.
– Не скромничай, моя радость! – засмеялась Бэла, ластясь к нему, словно кошка.– Ты оказался даже лучше, чем мы надеялись, а за эти два дня я должна многое тебе передать.
– Значит, все‑таки “мы”? – усмехнулся он.– Так я и думал, что ты возникла на моем пути неспроста – да еще с этим занятным значком на капюшоне. И что, вы хотели меня заманить, обезоружить, выставить голышом?.. Ну, вот он я!
– Почему же ты пришел, если догадался?
Эрик усмехнулся снова.
– Есть на этом свете существа,– объяснил он,– очень немногие, от которых я готов принимать даже удары.
– Например, Ю? – вкрадчиво спросила Бэла.
Юноша не ответил. Выжидательно на него поглядывая, девушка склонилась еще ниже и крепкими зубами медленно сдавила его драгоценный жезл у самого основания. Эрик затаил дыхание.
– Ты доверяешь мне даже это? – поинтересовалась она затем.
– Если уж Псы иногда способны подставить беззащитное горло… Послушай, моя милая, эта поездка с самого начала показалась мне рискованной, а тут еще, как выяснилось, за тобой охотятся Воители,– но ты ведь не такая уж безрассудная, верно?
– И что?
– А то, что здесь ты, видимо, не по своей охоте – во всяком случае, не только по ней. Тебя ведь подослали те четверо моих приятелей‑староистинных, я угадал?
– Допустим.
– Значит, они уже передумали меня убивать – ведь это можно было устроить гораздо проще? – Эрик чуть развел ладонями, демонстрируя полную свою уязвимость.– Чего же они хотят от меня теперь?
– Разговора,– серьезно ответила Бэла.– Ты готов?
Она снова дотронулась до вершины валуна, и стена напротив обратилась в экран. Тут же на нем возникла знакомая фигура, завешенная тяжелыми латами и с кольцевой стрелкой на шлеме. Растерявшись, юноша напрягся, но Бэла с улыбкой шепнула: “Не пугайся, это только запись”,– и он доверчиво обмяк.
Не спеша, панцирник стянул с себя шлем – Эрик увидел суровое и горделивое лицо высокородного Истинного, смутно ему знакомое.
– Мое имя – Тэн,– размеренно и негромко заговорило изображение, и девушка чуть прибавила звук.– Я тоже из рода Мант, как и Бэла. В прошлую встречу мы неверно друг друга поняли, к тому же нам помешали, и теперь я хотел бы внести ясность.– Пару секунд Тэн помолчал, будто собираясь с мыслями.– Итак, мы не заговорщики и не безбожники, как, вероятно, ты мог подумать, и мы так же поклоняемся Ю, как самые ревностные из ее почитателей,– но!..– Тут он поднял железный палец, призывая к вниманию.– Мы поклоняемся только ей, а не тем Безымянным Духам, которых вы вознесли выше Божественной, превратив ее в заурядного посредника, в покорные уста этих всеведающих и могущественных чудовищ. Свою веру в величие Ю, ныне поруганное, мы и называем Старой Истинной, а себя, соответственно, староистинными. И ни о чем другом так не болят наши души, как о сохранности и благополучии богини, но беда в том, что нас к ней близко не подпускают, а многие ли даже из Стражей любят ее по‑настоящему – именно любят и именно ее? Среди них немало приверженцев так называемой Истинной Веры, но если для прославления ее потребуется гибель Ю, хоть один затруднится с выбором?
– Что? – ошеломленно пробормотал Эрик.– Стражу поднять руку на Божественную?
– Почему же нет, если это послужит умножению Порядку и ослаблению Хаоса? – будто услышав его, произнес Тэн.– А вот твой выбор будет совсем иным, верно? Можешь не верить, но твой отец был одним из нас, если не лучшим, за что и принял смерть, однако душа его возродилась в тебе, и поэтому мы хотим, чтобы ты находился при Ю неотлучно и уберег ее от всех грядущих напастей, и провел через все бури, а затем – кто знает? – может, именно тебе удастся разбудить Спящую!.
. Береги нашу богиню, Эрик, береги ее как жизнь, как свою душу,– это все, о чем мы тебя просим. А когда получится, мы придем к тебе на помощь. Прощай.
Экран потух. Эрик растерянно молчал, не зная, во что верить. В конце концов, подумал он, а что нового мне поручили? Я бы и так от Ю не отступился.
– Честно сказать,– со вздохом сказала Бэла,– я уже не рада, что ввязалась в это дело… Мы же чудом спаслись!
– А вот я доволен, что мы встретились,– откликнулся Эрик,– хотя заранее готовил себя к худшему. Разве плохо нам было?
– Мой милый, мне будет жаль с тобой расставаться,– огорченно подтвердила девушка.– С тобой, конечно, замечательно, но уж очень опасно… И все же когда‑нибудь мы встретимся снова, правда? – И она снова принялась распалять Эрика, методично и искусно.
Много позже, уже совершенно вымотанный, юноша блаженно возлежал в обнимку с Бэлой на широкой постели, благодарно и бережно лаская ее прелестное тело, теперь знакомое ему каждой складкой. Права девочка, размышлял он лениво, лишь немногие способны возвыситься до наготы, и поэтому ее так охотно марают рабством. Но только с ней можно достичь заоблачных вершин, а полуобнаженность пусть волнует бездарей, недостойных Совершенства.
– Молчи уж,– рыкнул он.– “Сама”!..
– Ну ты, животное,– процедил Лот, вытирая с лица кровь,– это не последняя наша встреча, будешь еще мне руки лизать!..
– Ну иди ко мне,– поманил Горн ладонью.– Иди – я добавлю.
Лот круто повернулся и направился к выходу. Страж смотрел ему вслед с сомнением: не догнать ли? Уж очень кулаки чешутся…
Но тут девушка крепко взяла Горна за руку и повлекла в глубь покоев, подальше от соблазна.
– Вечно ты торопишься! – выговаривала она на ходу.– Потребовалось бы – Лот и от меня бы получил положенное… Ну успокойся, не нужен он мне, никто мне теперь не нужен – только ты, мой зверь!
Горн все‑таки притормозил девушку, пальцем приподнял скуластое лицо, осторожно слизнул кровь с ее рассеченное губы.
– Все же следовало ему врезать,– с сожалением заметил он.– Гниль, пакостит за моей спиной!..
– Слишком уж ты строг сегодня – ну, улыбнись! – Нора засмеялась.– Разве Лот виноват, что так привязан ко мне?
– Что ты понимаешь, дурочка? – возразил Горн.– Он самоутверждается так, за чужой счет, а это опасно – для всех.
– Да ну его!..
Торопясь, девушка втолкнула Стража в дальнюю комнату, сбросила с себя все и шагнула к свету, чтобы он смог лучше ее разглядеть. И Горн смотрел не отрываясь, ощупью высвобождаясь из доспехов.
– Ну быстрее! – позвала она хрипло.– Чего ты копаешься?
Как только он снял последнее, Нора потянула его на себя, падая спиною в постель.