«Насилие и нищета царят у вас, – говорил человек из будущего. – Именно поэтому люди и не могут организовать справедливую жизнь».
– Доктор, – с мольбою в голосе сказал Иосиф, – не могли бы вы помочь мне побывать в том будущем?
– Пока тебе рано отправляться в столь рискованные путешествия: у тебя и знаний маловато, и духовный мир твой слишком груб и неотесан, слишком примитивен и однозначен… Если бы несколько человек совершили хронофонный контакт с каким‑либо отрезком будущего, каждый из них увидел бы одно и то же совершенно иначе. Дело в том, что оно каждый раз выстраивается, опираясь на фактический духовный потенциал человека.
– Стало быть, мы не видим общего будущего, мы видим как бы свое собственное будущее? – предположил Иосиф.
– Не совсем так, – сказал доктор. – Но близко к истине. Действительно, наше фактическое будущее мы могли бы предугадать и «прощупать», если бы все были совершенны… Впрочем, и в том будущем, которое ты можешь увидеть самостоятельно, многие черты достоверны, поскольку твой духовный потенциал связан с духовным потенциалом человечества, а он несет в себе частицы совершенства.
Иосиф стал упрашивать доктора помочь хоть одним глазком взглянуть на далекое будущее.
– Вы же сами сказали, ничто так не обогащает личность, как погружения в хронофонное пространство, то есть блуждания по векам и странам. Только тот по‑настоящему понимает современность, кто понимает прошлое и видит грядущее.
– Справедливо. И есть много приемов, позволяющих человеку дозировать погружения в океан времени. Ты этим искусством пока не владеешь, можешь соскочить с орбиты и тогда навредишь себе. Как в прошлом есть мрачные, трудно доступные для непосвященных хронофонные уровни, так и в будущем…
И все же Иосиф упросил испытать его на выдержку и твердость духа.
– Смотри же, не пожалей после, – доктор усадил Иосифа в кресло, велел закрыть глаза, достал свою таинственную книгу и принялся ее читать.
Сначала речь доктора журчала монотонным ручьем, более усыпляя, нежели возбуждая интерес, затем появилось какое‑то необычное слово (позднее Иосиф никак не мог припомнить его); повторяясь в связи с другими словами, оно заставляло светиться всеми гранями одну большую мысль. Мысль эта приблизительно была такой: «Самое ценное – то, что человек находит внутри себя, – это отпечаток всей бесконечности земной жизни, след предков, пройдя по которому только и возможно постичь действительную, подлинную жизнь».
Мысль ускользала, порождая тревогу, тревога росла, Иосиф ощущал себя будто в гигантском черном тоннеле; где‑то далеко впереди что‑то светилось… И вдруг Иосиф почувствовал, что его больше нет, что он лишился вовсе всякого веса – подобно блуждающей пылинке, попал в световой луч, и давление света понесло куда‑то, где был выход из тоннеля…
В этот как раз момент Иосиф обязан был (так требовал доктор Шубов) вывести себя из состояния духовной аннигиляции, но сил не хватало, даже слабый поток света увлекал его – все быстрее и быстрее. Так продолжалось до тех пор, пока не последовал удар и внезапная остановка.
Иосиф догадался, что умирает, и, может быть, только эта догадка спасла его, потому что он застонал…
Очнулся он на гулком железном трапе. Вокруг стояли какие‑то неуклюжие люди в одинаковых синих комбинезонах, из которых торчали провода и шланги.
– Тебе повезло, парень, – сказал один из них, и голос его так же гулко прозвучал, как и его шаги, закололо даже в ушах. – Тебе повезло, потому что взрывом повредило именно ту часть платформы, где работала бригада ремонтников: они тотчас заделали пробоину, предотвратив пожар и утечку дыхательной смеси.
– Тебе повезло, потому что взрывом повредило именно ту часть платформы, где работала бригада ремонтников: они тотчас заделали пробоину, предотвратив пожар и утечку дыхательной смеси.
– Где я? – спросил Иосиф.
Чьи‑то руки подняли его с железных мостков и усадили на складной полотняный стул. Иосиф увидел, что у каждого из людей в синих комбинезонах из правого кармана на бедре торчит именно такой стул.
– Где я?
– На станции СР‑ЗО77/11, – отвечал тот же гулкий голос.
Появились врачи – тоже в комбинезонах. Один катил на тележке аппаратуру. Как узнал после Иосиф, на тележке была смонтирована хирургическая и реанимационная палатка.
Операции, однако, не потребовалось, все ограничилось противошоковым уколом.
– Вы из новоприбывших? – спросил врач.
Иосиф кивнул молча.
– Я вижу, вы не взяты на учет. В течение часа зайдите, пожалуйста, в шестнадцатый отсек, комната номер восемь, там регистрируют, выдают стандартные средства жизнеобеспечения и распределяют по трудовым бригадам – после медицинского освидетельствования…
Доктора удалились вместе с тележкой. Люди разошлись. Остался только один человек – юноша лет семнадцати‑восемнадцати, судя по чертам нежного лица.
– Вам что‑нибудь нужно?
– Вы сидите на моей кровати, – сказал юноша в комбинезоне. – Если я подарю ее вам, на чем же я буду спать?
– Но это стул.
– Сейчас – да. Но эта штука раскладывается еще и для ночного отдыха.
– Как, разве вам негде жить?
– Есть проблемы, – уклончиво сказал юноша, складывая стул‑кровать и пряча его в карман на бедре. – Вы, кажется, совершенно еще не представляете нынешней жизни.
– А что это за станция?.. Неужели мы в космосе, а не на земле?
Юноша слабо улыбнулся.
– Мы не просто в космосе, мы в дальнем космосе, то есть вышли из околоземного пространства. Там, как известно, настоящее столпотворение. Продолжается война роботов, уничтожающая все живое. Мы в войне не участвуем, мы передвигаемся за Землей, по той же орбите. Вчера взорвалась дружественная нам станция, в нее врезалось неизвестное космическое тело. Приборы не зарегистрировали его приближения, вероятно, оно пришло вовсе со стороны, из другой галактики. Все люди погибли.
– Сколько их было?
– Примерно столько же, сколько у нас: около десяти тысяч…
Неожиданный разговор приоткрыл ужасное.
Оказывается, лет десять назад на Земле вспыхнул ожесточенный конфликт: в смертельную схватку вступили не государства против государств, а небольшая группа «богоизбранных» – против всех остальных жителей планеты. Вначале мирные люди не сообразили даже, что происходит: то в одной, то в другой стране стало стремительно вымирать население. Эпидемия перекинулась на весь мир, но зловещие козни были раскрыты, хотя банда «богоизбранных» тщательно контролировала все газеты и журналы, все радио– и телестудии, безжалостно убивая всех, кто хотел сказать правду.
В ходе войны трудовые люди Земли поняли, что их разделял не столько социализм и капитализм, сколько преступная пропаганда, препятствовавшая деловому сотрудничеству, выдававшая сугубые интересы боссов за интересы народов, ссорившая народы, разжигавшая национализм и подозрительность, высокомерие и зазнайство, топтавшая классические накопления культуры, – без них понимание подлинного мира невозможно.
Война обнажила глобальный заговор. Честные люди повсюду терпели поражения, потому что у «богоизбранных» внезапно объявились неведомые прежде виды оружия.
– Откуда они взялись? – удивился Иосиф.