- Вот так все они теперь! Ха-ха-ха!..-НервносмеялсяШтирнер.Он
поднял собаку за передние лапы и поцеловал ее в лоб. - Ноихянебуду
целовать, Фальк, потому что они глупее тебя и они меня ненавидят.О,тем
приятнее заставить их носить поноску!
Опять звонок.
- Зауер? Да, я уже знаю. Мне сказал Шпильман. Как реагирует биржа?
Взрыв бомбы произвелбыменьшеевпечатление.Биржапревратиласьв
сумасшедшей дом.
- Акции Мюнстерберга?
- Головокружительно падают. Вы гений, Штирнер!
- Теперь недокомплиментов.Когдаакциикрахнувшихбанковбудут
котироваться по цене оберточнойбумаги,можнобудетскупитьих...Мы
сумеем вернуть им ценность. Но это успеется. Делосделано,ивыможете
уехать, Зауер!
- Я не могу выйти. Люди превратились в обезумевшее стадо. Сюда не могут
даже пробраться санитары скорой помощи, чтобы унести упавших вобмороки
смятых толпой.
- Ну что ж, если вы лишены свободы, сообщите мне, что у вас делается.
И Зауер сообщил. Фондовые маклеры устроили десятиминутное совещание, на
которомрешили,чтоудержатьбумагиМюнстерберга,Шумахераивсех
связанных с ними банков нет никакой возможности. Крахсовершился.Каждая
минута приносила разорение целых состояний. Бумагиежеминутнопереходили
из рук в руки. После полуночи нервное напряжение достигло наивысшей точки.
Не только площадь перед Тжржей,ноисоседняяплощадьбылизапружены
автомобилями крупных держателей бумаг. Они сидели всвоихлимузинахвсю
ночь, бледные и утомленные, с блуждающими глазами. Бюллетень за бюллетенем
приносили вести о непрестанном понижении курсов. Эти курсы передавались по
телефону, но ужевмоментотправкителефонограммынесоответствовали
действительности. Толпы людей, как во время стихийногобедствия,разбили
лагерь на соседнем бульвареиплатилизаправосидетьнабульварной
скамейке больше, чем стоит номер в лучшей гостинице. Под утро двамаклера
и один банкир впали в буйное помешательство.
- Смерть Штирнеру! - кричал маклер.
С большим трудом удалось отвезти помешанных в больницу.
Толькокогдазабрезжилрассвет,волнениеулеглось,какпламя
догоревшего пожара. Вчерашние богачи выходилиизбиржипостаревшимина
десять лет, сгорбленными, поседевшими, с дрожащими ногами. Толпа поредела.
Зауер, наконец, получил возможность выйти из здания биржии,шатаясьот
усталости, вдохнул полной грудью свежий воздух.
"Такая же паника царит сейчас во всей стране... - подумал он. -Вэту
ночь разорились сотни тысяч людей - миллионымелкихвкладчиковпотеряли
свои сбережения. Этот сумасшедший кричал о Штирнере, винил во всем его. Но
Штирнер не виноват.Побеждаетсильнейший.Штирнермолодец.Гениальная
голова!"
Зауер улыбнулся и тотчас устало зевнул.
А Штирнер, получив от Зауера последнеесообщениепотелефону,встал
из-за стола исладкопотянулся.
Еговолнениеулеглось.Ониспытывал
чувство той приятной усталости,котороеохватываетчеловека,когдаон
хорошо поработал и доволен результатам труда. Онпобедил.Иегопобеда
больше, чем победа над банкирами и министрами. Он победил сопротивляемость
человека! Готлибы, Эмма, Зауер, Эльза... Теперь вот они!..
- Никто в мире больше не может сопротивляться мне, весь мир скоро будет
моей собственностью! - гордо сказал он.
Ему не хотелось спать.
Он прошел наверх и постучал в комнату Эльзы.
Она была одета и не спала. Быстро открыла дверь и, сияя, протянулаему
руки.
- Наконец-то ты вспомнил обо мне, Людвиг!
3. БЕЛАЯ ВИЛЛА
Банк Эльзы Глюк, он по-прежнему назывался подевичьейфамилииЭльзы,
сделался неограниченным владыкой финансового мира.
Впрочем,самаЭльзаникакнепочувствовалаувеличениясвоего
могущества. По-прежнему бродила она одиноко в своих пустых комнатах,живя
мыслью о коротких свиданиях со Штирнером. Но он все еще был слишком занят,
чтобы уделять ей больше времени. Эльза всегда чувствовала, когда онхочет
ее видеть. Сладкий трепет пробегал по ее телу,ионабеззоваспешила
вниз, зная, что Штирнер свободен и не отошлетееотсебя.Но,бывало,
тянулись дни, протекала неделя, а Штирнер только поутрампоказывалсяк
ней, рассеянно здоровался и исчезал. Иногдаонотлучалсяизгородана
несколько дней. И тогда на нее нападала какая-то апатия,ионадажене
хотела его видеть. А если встречала его тотчас после возвращения, тобыла
холодна. Штирнер недовольно морщился и спешил в своюзапретнуюдажедля
нее комнату. После нескольких минут пребывания Штирнера в его комнатеона
вдруг замечала, как горячее чувство любви начинает наполнять ее.Икогда
Штирнер выходил из своей комнаты, онавстречалаеговзглядами,полными
нежности.
Штирнер еще хмурился, будто какая-то мысль тяготила его.Ноискреннее
чувство Эльзы скоро захватывало и Штирнера. Он был внимателен и любезен, и
она жадно ловила эти редкие минуты...
Их отъезд затягивался.
Штирнерпоставилсебеновуюзадачу:прибратьксвоимрукамвсю
промышленность страны, пользуясь тем,чтобольшинствопредприятийбыло
должниками банка Эльзы Глюк.
Заводчикиифабрикантыборолисьупорно,ноШтирнерметодически
захватывал в свои руки их фабрики и заводы.
И только когда борьба была решена в пользу Штирнера, он позвал Зауера и
Эльзу и сказал:
- Наконец я могу отдохнуть исовершитьснекоторымопозданиемнаше
свадебное путешествие. Вы, Зауер, справитесь с делом. Борьба, всущности,
кончена. Остается только легализовать нашиправа:опротестоватьвекселя
"последних могикан", объявить торги на их фабрики и заводы и закрепитьза
собой предприятия, потому что кто же купит их, кроме нас? Завтра утроммы
вылетаем. Как здоровье жены?
Зауер сокрушенно покачал головой.
- Вы бы ее не узнали, Штирнер, она очень изменилась к худшему.