- Тебе лучше известны возможности математики. Попробуй сделать обоснованное предположение. Возможно ли когда-либо в будущем покушение на меня?
Селдон мягко ответил:
- Сир, вы приготовили мне ловушку. Или скажите мне, что вы хотите услышать, или обещайте, что я имею право сказать то, что думаю и не буду наказан за это.
- Говори то, что думаешь!
- Вы даете мне слово чести?
- Тебе Необходимо письменное подтверждение? - саркастически обронил Клеон.
- Мне достаточно просто вашего слова! - отозвался Селдон с оборвавшимся сердцем.
У него не было уверенности в том, что это так.
- Даю тебе слово чести!
- Тогда я вам отвечу так. На протяжении последних четырех веков добрая половина императоров была убита, из чего я заключаю, что ваши шансы - один к двум.
- Любой дурак мог бы дать такой прогноз, - презрительно бросил Клеон. - Для этого математика не нужна!
- Но, Сир, я уже неоднократно объяснял вам, что мои математические выкладки не годятся для практических задач.
- Ты даже не допускаешь мысли о том, что я хорошо выучил урок, который мне преподали мои незадачливые предшественники?
Селдон глубоко вздохнул, как перед погружением.
- Нет, Сир. Весь ход истории доказывает, что мы не извлекаем уроков из прошлого.
Вот вам и доказательство: вы удостоили меня аудиенции. Почему вы уверены в том, что я не замышляю покушения на вашу жизнь? Разве не так. Сир? - торопливо прибавил он.
Клеон улыбнулся без тени юмора.
- Дорогой мой, ты не учитываешь нашу основательность и достижения современной техники. Мы подробно изучили твое прошлое, мы располагаем твоей подробной записью. Когда ты прибыл на планету, тебя сканировали. Твои высказывания и запись голоса были проанализированы досконально. Нам до мельчайших подробностей известно твое эмоциональное состояние - практически, нам известно, о чем ты думаешь! И если бы была хоть малейшая неуверенность в твоей благонадежности, тебя бы не допустили в мои покои. Фактически, ты бы уже не жил сейчас!
Отвратительная тошнота волной прокатилась по телу Селдона, но он продолжил:
- Людям, не приближенным к Императору, всегда достаточно трудно добраться до Вашего Величества, даже и при менее развитой технике. И, тем не менее, почти все покушения совершались во дворце. Именно непосредственное окружение представляет наибольшую опасность для жизни Императора. И от этой опасности тщательная проверка чужаков не спасет. А что касается вашего собственного окружения: чиновников, членов правительства, близких - вы лишены возможности досматривать за ними так же, как за мной.
Клеон ответил:
- Мне это известно не хуже, чем тебе! Я стараюсь быть справедливым по отношению к ним и стараюсь не вызывать неприязни.
- Какая глупость, - начал Селдон и осекся, смутясь.
- Продолжай, - зло приказал Клеон, - я позволил тебе говорить то, что ты думаешь.
Так, по-твоему, я - глупец?
- Слово сорвалось, Сир. Я хотел сказать - это самообман. Вы все равно вынуждены быть подозрительным. Это свойственно людям вообще! Одно неосторожное слово, подобное тому, что вырвалось у меня, неверный жест, сомнительное высказывание - и вы вынуждены удалять от себя окружение. А любая тень подозрения приводит в движение порочный круг.
А любая тень подозрения приводит в движение порочный круг. Ваше окружение почувствует вашу подозрительность, и у них возникнет ответная реакция, их поведение изменится. Ваша подозрительность усилится; в конце концов, это может привести к покушению. И это неизбежно сопутствовало правлению любого Императора в прошлые века.
Доказательство этому - прошедшие четыре столетия. И это всего лишь одна из сторон все более возрастающей сложности Императорского правления.
- Тогда не стоит и предпринимать никаких усилий, чтобы обезопасить себя.
- Да, Сир, - ответил Селдон. - С другой стороны, вы можете оказаться более удачливым, чем другие...
Пальцы Клеона слегка подрагивали на подлокотнике кресла.
Резким тоном он ответил:
- От тебя, как и от твоей психоистории, нет никакой пользы. Оставь меня!
При этих словах Император отвернулся. Неожиданно Селдону показалось, что он стал намного старше своих тридцати двух лет.
- Я сказал, что мои математические выкладки не могут быть вам полезны, Сир.
Примите мои глубокие извинения. - Селдон хотел поклониться, но в одно мгновение вошли двое охранников и вывели его из апартаментов.
До Селдона донесся голос Императора:
- Верните этого человека туда, откуда он был доставлен!
Глава 4
Неожиданно возник Это Демерзел и бросил в сторону Императора исполненный глубокого почтения взгляд.
- Сир, у вас испортилось настроение? Клеон поднял на него глаза и, не без видимых усилий, попытался улыбнуться.
- Пожалуй, так. Этот человек говорил весьма неутешительные вещи.
- Но ведь он и не обещал того, что не мог выполнить.
- Он ничего не может выполнить.
- Но ведь он ничего и не обещал. Сир!
- Это-то и огорчает. Демерзел заметил:
- Возможно, даже несколько хуже - этот человек, как непристрелянное орудие. Сир!
- Непристрелянное - что? Демерзел, ты так часто употребляешь странные выражения... Что значит орудие? Дермезел спокойно пояснил:
- Это выражение я услышал в юности, Сир. Император и сам часто использует странные высказывания, неизвестные на Транторе, а также многие выражения, бытующие на Транторе и неизвестные в других местах.
- Ты пришел, чтобы напомнить мне, что Империя велика? Что ты хотел сказать этим сравнением с непристрелянным орудием?
- Только то, что оно может причинить много беспокойства, если его не отрегулировать. Этот человек сам не знает своей силы. Или значимости.
- Тебе удалось что-либо выяснить, Демерзел?
- Да, Сир. Он провинциал. Он не знает Трантора и его обычаев. Он никогда не был на этой планете раньше и не может вести себя как воспитанный человек, как придворный. И, однако, он держался достойно в вашем присутствии.
- А почему бы ему не держаться достойно? Я позволил ему говорить. Я обошелся без церемоний. Отнесся к нему, как к равному.
- Не совсем так. Сир. Вы не можете относиться к другим, как к равным. Вы привыкли повелевать. И даже при вашем расположении к человеку мало найдется людей, которые смогут так держать себя. Большинство из них были бы бессловесны или, хуже того, раболепствовали или льстили вам. Этот же - выстоял.
- Ну, можешь восхищаться им сколько угодно, Демерзел, но мне он не понравился.