– Ерунда, дож, – презрительно отмахнулся юнец. – Бред свинячий. Они, видите, как идут и где обрываются? Не бывает таких течений, даже если Тьма и конец света… А, ну да, кажется, начинаю понимать…
Самое удивительное, что Тольго сносил грубость подчиненного вполне спокойно – словно так и должно быть, словно и в помине не было никакой субординации в домене Клаустон…
Мастер грам-капитан Рошаль, развалившийся в кресле рядом со Сварогом и с едва заметной улыбкой за Сварогом наблюдающий, сказал негромко, перегнувшись через подлокотник:
– Не обращайте внимания, мастер капитан. Малыш Кулк хоть и нагловат, но парнишка тертый и штурман вроде бы недурной.
Опять, что ли, мысли читает, сволочь глазастая?..
– Семь лет под слепым флагом ходил, – встал, потянулся всем телом тертый парнишка, услыхав, что речь отцов-командиров зашла о нем, и ухмыльнулся во весь рот. – И до Ревущего Атолла добирались, и через Огоньки Стерра трижды проходили – ничего, выжили, так что океан знаю, как язык зубы знает.
– Работай давай, язык, – нахмурился Тольго. – А то ведь без зубов оставлю.
– А слепой флаг – это как? – спросил Сварог.
Кулк смущенно потупился.
– Ну это… то есть когда вообще без флага плаваешь…
– Понятно. Пиратствовал, значит.
– Было такое дело, чего уж там…
– Что, и Блуждающие Острова видел?
– Лично я – нет, мастер капитан, тут врать не буду, но остального насмотрелся – на десять книжек хватит. А вот другие встречали… Темное дело, доложу я вам. Говорят, эти, с Островов, рыбами и всякими морскими тварями повелевать умеют, никакая магия их не берет, как навалятся всей толпой вместе с акулами, так…
– А на карте Ваграна разве они не отмечены? – бесцеремонно перебил Сварог.
– Где?
– Да вот. – Он поднялся, ткнул пальцем в заштрихованный кружок на одном из пунктирных эллипсов, который в свое время, еще на борту «Парящего рихара», принял за обозначение острова.
Дож и Малыш Кулк переглянулись, после чего дож несмело произнес:
– Н-ну… не знаем, мастер Сварог… вот только нам кажется, что это не остров. Нам кажется, что это области проявлений Темной магии – так их всегда отмечали, испокон веков…
– Значит, не остров?
– Нет…
«Ай-ай-ай», – подумал мастер капитан и, сказавши: «Что ж, вам виднее», – вернулся на место. Жаль. Красивая была теория. Учиться вам еще и учиться, ваше величество…
– Ну так что, корсары вольных морей, безопасный курс до Граматара определить сумеете? – грозно сдвинул брови Гор Рошаль, уводя разговор на другую тему и тем самым явно спасая честь командира.
– В спокойные времена – запросто, – сказал Кулк. – Чего там прокладывать, плыви себе по прямой, аккурат и выйдешь. Островов в океане мало,
какой… – Он отложил инструменты и откинулся на спинку кресла. Прищурившись, посмотрел куда-то вдаль в иллюминатор. – Ну, в общем, где-то месяца два тому вышли мы на «Морском быке» из устья Руаны, двинули домой. Гидернию по правому борту держим, в обход идем – через Редернейский-то залив не пройти, там эти сволочи фарватер перекрыли зачем-то, корабли шастают туда-сюда… Ну и день на пятый… Точно, на пятый, мыс Потерянных Душ на горизонте синеет, океан спокойный, ветер попутный, хорошо идем, вот только вода мутная и рыбы дохлой полно… И вдруг вахтенный на марсе как завопит! Все на палубу высыпали. А прямо по курсу – пятно такое из воды торчит – стоймя! – с парус размером, черное, вроде кляксы. И вроде бы плотное, как бархат, колышется на ветру, но нет – видим, дырка это самая натуральная, потому как вода в нее так и хлещет, аж со свистом, как в кингстон… В общем, полное впечатление, мастер капитан, что кто-то ножницами взял да и отчекрыжил кусок из холста, а там, на другой стороне, – беспросветная ночь и даже звездочки видны… И мы в эту дыру прямиком направляемся. Капитан лево руля орет, а рулевой уже сам штурвал вертит, приказа не дожидаясь. Еле разминулись… Только я вот думаю, что это обыкновенный маррог.
Сварог, играя полное спокойствие, закурил. Очень, господа мои, оч-чень, знаете ли, нарисованная дожем картина напоминает виденное им самим в Потоке – черная пустота и далекие огоньки иных миров… И заметьте: в отличие от тех выходов на Тропу, о коих рассказывал Пэвер,
в море. Объявил себя царем и богом, стал проповедовать послушание, чистоту и нравственность – в общем, все как полагается… А потом, в полном соответствии с законами жанра, амфибии подняли народное восстание, ученого то ли сожрали, то ли попросту утопили, а сами принялись разбойничать и нападать на торговые суда. Подплывают втихаря, команду вырезают, все что есть ценного на борту, включая женщин и детей, оставляют себе, потом открывают кингстоны – и буль-буль…
– …До сих пор, говорят, промышляют, не передохли, – зловещим голосом закончил Малыш Кулк. – А главный у них – тюлений сын по прозвищу Соленый Клюв…
Иными словами, идеи товарища Беляева и прочих фантастов-соцреалистов живут и побеждают. Даже на Димерее, подумать только…
Сварог едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, слушая сию печальную повесть. Даже Рошаль, сама невозмутимость, по окончании страшилки позволил себе хмыкнуть и погоревать:
– Эх, нашего бы Пэвера сюда. Уж он бы нашел достойный ответ из сухопутных баек. До самого б Граматара языками чесали…
– А про Мокрую Деву слышали? – вконец разошелся Малыш. Глаза его горели совсем уж детским азартом. – В самую темную ночь, если полный штиль, вахтенный рулевой вдруг слышит голос – как будто зовет его кто-то по имени. И нет чтобы разбудить капитана, так он бросает штурвал, подходит к фальшборту и…
– Так, ну ладно, голубь ты мой говорливый, – изо всех сил сохраняя на лице долженствующее серьезное выражение, хлопнул себя по коленке Сварог. – Сам бросай штурвал. Суши весла и стопори машину. Сколько времени вам надо, чтобы закончить с курсом?