«Ночные» очки — английские. Ножи — немецкие. А вот огнестрельное оружие у каждого было свое, тоже иностранного производства, чтобы при случае неудачного стечения обстоятельств ни один след не указал на принадлежность десантников к секретной команде из России.
Командир группы имел американский пистолет‑пулемет «ингрэм» с глушителем и арбалет опять‑таки американской фирмы Horton — мощный «hunter», превосходящий по точности стрельбы большинство пистолетов‑пулеметов.
Борислав Сичкарь выбрал себе итальянский пистолет‑пулемет «спектр» М4 с механизмом двойного действия, позволяющим открыть огонь немедленно без проведения каких‑либо предварительных манипуляций.
Дима Рагозин всегда выбирал оружие немецкой фирмы «Хеклер и Кох», поэтому он вооружился пистолетом‑пулеметом MPSK с приспособлением для управления автоматическим огнем — фиксированные очереди по три выстрела — и с коробчатым магазином большой емкости — на сорок патронов. Специалист по взрывному делу, стрелял он не очень уверенно и предпочитал вести огонь небольшими очередями.
Арыстан Буркитович Кабанбай любил в основном снайперские винтовки и стрелял так, что не снилось и чемпионам мира по стрельбе. Однако в данном деле снайперские винтовки были бесполезны, и он взял еще один арбалет и чешский штурмовой пистолет «CZ75FA» для уничтожения живой силы при бое накоротке.
Светлов же при работе за рубежом предпочитал штурмовой пистолет «KF‑9‑AMP» с магазином на тридцать шесть патронов. Этот пистолет был разработан для сил специального назначения, действующих в джунглях и населенных пунктах, и был очень удобен и надежен. К тому же для повышения эффективности ему придавался спецкомплект: глушитель, ночной и оптический прицелы, дульный тормоз и локтевая кобура.
Так как дом Басхадова располагался практически в зоне зума, с улицы к нему подступиться было нельзя. Десантникам предстояло поодиночке проникнуть во двор с тыла, со стороны одного из ближайших базальтовых выступов, что осложняло задачу. Однако уже в половине двенадцатого все пять членов группы собрались у забора с южной стороны усадьбы, и операция началась.
С помощью звукового сканера Владимиров прослушал двор и определил места, где укрывались охранники. Их оказалось трое. Один бродил вдоль забора, изредка останавливаясь у ворот, зевал, бормотал что‑то под нос и снова обходил двор по периметру. Двое других стерегли лестницу, ведущую на первый и второй этажи «скворечника». Они тоже передвигались по двору, курили, беседовали, окликали третьего стража, но больше времени все‑таки проводили у лестницы. А так как территория двора, вымощенного квадратной плиткой, была невелика, снимать всех троих надо пило одновременно.
Момента ждали около четверти часа, затаившись в тени забора и прислушиваясь к звукам не утихающего ночью базара. Затем майор подал сигнал, и двое десантников — Бай и Рагозин — бесшумно перемахнули через забор, заранее определив объекты воздействия. Не звякнула ни одна металлическая деталь, не скрипнула доска забора, не прошелестела одежда. Для обученных и тренированных членов группы такой забор, высокий, но без колючей проволоки поверху, препятствием не являлся.
Владимиров встал на спину Сичкаря, выпрямился, вглядываясь в темноту двора через устройство ночного видения, навел арбалет. В тот момент, когда Рагозин и Кабанбай выросли перед охранниками у лестницы, он выстрелил.
Тихий щелчок тетивы. Толстая короткая стрела note 3 нашла голову охранника у ворот. Отброшенный ударом к колодцу, он упал и не поднялся.
Кабанбай разрядил свой арбалет, также целя в голову сторожа, и не промахнулся. Рагозин дал очередь из пистолета‑пулемета, послышались тихие пок‑пок‑пок, и второй охранник растянулся рядом с напарником, не успев дотянуться до оружия.
— Пошли, — шепнул майор, первым перелезая через забор со спины Сичкаря.
— Пошли, — шепнул майор, первым перелезая через забор со спины Сичкаря.
За ним последовали оставшиеся члены группы.
В дом по лестнице первым бесшумно взбежал Светлов, обладавший исключительным чутьем и интуицией. За ним двинулись Рагозин, Кабанбай и Владимиров. Сичкарь должен был прикрывать их с тыла и следить за окнами дома со двора.
Перед дверью в дом Ростислав задержался на несколько мгновений, переходя в особое состояние рассредоточенного внимания, позволяющее чувствовать опасность. На груди вдруг сам собой шевельнулся амулет‑бемихисатр. Показалось, что впереди разверзается черная пропасть.
Взмокла спина.
Он остановился, напрягая слух, поднял руку в перчатке без пальцев.
— Что? — выдохнул ему на ухо майор.
— Не знаю… — одними губами ответил Ростислав. — Чую угрозу… похоже, за нами наблюдают…
— Отходить поздно. Работаем!
Светлов толкнул дверь. Она со скрипом приотворилась. Из темного провала за дверью за порог выплеснулась волна запахов — от сигаретного дыма до запахов кожи, пота и еще каких‑то специфических острых ароматов. Сквознячок опасности взъерошил волосы на затылке, протек вдоль позвоночника. Снова на груди шевельнулся купленный на базаре амулет. Но они уже пошли , и Светлов тенью скользнул за порог, включая свое внутреннее экстрасенсорное зрение, помогавшее ему обходиться без инфраоптики.
Он оказался в небольшом квадратном помещении типа холла с двумя столбами посредине и пальмой, торчавшей из огромной кадки. Кроме пальмы по углам помещения располагались какие‑то узкие и длинные сосуды в виде амфор. Два выхода вели из помещения в коридор первого этажа и в соседнее помещение, из которого на скрип входной двери выглянул какой‑то человек в черной одежде.
Светлов выстрелил.
Человек отшатнулся, роняя из рук на пол что‑то тяжелое и металлическое, упал. По всей видимости, это был пистолет.
Кабанбай, ворвавшийся в дом вслед за Ростиславом, метнулся к двери в помещение и выстрелил из арбалета. Послышался сдавленный вскрик, удар, стук падающего тела. Кто‑то застонал. Бай скрылся в помещении, представлявшем собой, очевидно, комнату охраны, стон прекратился. Бай вынырнул в холл, молча показал два пальца.
Командир группы махнул рукой вперед, первым направляясь к выходу в коридор. Не теряя ни секунды, остальные двинулись за ним.
По данным добровольных осведомителей, которыми располагали десантники, спальня и гостиный зал Сатаны находились на втором этаже, на первом же размещались подсобные помещения: кухня, столовая и комнаты для охраны и прислуги. Поэтому после нейтрализации первой линии охраны группа разделилась. Кабанбай и Рагозин начали прочесывать первый этаж дома, чтобы исключить появление сюрпризов в виде проснувшихся и вооруженных охранников, майор и Ростислав поднялись на второй этаж. В их задачу входила ликвидация самого Басхадова. Но здесь им дорогу в коридор преградила металлическая решетка.
Светлов почувствовал укол холода в грудь — напротив лежащего в кармашке амулета, невольно потрогал его рукой. Бемихисатр явно давал сигнал тревоги. Уже не первый раз.
Ростислав прислушался к своим ощущениям. Из коридора тянуло ненавистью и угрозой, и отмахнуться от этих ощущений было нельзя. Майор почувствовал его состояние, тронул за плечо.
— Отойди… я пойду первым…
— Там засада! — беззвучно шевельнул губами Ростислав.
— Не может быть… нас бы предупредили…
Владимиров потрогал решетку пальцами, дернул на себя. В то же мгновение в коридоре вспыхнул свет, ослепив обоих десантников, а с первого этажа донеслись крики и выстрелы. Дальнейшие события разворачивались в течение десятка секунд, сразу изменив сценарий операции.
Светлов выстрелил в люстру на потолке и отпрянул к стене, чувствуя затылком ветер смерти.