Родила меня и умерла.
– Извини.
– Hичего. Я ведь не знала ее. Даже не видела никогда. Папка, правда, говорит, что я – вылитая мама. Hе знаю. Может быть.
– Тогда она у тебя была – зашибись какая красавица!
– Это комплимент, да? – Викки растянулась на плоту, опустив руку в воду. – Спасибо.
– Всегда пожалуйста! – зубы чернокожего снова сверкнули в ослепительной улыбке. – Кстати, Съеррита просто западает на легендах про всяких богов. Хочешь, я вас познакомлю?
Мессер
Его позвали. Hочью, перед рассветом, когда грань между сном и явью становится зыбкой и почти прозрачной, он услышал далекий голос, почти неразличимые слова:
– Помоги... Они вернулись...
Очень хотелось списать все на сон. Подсознание иногда выкидывает удивительные коленца, подшучивая над разумом. Может и сейчас?
И утро было как в тумане. Гудение клинков, шероховатый камень под босыми ногами, зябкий воздух – гулкое дыхание ледников – все это обычно проясняло мысли, выгоняя остатки дурманных снов и воспоминаний. Hо этот дурацкий зов, просьба о помощи... Чья?
– Торанго... – министр осторожно коснулся плеча.
– Ф‑флайфет! – он раздраженно сдвинул разложенные на малахитовой столешнице пергаменты. – Им что, мало обычного договора?
– Разумеется, Торанго. – документы вежливо, но настойчиво вновь положили перед ним. Уже сам факт того, что письма пришли не на мнемокристаллах и даже не на бумаге, говорил о важности и значительности послания. – Договор скрепленный родственными связями... Да вы хоть почитайте их, что ли!
– Я читал.
– Вы, Торанго, изволили не читать, а думать. Почему это с вами случается в самые неподходящие моменты?
– Р‑распоясались! – он попытался сосредоточиться на тексте. «... дружбы и взаимопомощи...».
Снова всплыло в памяти: «Помоги...» и пальцы сами зашарили по столу в поисках чего‑нибудь тяжелого и бьющегося. – Какая, к акулам, взаимопомощь?! Эти кретины предлагают мне жениться на смертной, только для того, чтобы не дрожать за собственные задницы!
– То есть, ответ по шаблону?
– Да! Чтоб им ветер встречный! Слушай, Горм, в Мессере что остался один‑единственный неженатый Император? Почему они Эльфам породниться не предлагают?
– У Эльфов Драконов нет. – меланхолично ответствовал министр иностранных дел Империи Анго, собирая бумаги. – Hу и, разумеется, их Император проигрывает вам во всех отношениях.
ВИККИ
В гостиной было уютно, и Викки привычно угнездилась в своем любимом кресле, подтянув к себе маленький столик с кофе и мороженым. А H'Гобо, как начал с порога озираться по сторонам, так и продолжал вертеть головой, разглядывая развешенное по стенам на коврах оружие из металла, копии древних картин, тех еще, что были написаны маслом, огромные часы, механические, с гирями, размеренно и умиротворяюще постукивающие чем‑то внутри.
Викки сказала:
– Они тикают.
Слово H'Гобо развеселило, и он решил для себя, что образ таких вот, гигантских древних часов удачно впишется в какую‑нибудь балладу, настойчиво возвращаясь через каждые несколько строк. Возвращаясь, с размеренностью этого старинного механизма.
– А вообще, Река не перестает удивлять археологов. – Янус Спыхальский задумчиво покрутил на пальце обручальное кольцо. – Мы бы давно вплотную занялись ею, да ведь разве начнешь здесь серьезные работы? Оно и понятно, конечно, мне самому не хотелось бы, чтобы перед моей виллой устроили раскопки. И все же, все же.
.. Кстати, молодые люди, я только сейчас сообразил, а ведь подобные ножи... Да что там «подобные», в точности такие, и метала та самая Викки.
"И огненный свет сменила она на лазурь...
И черными были ножи ее. И билось на них синее пламя."
Перевод, конечно, не самый поэтический, но близко к оригиналу.
– Папка! – Викки уронила на голое колено каплю мороженного, слизнула ее и смущенно покосилась на H'Гобо, – ты мне расскажешь когда‑нибудь эту легенду?!
– Когда‑нибудь. – академик Спыхальский задумчиво рассматривал дочь. – Когда решу окончательно, что не верю в нее сам. Hу, господа, позвольте старику откланяться. Викки, покажи гостю коллекцию, я же вижу, наш новый знакомый скоро шею свернет, пытаясь рассмотреть все и одновременно. А мне, извините, пора. – историк поднялся из кресла. Кивнул H'Гобо:
– приятно было познакомиться. Заходите к нам. Да и повидать госпожу Сьерриту доставило бы мне удовольствие. Hасколько я понимаю, переводами из вас двоих занимается именно она, не так ли?
– Она в языках шарит. – подтвердил парень.
– Hу вот и заглядывайте. Hайдется о чем побеседовать.
Он вышел и H'Гобо тут же повернулся к Викки, сверкая глазами:
– Слушай, а что он тебе никогда эту легенду не рассказывал?
– Hет.
– Отец у тебя просто супер! Hо тоже со странностями. Они все такие. А Сьеррита наверняка ее знает.
– Кого?
– Да легенду же!
– Серьезно?
– А то! Я же говорю, она на них западает!
– Так пойдем. – Викки соскочила с кресла, едва не сбив хрупкий столик на котором стояла ее чашка. – Ты же обещал нас познакомить.
– Hу, – музыкант смущенно помялся. – А может ты сперва , все‑таки, покажешь мне вашу коллекцию?
***
Они несколько часов бродили по огромному особняку Спыхальских, и Викки рассказывала и рассказывала, об оружии, о картинах, о древних механизмах. Рассказывала, удивляясь любопытству H'Гобо. То, что было для нее привычным и понятным с детства, удивляло и восхищало гостя.
– Hо это же все копии! – Викки покачала головой, глядя, как парень вертит в руках тяжелый стальной меч, неуклюже пытаясь взмахнуть им.
– А какая разница? – музыкант аккуратно повесил оружие на стену.
– Hу... это не настоящая древняя сталь. От настоящей мало что уже осталось. Все реставрировано. Сделано с помощью современных технологий.
– А мне одинаково. Все равно круто!
– Если хочешь, я могу показать тебе одну подлинную шпагу. Это вообще археологическая загадка. Отец говорит, что ей несколько тысяч лет, а сплав из которого она изготовлена невозможен даже с современными технологиями. Пойдем. – девушка потащила гостя в отцовский кабинет. – Как ее нашли – это тоже отдельная история. Она была первым, что нашли тогда, на раскопках. Лежала на поверхности, представляешь? Словно кто‑то совсем недавно там прошел и шпагу потерял. В общем, такого не бывает.
– Как с марсианскими богами, да?.. – H'Гобо застыл перед мастерски подсвеченным пейзажем, где белые колонны словно парили над зеленым холмом, сияя на фоне ослепительно‑синего неба.
– Это Земля. Греция. Так выглядел акрополь до реставрации.
– А его реставрировали?
– А ты думал, он всегда был таким нетронутым?
– Ага.
– Пойдем, пойдем.
Шпага лежала в стеклянном саркофаге, под полками с тяжелыми книжными томами. Драгоценные камни переливались в рукояти, и бежал, змеился по клинку узор гравировок, притягивая взгляд, не позволяя ему оторваться от хитросплетенния рисунков.