..
Снять защитную оболочку. Прямо сейчас?
Нет! Рано, пока еще слишком рано. Запах. Огромной силы манящий аромат рассеется, растворится в морозном воздухе, вместо того чтобы ударить крепким кулаком, лишить воли.
Поэтому - только сдвинуть, немного ослабить внешнее покрытие, не открывая самого Манка и сразу же спрятать, скрыть его в руке за спиной.
Дичь прошла уже половину расстояния между вершиной тропинки и Человеком, по-прежнему не замечая его.
Что дальше? Оставаться на месте или двинуться навстречу?
Что меньше испугает одиночку?
Просто стоять на месте - Дичь может насторожиться, подумать, что Человек специально ждет именно ее. Да и далеко, далеко до тропинки. Запах Манка даже в выхолощенном,стерильном воздухе долетит не сразу.
Двинуться навстречу?Вдруг испугается, бросится бежать. Что тогда? Ведь не догнать. Никак не догнать – не хватит сил!
И тогда - все… Все зря!
Завтра уже может быть, не хватит сил и подняться. Или проснуться.
Тогда ему только и останется - уничтожить сам Манок.
А Дичь уже почти рядом. Уже хорошо видно, что Она не смотрит по сторонам, только на слабо утоптанную тропинку перед собой - видимо тоже обессилила от голода.
Вот она.
Почти вплотную. Уже почти проходит мимо.
И тогда Человек делает первый непослушный шаг навстречу. Еще один.
Его судорожно кривящийся рот открывается,и вместе с неудержимо долго задержанным вздохом, с облачком теплого белесого пара - из него вырывается:
- Эй...
Собственно, это Человеку кажется, что он оглушительно громко позвал, окликнул.На самом деле звук не родился, остался где-то в сухой судорожно перехваченной гортани, отвыкшей за долгое время от произнесения связанных звуков.
Человек пугается. Делает еще несколько мелких, поспешных шажков. Несколько раз сипло всасывает и выталкивает из себя холодный воздух, набирает полную грудьи проталкивает, пропихивает сквозь горло каркающий, похожий на звериный выклик:
- Ккххейй!..
Дичь вздрагивает. Замирает.
Взгляд ее быстро мечется вокруг. Натыкается на Человека.
В глазах начинает закипать, полыхая всепоглощающим безумием, страх.
И тут Человек медленно протягивает вперед из-за спины руку.
В кончиках грязных пальцев зажат уже раскрытый Манок. Когда Человек успел его вскрыть – он не знает. Рассудок пропустил это действие.
Дичь, обеспокоенная движением человеческой руки, отскакивает, отбегает от него на несколько шагов.Теперь, эти десять-двенадцать шагов между ними - почти бесконечность.Человек не сможет покрыть это расстояние рывком.Они оба понимают это.И тут Дичь замечает в дрожащей руке Человека Манок.Она еще не чувствует запах - расстояниеслишком велико, но образ, образ Манка - как чего-то безумно вкусного, начинает всплывать из глубин ее памяти, расширяя ноздри, впрыскивая в рот струйки голодной слюны.
Человек, не опуская вытянутой руки, делает один осторожный, маленький шаг навстречу.Дичь дергается, делая попытку отбежать, но она уже не может, она загипнотизирована потоком образов, рвущихся из памяти.
- Ну, что ты! Это тебе, - голос Человека еще неумело ломок.
- Бери, не бойся! – еще один небольшой почти, незаметный шажок.
Главное сейчас, не смотреть в глаза. Глаза - они могут выдать. Выдать его мысли. Выдать его голод. Надо смотреть чуть выше глаз. В переносье. Еще один шаг и хватит.Дичь должна подойти сама. Главное тихо и спокойно говорить что-нибудь. Завораживать мягкими негромкими звуками:
- Бери же. Чего же ты боишься...Это тебе...
- У меня еще много…
- Это же вкусно…
- Ну же, на, бери...
Дичь, не отводя взгляда от Манка, как-то боком, делает осторожный, недоверчивый шаг навстречу.
Еще один. Останавливается. Страх. Отступает на шаг. Потом снова делает пару шагов вперед. Замирает.
- Вот смотри,это очень вкусно.
Человек неторопливо, постепенноподносит руку с Манком к своему лицу. Взгляд Дичинеотрывно следует за ним. И сразу же в голову Человека ударяет сладостно одурманивающий запах Манка. Он настолько силен и всепроникающ, что у Человека чуть не подкашиваются ноги. В голове все сразу начинает плыть. Желудок собирается тугим комком жадного тошнящего спазма.
Стараясь не вдыхать заполненный ароматом Манка воздух, Человек касается его краями своих крепко сжатых сухих губ. Кулак с Манком закрывает его рот от Дичи. И когда он снова отводит отсебя руку, Дичь видит, что губы его уже проворно двигаются, жуют источник этого неземного вкуса и запаха. На самом деле Человек, конечно, не откусил ни кусочка, он просто прикоснулся Манком к своим губам и сразу убрал руку, но и этого достаточно, чтобы глаза закрылись, а язык жадно оббежав поверхность губ, впитал в себя не только запах, но ислабый отголосок вкуса. Вкуса, от которого Человек, на несколько долгих секунд почти отключился, выпал из окружающего его мира.
- Ну, бери же, - услышал Человек свой хриплый, еще схваченный спазмом голос и открыл глаза.
Дичь была уже рядом - шагах в двух. Все тело ее тянулось к ладони с Манком. Теперь запах Манка, безусловно, околдовывал и ее. Лишал воли. Сводил с ума.
И тогда Человек прыгнул...
Потом, когда уже все было кончено, Человек долго без сил сидел на снегу.
Сугробы, наметенные за долгую зиму перед дверью его жилища, образовали естественную впадину, полностью скрывающую от посторонних взглядови его, и его добычу.
Сейчас он отдыхал.
Все, что было в те 7-10 минут назад: его оскаленный рот, пальцы, вонзающиеся в чужую шею, звериный хрип, тяжесть добычи на плечах давящая удвоенным весом на слабые, дрожащие от страха и напряжения ноги. Все это смешалось в какой-то сумасшедшей, дьявольской мозаике. События перепутались местами, то наползая друг на друга, то полностью исчезая из памяти.
Но как бы то ни было, сейчас уже все позади.
Манок сработал.
Да и он - тоже не сплоховал. Сделал все как надо.
Хотя в последние мгновенья и не очень верил в успех.
Очень боялся, что не сможет, или не хватит сил, или не успеет сделать все быстро, или его сразу же заметят другие, настигнут...
Тяжело подняв дрожащие от недавнего напряжения руки, Человек осторожно облизал, очистил едва видимые в почти полной темноте пальцы с длинными поломанными черными ногтями от покрывавшего их, уже засохшего темного налета.
Теперь впереди была сытная Жизнь и смирная Еда.
Правда сегодня ночью ему еще не придется отдыхать. Необходимо разделать тушу. Разделать быстро, пока темнота прячет его от других животных.Разделить ее мясо на десятки маленьких бережливых кусочков. Отдельно перерубить кости, полные вкусного желтого мозга. Разложить по разным кучкам сердце, печень, почки и горку мягкой дымящейся требухи.
Емупридется много раз выходить этой ночью в ближайшие развалины, пряча все это глубоко в снегу и заваливая обломками камня в одних ему памятных уголках. После этого надо будет тщательно убрать за собой все следы. Очистить все от брызг крови. Открыть дверь, чтобы ночной уличный холод выморозил, выстудил сырой запах мяса. Собрать, набухшие, пропитавшиеся запахом почерневшие тряпки, на которых он будет разделывать тушу и унести их подальше от жилища. Зарыть тяжелый узел на самом дне сугроба, где никто не учует, никто не найдет…
Это будет уже под утро. Он наглухо запрет дверь. Отгородится от холода зимы. И только тогда он сможет съесть несколько первых нежных и безумно вкусных кусочков сырого мяса. Почувствовать давно забытую тяжесть в желудке, дающую ему новые силы, заставляющую быстрее бежать кровь по жилам.