– Это диверсия?
– Возможно.– Хозяин погасил экран.– Но обратите внимание, как безупречно организована эта исполинская система. Все производство через многочисленные подстанции подчинено электронному Координатору. В свою очередь тот программируется Советом Избранных на основе директив императора и Откровений Божественной. Да, разумеется, можно уничтожить Координатор, и это внесет некоторый разлад в экономику, однако электронные Управители всех уровней обладают известной автономией и производственный процесс не прервется. Авария же в первичном звене вызовет немедленное срабатывание блока защиты – в его эффективности вы только что могли убедиться. А на крайний случай в Империи достаточно войск, чтобы подавить любой локальный бунт.
– Хорошо,– беглец заговорил прежним бесцветным голосом,– что вы мне предлагаете?
– Затаиться. Ну да… Вас снабдят всеми необходимыми документами, убедительной биографией, и вы начнете новую жизнь. Искать вас не станут, поверьте. Процент беглецов ничтожно мал, и власти предпочитают на них не давить.
– Почему?
– Лучше не доводить людей до отчаяния, иначе они могут сделаться опасными.
– Но меня‑то искать будут. Я убежал не с плантации.
– Мы это учтем.
– И многие прошли через ваши руки?
– Человек тридцать – это за семнадцать лет. Практически все внедрились успешно. Некоторым была сделана пластическая операция, хотя требовалось это больше для их собственного спокойствия… Ну так как?
– Пожалуй, вы меня убедили,– сказал беглец медленно.
– Вот и отлично,– кивнул хозяин, но в его голосе беглецу почудилось разочарование.
2
Как и обычно, Эрик немного опоздал – чтобы не толкаться на входе и не томиться ожиданием. Подобных ему нахалов при дворе почти не находилось, и теперь Эрик был волен вышагивать по гостевому тоннелю на полной скорости, не опасаясь ненароком обогнать кого‑нибудь рангом повыше. По сторонам, в многочисленных нишах, скучали за прозрачными щитами Дворцовые стражники, сохраняя на физиономиях каменную неподвижность. После той злополучной засады юный Тигр посчитался уже со многими, для памяти отметив таких родовым знаком – косым крестом на лбу, однако некоторых хитрецов не мог достать до сих пор. И особенно умело избегал поединка насмешник‑вожак – при том, что Эрик натыкался на него почти при каждом посещении Дворца и даже вызнал его имя: Керкс. Кнут уже оставил на лбу имперца косой шрам, и теперь юноше не терпелось завершить рисунок, хотя теперь больше из азарта – злость давно прошла. Да и привык он платить долги.
У выхода из тоннеля четверо стражников с подчеркнутой предупредительностью избавили Эрика от вполне декоративного кинжала и скоренько оглядели – на предмет выявления скрытых сюрпризов. Обыскивали здесь при малейшем подозрении, но Эрик никогда не доставлял имперцам такого удовольствия, а без повода они не смели трогать даже его. Впрочем, при желании Эрик смог бы их сильно удивить, только зачем?
Стражники расступились, и Тигр уже нацелился входить, когда его окликнули сбоку. Не спеша он повернулся и расцвел: ха, да это же душка Керкс – легок на помине!.. Вожак глядел на него из‑за небольшого решетчатого окошка, словно из тюремной камеры.
– Выходите, не бойтесь,– радушно позвал Эрик.– Меня уже осмотрели.
– Ну, это не гарантия,– ухмыльнулся в ответ Керкс.– Хватит с меня ваших фокусов.
– А кстати,– вдруг вспомнил Эрик,– как поживает наше очаровательное чудище – ему уже подлатали дыры? Он не похудел, бедняжка?
– Послушайте, милейший,– негромко заговорил вожак,– чего вы из себя строите? Ведь вы такой же, как мы, и в Стражи угодили по чистому недоразумению – до первой серьезной чистки.
Или вы не знаете, что безродным закрыты в Империи все пути?
– Кроме как в Дворцовую стражу – это вы имели в виду? – Эрик рассмеялся.– Любезный Керкс, меня лишили рода, это верно,– но кто вам сказал, будто я потерял и честь?
– Честь? – усмехнулся имперец.– Это такая детская болезнь? Или это игра, придуманная родовой знатью с жиру да скуки?.. Если первое, то вы подзадержались в отрочестве, мой милый, а если второе, то кто позвал вас в эту игру – а, Эрик? Вам же нечего проигрывать, кроме жизни. Поверьте, для нас с вами подобные игры – непозволительная роскошь…
– А забавный вы тип! – удивленно заметил Эрик.– Только я не понял: вы себя убеждаете или меня вербуете?.. Если первое, то мое присутствие необязательно, а если второе, то напрасно теряете время. Впрочем, если желаете, мы можем продолжить беседу в менее официальной обстановке. Вам еще не надоело прятаться?
Кивком попрощавшись, юноша поспешил в зал, ибо его опоздание становилось уже неприличным.
Зал был огромен и кругл, а под прозрачным полом уже разворачивалось грандиозное действо: нагие, раскрашенные под огров люди в рабошлемах сражались, охотились, добывали еду, славу, женщин. Как и в жизни, здесь обильно лилась кровь, а рядом парочки предавались любви – хотя чаще взаимности добивались силой. Подразумевалось, будто это спектакли основывались на реальных событиях, но Эрик как‑то дерзнул усомниться и с тех пор число подмеченных им несуразностей и благоглупостей в этих якобы исторических постановках все прибывало. Тем не менее на спектакли не жалели ни средств, ни рабов, а иногда к составлению программ даже подключали Божественную. И результат оправдывал все затраты: даже скептики вроде Эрика наблюдали за действом с наслаждением, ощущая себя небожителями, попиравшими ногами облака. В нескольких местах подземный рельеф вздымался, пропарывая скалами зальный пол, а на их вершинах были разбиты фонтаны, дававшие начало пенящимся горным потокам. А по центру Сцены возвышался макет Священной Горы, которой так любили клясться огры, и поднимался он почти до самого потолка гостиного зала, напоминая небожителям, что и над ними есть власть.
Как и всегда, зал наполняла праздная толпа, представлявшая самый цвет большинства влиятельных родов Империи, и кого только не было здесь – от звероподобных тугодумов Буйволов до хищных Барсов, всегда учтивых и готовых на убийство. Поверх голов Эрик разглядел рослого Биера‑Волка, вовлеченного в разговор с кем‑то невысоким, но, видно, очень важным, раз уж верзила не решился Эрика заметить – это с его‑то наблюдательностью!.. Впрочем, и Тигру было сейчас не до приятеля, ибо куда больше его интересовал женский контингент этого пестрого сборища. А уж здесь было из кого выбрать – на все вкусы.
Первыми глазами привлекали высокие, прекрасно сложенные девушки в роскошных просвечивающих платьях, отлично украшавшие подобные собрания, но не годные ни на что другое,– были они из древнего рода Драконов, и Эрик уже обжегся на их великолепии.
Следующими обычно становились статные, пышногрудые, роскошногривые красавицы из могущественного прайда Львов, дочери и внучки прославленного Тора, одетые строго и способные ударом кулака свалить с ног непочтительного ухажера, но с вулканическим темпераментом, искусные и безоглядные в любви.
Затем – изящные и манерные девицы‑Рыси, из которых получались покорные жены и заботливые матери, но прескверные любовницы (в последнем Эрик тоже имел случай убедиться).
Ну, а дальше маршруты исследователей расходились настолько, что Эрик мог только поражаться разнообразию вкусов, не уступавшему широте выбора. Но главное: все представленные здесь девицы были свободны и почти каждая – доступна. А Эрик пользовался среди столичных красоток устойчивой популярностью, и благоволили к нему многие: от любительниц изящных манер до фанатичек боевой доблести.