "Гэлакси", корабль нашей компании, вел разведку спутников Юпитера. Он совершил вынужденную посадку.
Капитан Смит увидел недоверие на лице Флойда.
- Да, знаю, это неправдоподобно. Но и это не все. Он совершил посадку на Европе.
- Европе?!
- Боюсь, именно так. Корабль поврежден, но погибших, видимо, нет.
Подробности еще не сообщили.
- Когда это случилось?
- Двенадцать часов назад. Им не удалось сразу связаться с Ганимедом.
- Какую помощь ждут от нас? Ведь мы в другом конце Солнечной системы. Вернуться на лунную орбиту для заправки, потом кратчайшим путем к Юпитеру - на это потребуется, ну... не меньше двух месяцев! (А во времена "Леонова", подумал Флойд, понадобилось бы два года...) - Да, я знаю; но другого корабля, способного оказать помощь, нет.
- А межспутниковые шаттлы Ганимеда?
- Они рассчитаны всего лишь на орбитальные полеты.
- Но им уже приходилось садиться на Каллисто.
- Для этого требуется куда меньше энергии. Они могут совершить посадку на Европе, но способны взлететь лишь с ничтожным полезным грузом. Впрочем, этот вопрос тоже изучается. Слова капитана едва проникали в сознание Флойда; он все еще пытался осмыслить поразительное известие. Впервые за последние пятьдесят лет - и всего лишь второй раз за всю историю! - на запретную луну опустился корабль. Все это наводило на очень мрачные мысли.
- Полагаешь, - спросил он, - кто-то или что-то на Европе заставило "Гэлакси" совершить посадку?
- Я думал об этом, - хмуро произнес капитан. - Но мы рыскали вокруг нее и за много лет так ничего и не заметили.
- К тому же - что произойдет с нами, если мы попытаемся их спасти?
- Это первое, что пришло мне в голову. Но чтобы пойти дальше умозрительных рассуждений, нам нужны дополнительные факты. Дело в том, однако, - я пригласил тебя именно поэтому - мне только что передали список экипажа, и я подумал...
Капитан нерешительно пододвинул через стол распечатку. Но Флойд понял, о чем речь, еще до того, как пробежал глазами имена.
- Мой внук, - произнес он упавшим голосом. Единственный человек, подумал он, который может сохранить мое имя после того, как я умру.
ЧАСТЬ III
ЕВРОПЕЙСКАЯ РУЛЕТКА
Глава 21
Политика изгнания
Вопреки всем мрачным предсказаниям, южноафриканская революция прошла относительно бескровно - по меркам революций, разумеется. Телевидению, которое прежде обвиняли во всех смертных грехах, принадлежала здесь немалая роль. Поколением ранее аналогичный прецедент произошел на Филиппинах: понимая, что за ними наблюдают глаза всего мира, подавляющее большинство мужчин и женщин старались вести себя достойно. Хотя и не обошлось без постыдных исключений, всевидящий глаз телекамеры зарегистрировал всего несколько расправ. Большинство африкандеров, увидев надпись на стене, уехали задолго до захвата власти. И уехали они - по горьким жалобам нового правительства - отнюдь не с пустыми руками.