Но большинство из них просто хотели поглядеть и – если реклама не сильно врала – познакомиться поближе с крутым парнем, который управляется со всеми этими тварями, с которыми-то и армия совладать не в силах. С Крысоловом, волком-одиночкой, ни перед чем не пасующим и ни перед кем не прогибающимся, этаким мачо со стальным сердцем и, можно надеяться, такими же яйцами… Большинство, соблюдая минимальные приличия, начинали с просьб проверить дом – надежно ли он защищен от крыс? Это в Пригороде-то, в элитных районах, где идеальные игрушечные таун-хаусы с будто нарисованными садиками, в которых травинка к травинке… Крысы там если и встречались, то только маленькие и декоративные. В клетках у любителей домашней живности.
Но правила игры на то и правила игры, чтобы их соблюдать. Да почему бы и нет, в конце-то концов? Это легкие деньги. Money for nothing, checks for free. Легкие и быстрые, но никогда не лишние.
Да и сами заказчицы… Большинство этих холеных страдалиц, истративших уйму денег на личных диетологов, тренеров и современных хирургов, – почти все они, изнуренные деньгами мученицы, были очень даже ничего. На уровне высшей лиги девочек мамаши Мани, только без психологических уродств их профессии.
Может, перетерпеть денек? Может, завтра-послезавтра подвернется одна из таких холеных искательниц приключений?
Тем более что кроме переполненных тестикул есть еще такие вещи, как желание поужинать, погреться в теплой ванне и просто выспаться…
Стас прислушался к своим желаниям, взвешивая. Нет. Пожалуй, тащиться сейчас в “Коренной москвич” или в Пригород – это перебор.
Да и завтра день будет тот еще… Дети – цветы жизни… И что с того, что не твои?
Впрочем, если так размышлять, то Арни вовсе без родителей. Не считать же таковым персонал подпольной лаборатории, где его сделали, – начиная от генома, скомпилированного из нескольких видов? Так что круглый сирота он, самый что ни на есть, круглее не бывает.
Стягивая одежду, Стас прошел в эркер, включил воду. Оставил ванну набираться и побрел на кухню, по дороге приказав автоответчику показать записи. Точнее, автозаписчику. Вместо приветствия на видеофоне стоял черный фон с простеньким “Оставьте сообщение после звонка”, зачитанным к тому же женским голосом. Кому надо, знают, куда попали. Кто не знает – их личные трудности. Такие и не нужны. Наоборот, от таких больше проблем, чем прибыли. Так что пусть идут лесом.
Сначала раздался хорошо поставленный мужской голос – это процессор озвучивал электронную почву. Подтверждение из банка о получении семи тысяч. Что-то расщедрился Живодер. Ага, вот почему он намекал заглянуть на счет. Но все равно – с чего бы?.. Уведомление о списании со счета… Уведомление о списании со счета… Уведомление о списании со счета…
Слушая вполуха, не свалилось ли с кредитки чего лишнего, Стас налил стакан апельсинового соку, подошел к окну и стал медленно глотать кисловатый бархат. Очень может быть, что вид из этого окна, такой привычный, скоро придется сменить… Чертов Рубаков!
В гостиной тихо звякнуло – это значит ожили видеопанели. Видеопочта. Кого еще черти принесли на электронный ящик?
Хотя нет, не стоит напрягаться… Ох уж эти спамеры. Самое противное даже не то, что они загаживают чужие ящики. Куда хуже это ощущение разочарования после резкого, как сердечный приступ, прилива интереса и надежды, что пришел хороший заказ или весточка от кого-то из старых друзей… Вот за это их точно следовало бы расстреливать. Но звука не было. Какое-то нудное и претенциозное, притом что деланное пальцем, графическое вступление? Как же они задолбали, эти спамеры… Стас прошлепал в гостиную.
Серый уже ожил и, потягиваясь на диване, уставился на монитор. А там было на что посмотреть.
Определенно, это была одна из искательниц приключений. Только…
Только очень молодая, совсем молодая. И какая-то не зажравшаяся. Самоуверенная, не без этого. Но, кажется, удержалась за той гранью, что отделяет человека, знающего себе цену, от наглого пупа земли, который тут все купит, если взбредет такая блажь.
Нет, эта была не такая, но цену себе знала. Сидела не впритык к камере видеофона, а так, чтобы видно было не только лицо, но и всю фигуру. В строгом черном брючном костюме, сидела откинувшись в кресле и закинув ногу на ногу, как-то очень естественно опираясь каблуком на журнальный столик.
Длинные черные волосы были разделены на две части и заплетены в косички – просто, почти по-детски, если бы не один локон, оставленный с тщательно продуманной небрежностью. И тихая то ли задумчивость, то ли меланхолия на лице, без дежурных улыбок, этих ощерившихся капканов…
Если знать, что искать, можно заметить все эти маленькие лукавые хитрости. И может быть, они бы и не сработали, не будь столь умеренны и естественны.
А может быть, все дело в лице? Умное лицо, безмятежная меланхолия не была наигранной… Нельзя сказать чтобы красавица – и все же это лицо цепляло. Цепляло за что-то глубоко внутри и хватало, хватало крепко… Словно это лицо было не чужое, а до боли знакомое. Будто там, в глубине подсознания, был уже отпечаток этого лица. Был все это время, но тихо лежал и ждал, пока это лицо появится. Ждал, набираясь сил, а теперь мощным рывком выскочил на поверхность, вылетел, сотрясая все вокруг, как удар тяжелой глубинной бомбы…
Стас ухмыльнулся. Чувствуя, что ухмылка вышла так себе. Не то что другим показывать – в зеркало сам себе показать не захочешь, чтобы в краску не вгонять.
Мачо, да? Со стальным сердцем? А что это там в груди зазвенело хрустальными осколками?.. Нет, парень. Надо возить сюда девок мамаши Мани регулярно. Приключения – это все хорошо, конечно. Только не надо смешивать их с бизнесом до такой степени.
Стас поморщился. Хотя какой теперь, к черту, бизнес с этим Рубаковым, чтоб его…
Видеофайл шел, но девушка держала паузу. Видно, не только Крысоловы велись на это лицо и эту манеру держать себя, и она это знала и умела этим пользоваться.
Потом что-то неуловимо поменялось. Легкая улыбка, какая-то непонятная. Может быть, чуть лукавая.
– Добрый день, господин Крысолов, – мягкий, бархатистый голос. – Я хотела бы встретиться с вами завтра в шесть часов на пересечении Трифоновской и Октябрьской.
Едва уловимый жест – шевельнулась рука, – и файл кончился.
Все. Больше ни слова. Коснулась пульта и оборвала связь, не снисходя до объяснений, кто такая, зачем, для чего, за сколько… Словно и не сомневалась в том, что одной ее просьбы вполне достаточно. Что Крысолов и так приедет.
Стас вздохнул. Хуже всего было то, что если она и думала так, то, похоже, не ошибалась…
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Просыпаться Серый не хотел. Даже запах кофе его не взбодрил. Натянув на голову краешек простыни, свернулся калачиком и только вяло отбрыкивался, как Стас ни пытался его поднять.
Заболел, что ли?
Стас постоял рядом с кроватью, дожевывая бутерброд. Приподнял краешек простыни и потрогал лоб. Ни фига себе! Хоть яичницу жарь! Или у них, у шимпанзе, так и должно быть?
А может, дело в генных модификациях? Он же не натуральный шимпанзе. И жрет вон сколько. Должен же он куда-то эти калории тратить?
Правда, чего голове-то быть такой горячей? Не мозги же у него так греются. Сообразительный-то он сообразительный, но не биологический суперкомпьютер, которому глюкоза килограммами нужна…
Может, оставить его в квартире? Поваляется, выспится да и придет в себя. Правда, если придет в себя, пока будет один… Ох, он ведь нашалит тут своими тонкими ручонками!
Вообще, надо с ним что-то делать… Ну да, конечно! Как же в голову сразу-то не пришло! Машина, тот синий “Сахалин” на площади! Если этот обжорливый сурок в самом деле оттуда, – а откуда ему еще было взяться? – то по номеру машины можно выйти на владельца.
Черт… На бывшего владельца, скорее всего. Сожрали крысы владельца…
Хотя нет. Владелец самой машины должен быть жив. Машина наша, а едва ли кто-то из местных, знающих о крысах не понаслышке, поехал бы на “Сахалине” кататься по Красной площади. Скорее всего, хозяин Серого турист какой-нибудь и машину арендовал.
Значит, нужно узнать номер. Выйти на фирму. Свериться, кто брал эту машину. Связаться с родственниками этого непутевого хозяина Серого и выслать им этого сурка. Можно посылкой, можно под конвоем.
Точно. А вечером – чем черт не шутит? – можно будет привезти сюда ту девчонку. Хотя еще надо выяснить, что ей нужно. Но, скорее всего, просто острых ощущений. Крысолов, блин… Владыка покинутого города. Повелитель крыс. Настоящий мачо… Тьфу!
Но, с другой стороны, регулярный приток любительниц острых ощущений. Богатеньких и холеных. Приятно, черт возьми. Особенно когда такие…
Так! Хватит сопли на кулак мотать. Это все вечером. В шесть часов, на закате дня. Романтика, блин… Но это все потом.
А пока – разгрузить и отогнать фургон Марти, забрать свою машину. Заодно заглянуть на площадь и посмотреть номер того голубого “Сахалина”, чтобы сбагрить Серого туда, откуда приехал.
Стас спустился вниз, но сначала заглянул в крысярню.
Рассыпал по мисочкам пакет кошачьего корма. Не так много на пятерых, но вполне достаточно. Сегодня им работы нет, тратить калории некуда. А просто так нажираться не фига. Крысы от переедания дохнут, как дрозофилы. Жиреют, обрастают раковыми опухолями и дохнут. Нет уж, не для того их дрессировали два года!
* * *
Стас притормозил перед входом в метро – древним, не использовавшимся лет двадцать и потому обшарпанным до ужаса. И в этот момент вынырнули крысы. Сразу с двух сторон здания.
Заглушенный мотор еще делал последние обороты, а крысы уже окружили машину, и – с места водителя не видно, конечно, но нет никаких сомнений, что это так, они всегда так делают – восемь тварей блокировали колеса, прижавшись к ним живыми колодками.
Им можно отдавить лапы, их можно изувечить – но машина не тронется с места, если они сами не отойдут. А оттащить их, если они сами не отойдут, проблематично. Только открой дверь, и их соплеменники порвут глотку, не успеешь глазом моргнуть.
И тронуться с места лучше даже не пытаться. Не то остальные крысы вмиг обглодают колеса, а потом выгрызут резиновые уплотнители, удерживающие стекло в корпусе. А когда стекла выпадут, "крысы займутся теми, кто внутри машины…
Но если ездить по городу на этой пурпурной “ниве” с фигурными трубками бампера, хромированными и сияющими даже в полумраке, – все может быть совсем иначе. Главное, не дергаться.
Стас подождал, пока крыс подтянется побольше. Они взяли машину в кольцо, но и только.
Вышколенные. Машину блокировали, но рвать колеса и пробиваться внутрь не пытаются. И сколько их всего, можно сказать, даже не считая, – тридцать. Взвод, который дежурил здесь.
Приоткрылась стеклянная дверь входа в метро – одно название, что стеклянная, а заляпана грязью так, что не хуже деревянной, – и оттуда, из темноты, вынырнул второй взвод. Еще тридцать темных тварей. Взяли машину во второе кольцо.
Следом за ними вынырнула еще одна крыса, на этот раз в гордом одиночестве – и совсем не такая молодая, как эти бойцы. Шерсть уже с проседью.
Крыса оглядела машину, подошла ближе. Стас распахнул дверцу. Крыса придирчиво осмотрела Стаса, шмыгая носом. Обернулась к своим и пискнула.
Тем, кому все крысы на одну морду, этот писк ничего не сказал бы. Но если навостриться, то тона писка можно различать. Этот был – “отбой тревоги”.
Из-под машины вынырнули восемь крыс, блокировавших колеса. Кольцо крыс перед машиной разошлось, открыв проход к стеклянным дверям.
Над ними, под толстым слоем грязи, еще можно было различить выпуклые буквы: Станция “Арбатская”. Станция… Вход, платформы и туннели – все это осталось. Но само метро уже давно не работало.
Стас обошел фургон, открыл дверцы. Забрал одну сумку – товар, полученный от ребят Кеши Прапора. Это лучше отнести самому, чтобы особенно не кантовать.
Седая крыса опять пискнула – на этот раз тоном выше. Дежурный взвод крыс рассыпался и исчез. Кто-то убежал за углы, кто-то затерялся в кучах мусора, наметенных ветром у стен. Второй взвод стянулся за фургоном, несколько крыс запрыгнули внутрь.
Ладно, разберутся сами… Стас толкнул стеклянную дверь и вошел в полумрак. Постоял, пока глаза чуть привыкнут к темноте. Седая крыса терпеливо ждала рядом.
– Ладно, пошли, – сказал Стас.