Зато кипящая энергия пробуждается в телах учащейся молодежи ближе к вечеру, когда учеба давно закончена, и излишек сил волей‑неволей приходится употреблять на развлечения и проказы.
Шнор и Арс в этом ничем не отличались от прочих студентов. Только угроза в лице поцента Злоста Простудилиса, обещавшего на сегодня зверскую контрольную, могла заставить их проснуться в такую рань.
Поминутно зевая и едва не засыпая на ходу, приятели добрались до университета, благо до него было всего десять минут ходу. Тут их глаза, до сего момента безжалостно слипавшиеся, одновременно вытаращились.
– Ничего себе, – сказал Шнор.
У самых ворот Магического Университета расположилась небольшая палатка, вроде тех, что используют торговцы. Она была такого ярко‑пурпурного цвета, что при взгляде на нее любой мог ощутить себя бешеным быком. Внутри виднелось толстое лицо. Поверх всего этого трепетал на ветру намалеванный ядовито‑желтыми буквами плакат: «Работта для студентов! Скидки! Горантия!».
При чем тут скидки и гарантия, догадаться было сложно.
Драконьи головы, охраняющие ворота, косились на палатку неодобрительно, но поделать ничего не могли – стояла она за территорией МУ.
– Подходите, молодые люди, – сказало лицо с натужной благожелательностью, – записывайтесь! Заработаете кучу денег, не прилагая особенных усилий!
Винтус Болт торчал на вербовочном пункте с самого восхода, и пока дело у него шло ни шатко ни валко. За годы, прошедшие после окончания университета, волшебник напрочь забыл, что студенты очень редко приходят на учебу вовремя.
– А чего надо будет делать? – поинтересовался Арс.
– Работа очень разнообразная, зависит от имеющихся навыков и способностей, – с энтузиазмом, достойным расхваливающего товар торговца старьем, сказал Винтус Болт, – вот вы с какой кафедры?
Студенты стояли далеко, и разглядеть вышитый на их мантиях символ было сложно.
– Демонологии, – вздохнул Топыряк.
– Ну... э... ы... и для вас дело найдем! Демонов, конечно, заклинать не придется, но навыки практического колдовства, я думаю, у вас хорошие...
– Ничего не понял, – недоуменно проговорил Шнор Орин. – Что за работа? На кого?
– Если вам интересно, приходите сегодня в семь вечера в дом шесть по улице Дымных Холмов, – поспешно сказал Винтус Болт, чуя, что добыча готова сорваться с крючка. – Там узнаете подробности!
– Пойдешь? – спросил Шнор у Арса, когда они миновали драконьи головы.
– А то, – ответил Топыряк мрачно. – Даже если там заставят подметать пустыню или шнурки гладить. Деньги нужны. Если не найду подработку, то скоро жрать будет нечего...
Из недр здания донесся мощный тягучий гул – висящий У ректората колокол давал знать, что занятия начались. Арс и Шнор перешли на бег – поцент Злост Простудилис очень не любил, когда к нему опаздывали.
А во гневе он был страшнее всех демонов Нижнего мира.
Улица Дымных Холмов нашла себе место на левой окраине Ква‑Ква. В городе имелись улицы куда более древние, длинные, широкие или прославленные, но улица Дымных Холмов всегда гордилась безупречной репутацией. Прямая, как полет стрелы, она тянулась с востока на запад между трехэтажными домиками с красными черепичными крышами.
Если бы дома умели ходить и разговаривать, то эти при встрече непременно снимали бы друг перед другом шляпы и осведомлялись о здоровье. Жаловались бы на воду в подвалах, дыры в стенах и обсуждали поведение соседей.
Дом номер шесть выбивался из общего ряда, словно дог в стае болонок. Вокруг мрачного строения, помеченного этой цифрой, оставалось пустое место, будто соседние здания шарахнулись от него, желая стоять подальше.
Вокруг мрачного строения, помеченного этой цифрой, оставалось пустое место, будто соседние здания шарахнулись от него, желая стоять подальше. Судя по заколоченным окнам, здесь не жили.
Арс постучал в дверь не без робости.
– Входите! – донесся изнутри голос, радушия в котором было меньше, чем в рыке разбуженного медведя.
В доме пахло чем‑то сухим и сладким, словно в доме обитали призраки погибшего страшной смертью печенья.
– Вам прямо, – сказал скучающий на хлипкой табуретке поллитртриналох Цук Цурюк, посаженный у двери встречать визитеров, – там сейчас начнут...
Арс кивнул и зашагал по темному коридору. Доски под ногами скрипели, словно старые кости, а под полом что‑то шуршало, точно из земли там выкапывались скелеты, срочно желающие устроиться на работу...
Дверь в конце коридора открылась с душераздирающим скрипом. Но вместо мрачного и плохо освещенного помещения, подходящего для темных дел, которым только и твориться в таком доме, за ней оказался похожий на учебную аудиторию зал.
И здесь, судя по всему, собралась добрая половина университета. В глазах рябило от мантий красных, черных, зеленых и синих, среди повернувшихся к Арсу лиц было немало знакомых. Из задних рядов ему помахал ручишей двоечник Рыггантропов.
– Закройте дверь, молодой человек и не стойте на пороге, – резкий голос донесся от расположившейся у стены кафедры. Стоящий за ней волшебник ростом поспорил бы с крепостной башней, а худобой – с последователями секты Об‑Мани‑Падла‑Хам, которые съедают по рисовому зернышку в день. – Мы начинаем.
Кивая по дороге знакомым, Топыряк протиснулся к Рыггантропову. Рядом с двоечником, шевеля мохнатыми длинными ушами, устроился представитель расы йода Тили‑Тили, больше известный под прозвищем Трали‑Вали.
Арса он приветствовал бодрым шипением и радостной гримасой на коричневом, словно сгнившее яблоко, лице.
– И вы тут? – спросил Топыряк, осторожно усаживаясь на стул, который по древности мог, судя по всему, поспорить с самим городом.
– А то, – отозвался Рыггантропов рокочущим басом, – мы тут, типа, в натуре...
– Тихо! – волшебник за кафедрой постучал по ней костлявым кулаком. Звук получился такой, словно палкой лупили по дереву. – Мы начинаем. Позвольте представиться. Мое имя – Дубус Хром‑Блестецкий, но те из вас, кто станет работать у нас, будет называть меня проще – босс...
– А что это значит? – спросил Рыггантропов таким гулким шепотом, что слышно его было, наверное, даже на улице.
Хром‑Блестецкий не снизошел до ответа, лишь посмотрел так презрительно, что Рыггантропов сгорел бы от стыда, если бы знал, что это такое.
– Скоро выборы мэра, – сообщил волшебник, – и именно на этих выборах вам предстоит работать агитаторами.
В наступившей тишине стало слышно, как потрескивает что‑то в голове у Рыггантропова.
– Вы будете делать, что я скажу, – продолжал Хром‑Блестецкий, – выполнять мелкие магические работы, всякие поручения, и получать за это... бубль в день. Кто не согласен – может уходить.
Желающих не нашлось. Хром‑Блестецкий пожалел, что предложил так много.
– Отлично, – кивнул он и зашуршал пергаментом, – тогда по одному подходите ко мне и записывайтесь...
В помещении тут же воцарилась суматоха, которая бывает, если в толпу бросить несколько золотых монет – все дружно ринулись в одном направлении, раздались взвизги, крики и треск держащихся на последнем издыхании ребер.
– По одному! По одному! – вопиял Хром‑Блестецкий, тщетно пытаясь навести порядок. У него был бы шанс, имей он дело с сатирами, кентаврами или еще какой буйной расой.