Лента, выписывающая телеграммы мозга,былавыведена
наружу, и по ней мы справлялись, правильно ли мы идем. Ринг не обманул:у
него оказаласьдовольнохорошаязрительнаяпамять.Иеслионнев
состоянии был словесно описатьдорогу,тотеперьбылсовсемнедурным
проводником. Возможность видеть знакомыеместа,очевидно,самомумозгу
доставляла удовольствие. Он очень охотно руководил нами.
"Прямо... Налево... Еще... Спускайтесь..."
Мы не без труда спустились в глубокий каньон. Летние ливни ужепрошли.
Воды наднеканьонанебыло.Ноздесьстоялневыносимыйсмрадот
разлагающихся трупов животных и гниющих растений. Горные жителинемогут
спускаться сюда из-за этого смрада.
"Вот здесь была плотина", - сигнализировал мозг. От плотинывысотоюв
десять метров не осталось ничего, кроме мусора, устилавшего сухое дно.Мы
вышли на широкую поляну. Здесь как бы сходились десяткигорныхручьеви
рек, разливающихся лишь во время дождей и размывающих горы.
Прежде чем мы добрались до деревни, нам пришлось миновать участоклеса
с такой обильной растительностью, что мы принуждены были сделать несколько
десятков километров кругу. Даже слоны ломают иногда клыки в этих дебрях.
Наконец мы нашли профессора Турнера вбеднойабиссинскойдеревне,в
шалаше, который не предохранял ни от ветра, ни от дождя. К счастью, погода
стояла теплая и Турнер не страдал от сырости и холода. Он чувствовалсебя
неплохо, но ходил ещеструдом.Турнероченьудивилсяиобрадовался
приходу Вагнера.
- А Решер, Ринг где?
К счастью, "Ринг" ничего не слышал,иВагнеррассказалТурнерубез
предрассудков о нашемнеобычайномпроводнике.Турнерпокачалголовой,
задумался, потом рассмеялся.
-Тольковы,Вагнер,способнынатакиепроделки!-сказалон,
похлопывая приятеля по плечу. - Где он? Покажите мне его.
И когда Вагнер приоткрыл коровий глаз, выглядывавший изящика,Турнер
раскланялся, а Вагнер протелеграфировал мозгу приветствие Турнера.
"Что со мной?" - спросилмозгРингаТурнера,ноиТурнернемог
объяснить "Рингу" его странной болезни.
Вот и все. В Европу мы явились вместе: профессор Турнер,Вагнерия.
Решер приехал раньшенас.Простите,язабылупомянутьещеободном
спутнике. Мозг Рингатакжеехалснами.ВБерлинемырассталисьс
Турнером. При прощании он обещал никому не говорить о мозге Ринга.
Этот мозг, кажется, до сихпорсуществуетвмосковскойлаборатории
профессора Вагнера. По крайней мере, в последнем письме,полученноммною
не больше месяца назад, Вагнер писал мне:
"Мозг Ринга шлет вам привет. Онздоровиужезнает,чтоотРинга
остался только один мозг. Эта новость не так поразила его, какяожидал.
"Лучше так, чем никак", - вот что ответил мозг. Я сделал много чрезвычайно
ценных наблюдений.
Эта новость не так поразила его, какяожидал.
"Лучше так, чем никак", - вот что ответил мозг. Я сделал много чрезвычайно
ценных наблюдений. Междупрочим,клеткимозганачалиразрастаться.И
теперь мозг Ринга весит не меньше мозга кита.Ноотэтогооннестал
умнее..."
Вагнер на рассказе написал:
"Не только ткани, но и целые органы, вырезанные из тела человека, могут
жить и даже расти. Ученые (Броун-Секар, Каррель, Кравков, д-раБрюхоненко
и Чечулин и др.) оживляли пальцы, уши, сердца и дажеголовусобаки.При
условиях питания кровью или раствором, близким похимическомусоставук
крови, так называемым физиологическим раствором, ткани и органы могут жить
очень долго, ткани - даже по нескольколет.Поэтомуиоживлениемозга
научно вполне допустимая вещь. Но я сомневаюсь,чтостакиможивленным
мозгом удалось бы вступить в переговоры. Мозг инервыприсвоейработе
действительно излучают электромагнитные волны. Этобесспорноустановлено
работами академиков Бехтерева,ПавловаиЛазарева.Однакомыещене
научились "читать" эти волны. Вот чтопишетакадемикЛазаревпоэтому
поводу в одном своем труде:
"Пока мы можем только утверждать, что волнысуществуют,нонеможем
строго выяснить их роль". Я был бы очень рад, если бы мне удалосьоживить
и вступить в переговоры с мозгом Ринга, но, к сожалению, такая возможность
не больше как научное предвидение.
Вагнер".