Таки надо идти в Зону — к Профессору.
Воя и моргая сиренами, во двор влетел бронированный автобус. Это пожаловали ребятки капитана Новака, ныне разыскиваемого Интерполом. Интересно,
кто у них теперь за главного? Кому доверили ответственный пост?
Словно услышав мой вопрос, злодейка-судьба тут же ответила на него. Высокий худощавый мужчина подошел к лавочке и спросил, кто вызвал милицию и
что вообще происходит. Типа какая обстановка, гражданочки? Тем временем бойцы в черной форме уже заняли оборону и штурмовали подъезд.
Я узнал нового командира чернобыльского ОМОНа — это же лейтенант Бондарев! Он вытащил меня из-под пуль расстрельной команды перед тем, как я
отправился в последнюю ходку по зараженным территориям.
Почувствовав взгляд, Бондарев резко обернулся. Я спрятался за углом. И хоть не прозвучало никаких команд, я знал, что времени на раздумья нет.
Бондарев увидел меня. И узнал.
— За мной! — Я схватил Чингиза за рукав, увлекая товарища к подъезду соседнего дома. — Тут подвал есть?!
Метров пятнадцать до подъезда, не больше. Ерунда. Ну же! Ну!..
За нами хлопнула подпружиненная дверь.
— А как же, — выдохнул Чингиз. — У нас тут не просто подвалы, тут настоящие бомбоубежища. На случай выброса и расширения Зоны.
Нырнув под лестницу, я ударил ногой в дверь бомбоубежища. Надежный замок и крепкая древесина, а не ржавчина и гнилая ДСП, как хотелось бы. Вниз
нам не прорваться. Разве что с грохотом, но вот шуметь как раз и не стоит.
— Подъезд проходной?
— Да.
Мы вынырнули в смрадной подворотне по другую сторону дома. И куда теперь?
— Пожарная лестница.
Я полез наверх первым. Один этаж, второй… В любой момент омоновцы могли выскочить из проходняка — а тут мы, все из себя симпатичные. Прикинув
расстояние до ближайшего балкона, я прыгнул. Свалился на что-то мягкое — мешок с мукой. Сверху на меня тут же рухнул Чингиз. Видать, сообразил, что
на лестнице торчать нельзя, а до крыши добраться он вряд ли успеет.
Хлопнула дверь черного хода. Послышались топот, ругань и команды.
От хмеля остался только кислый привкус во рту.
Спустя некоторое время все стихло. Погоня прошла мимо. Это хорошо, это просто замечательно. Не люблю разбираться с ОМОНом.
— Огонь есть? — вдруг спросил кто-то рядом. — Спички, может?
— Зажигалка, — хмыкнул Чингиз и полез в карман.
— Ты курить так и не бросил? — удивился я. — А ведь обещал. Если живым домой…
И осекся. Ведь кто-то с нами разговаривал. Кто-то, стоящий сзади.
* * *
Нас рассматривал уже не ребенок, но еще не муж. Подросток лет четырнадцати максимум.
— Вы тут долго валяться будете? А то родители скоро с работы вернутся. Они таким гостям не обрадуются. Зажигалку все-таки дай, да?!
Чингиз протянул одноразовую пластмасску мальцу — по всему, хозяину балкона и прилегающей квартиры.
— Ты не очень-то громко разговаривай, — попросил военстал.
— Не дрейфь, менты ушли, — подмигнул ему паренек и со смаком затянулся. Зажигалку он тут же вернул хозяину. Мне это почему-то сразу
понравилось. Я понял, что с парнем у нас проблем не будет.
Так и получилось. Покурив, тинейджер провел нас через квартиру и открыл дверь в подъезд. Мы спустились на следующий этаж, когда сзади
послышалось:
— Удачи, Край. У тебя все получится!
Может действительно — послышалось? Мы долго шли по улице молча. Мамаши с колясками, пацанва, играющая в футбол, бабуля с баулом… Жизнь
продолжается. А потом Чингиз не выдержал — схватил меня за грудки:
— Слышь, умник, а ты как теперь?! Куда собрался?! Есть мысли по поводу?
— В каком смысле? — Мне вовсе не хотелось обсуждать с другом планы по захвату Периметра. Вряд ли он сумеет понять. Чингиз всегда был малость не
в себе: слишком уж заморачивался на долге и присяге.
— В прямом. Я все о тебе знаю, братишка. Как ты в тюрягу загудел. О побеге. О бабе твоей. Я ж не в курсе был, что тебя закрыли, в гости
приехал, а мне твои старики: «Так и так, наш Максимка…»
Я стиснул зубы, чтобы не обругать Чингиза. Хрена он суется, куда не просят? Подавшись в бега, я с родственниками не пересекался. А что я им
скажу при встрече?! Как бате в глаза посмотрю?!.. Разве что открытку отправлю на Новый год, чтобы знали — жив еще их непутевый сын.
— Я… я поклялся спасти дочь одного бродяги… Ворон его погремуха. Может, слыхал? Девчонка его вроде как в плену у одного урода по кличке
Профессор. Урод этот в Зоне. Вот туда и собираюсь. Но это моя война, тебе туда соваться без надобности.
Видят Хозяева, я пытался отговорить Чингиза.
Но он сказал:
— Я пойду с тобой! — И принялся с жаром обосновывать свое решение. Все равно ведь в бегах, семьи нет, податься некуда. А по бандитским малинам
он — боевой офицер! — прятаться не намерен, пусть Максимка не обижается. Да и как он может отпустить товарища одного? Нет, он составит Максу
компанию. Его, военного сталкера, Зоной не испугаешь.
— Дело твое. Отговаривать не буду. Лишний ствол не помешает.
Мне надо было обдумать расклад. Итак, что у нас на балансе?..
Ни патронов, ни оружия. Один автомат и один пистолет — все равно что ничего, курям на смех. Даже обмундирование Чингиза — ерунда, парадная
бутафория для выхода в город. А уж о моем костюмчике журналиста и говорить нечего. С таким арсеналом не то что на Профессора идти, от тушканов не
отобьешься. И жратвы у нас ноль без дырки, и воды ни единого литра. Я, конечно, авантюрист еще тот, но не самоубийца.
Деньги у меня есть, могу заплатить за снарягу, припасы и стволы. Но вот незадача — все точки, где можно ими разжиться, под контролем уважаемых
людей. А уж они-то с удовольствием сдадут Края ментам, воякам или байкерам — да кому угодно, лишь бы правильно забашляли. Нет, по своим каналам
ничего, кроме проблем, я не добуду.
По всему выходит, что придется заглянуть к Кардиналу.
Знал бы я тогда, чем все это обернется, сменил бы маршрут тут же.