И тут на нее налетела голодная я.
— Остались еще хоть какие-нибудь пирожки? — Голос вышел непривычно просительным. Сжавшийся желудок тут же поддержал намерения хозяйки голодным урчанием.
Тетка оглядела меня сочувственно и уходить раздумала.
— С капустой, с грибами и с яблоками. Тебе какой?
Определиться с ответом быстро не удалось. Однако, несмотря на нарастающее чувство голода, внутри разлилось приятное тепло. Как же все-таки замечательно ни от кого не зависеть, самостоятельно решать, куда идти и что есть.
Надеюсь, теперь так будет всегда.
— Всех по два. — Правильно, что сразу не съем, на завтра останется.
Расплачивалась монетами помельче, золото решила пока не трогать.
— А ты чья, что-то я тебя не припомню? — Тетка ссыпала деньги в карман и решила удовлетворить любопытство.
Ну да, так я тебе все как на духу и рассказала!
— Да мы с батюшкой тут проездом, всего на несколько часов и остановились. — И в подтверждение засияла фальшивой улыбкой. Даже щеку с непривычки свело.
Пока разговорчивая торговка определялась со следующим вопросом, юркнула в ближайший закоулок и была такова. Фу-ух, кажется, пока все складывается неплохо…
Для успокоения собственных страхов поплутала по улочкам еще немного. Как тот заяц, ускользающий от охотников. Выбрала место попустыннее и примостилась на лавку у одного из домов, вытянула гудящие от ходьбы ноги и с аппетитом вгрызлась в выпечку.
На третьем пирожке заставила себя остановиться. Унесла ноги от мучителей, так теперь от обжорства помереть не хватало! Нет уж, не дождутся. Завернула оставшуюся еду в кулек, выданный торговкой, и стала думать о ночлеге. Не под лавку же лезть!
Тихо подкрадывающаяся темнота непрозрачно так намекала, что с решением лучше бы поторопиться.
— Кошелек или жизнь? — гаркнули прямо в ухо так, что я едва со слухом не простилась. Да и с жизнью заодно от неожиданности.
Правда, помирать со страху быстро раздумала, потому как логика включилась. Разве ж уважающий себя грабитель с таким вопросом к жертве подойдет? Не-э-эт, он в доверие втереться постарается, куда будущий пострадавший от разбоя путь держит, выведает, если ли у него что ценное с собой, прикинет, а там уж подумает, стоит ли вообще связываться. Да и стоявший напротив меня белобрысый мальчишка лет так шестнадцати совсем не походил на подозрительных личностей, изредка наведывавшихся в сору. А что, Солнечную в державе чтут все без исключения…
— Решил подать мне на пропитание? — уточнила вкрадчиво.
А сама тем временем тихо прикидывала расстановку сил. Он выше и скорее всего сильнее. Да это ли главное? Сейчас как полыхну огнем, до совершеннолетия заикаться будет!
— Да ты и без того неплохо питаешься. — Голодный взгляд с легкой завистью ткнулся в кулек.
А, так вот в чем дело!
— Садись. — Я похлопала по скамье рядом с собой и развернула пирожки. Еды мне не жалко, утром еще куплю. Все равно впотьмах из города не выберусь, да и некуда. К тому же мальчишка такой же тощий, как я сама, про обноски так и вовсе молчу.
Белобрысый моргнул недоверчиво и уселся рядом. Пару минут тишину разбавляло только его чавканье. Меня невольно передернуло: в соре за такое живо бы по губам надавали.
Так, Береника, стоп! Неужто так трудно к свободе привыкнуть?
— Откуда они у тебя? — Странно, но съел он только один. А вот кулек возвращать не торопился… — У старой Гернлы так просто не стащишь.
— А я талантливая, — отговорилась, хоть и не слишком убедительно.
Мальчишка уж точно не поверил. Но приставать с вопросами больше не стал, за что ему огромная благодарность.
— Заметно, — и протянул мне не слишком чистую ладонь.
— Заметно, — и протянул мне не слишком чистую ладонь. — Алерик. Для друзей — Алик, для близких — Аль.
Руку я пожала, даже неловко улыбнулась в ответ. Получилось криво и как-то тускло (это вам не фальшивые улыбки раздаривать!), ну да ничего. Все придет с практикой.
— Береника. — Голубые глаза напротив удивленно сверкнули. Знаю, имя редкое, иноземное, ни к кому из знаменитых последовательниц Солнечной не относящееся. Вот только кого благодарить за такой подарок, понятия не имею. — Слушай, ты же местный? В каком углу здесь заночевать можно, чтоб потом проснуться целой?
Алик (это я себя к друзьям причислила) кивнул понимающе, схватил меня за руку и куда-то потащил. Ориентироваться в чужом городе в кромешной темноте было затруднительно, так что я рискнула довериться провожатому. Сразу видно, не злой он. Мне есть с кем сравнивать, ага.
Шли долго и постепенно, чтоб не так скучно было, разговорились. Вообще-то после бессонной ночи и полного страхов дня меня изливать душу как-то не тянуло, поэтому инициативу перехватил Алик и стал рассказывать о себе.
Жили они с матерью и маленькой сестренкой почти у самой окраины и после смерти отца откровенно нищенствовали. Сам мальчишка помогал семье, как мог: то к мельнику, то к пекарю в подмастерья пристроится. Еще купцам на ярмарке товары тяжелые таскать помогал. Но это все так, ерунда.
— Ты представляешь, меня сам Однорукий Лун учеником взял! — Мальчишку распирало от гордости.
Меня же больше заботило, как бы не споткнуться да шею себе в темноте не свернуть. Или не отбить еще какую часть тела. Не важно, какую именно. У меня тут новая жизнь начинается, а следовательно, они все нужны мне как никогда.
— Надеюсь, прежде он рассказал тебе, как именно стал одноруким? — поинтересовалась с ехидцей. Нашел, чем гордиться, право слово! — И о возможности очень скоро пойти по его стопам предупредил?
Нет, я, конечно, тоже не паинька. Сама только вчера золото из соры свистнула. Но я не украла, я справедливость восстановила!
Хотя, если поймают, руку все равно могут отрубить…
— Много ты понимаешь, — буркнул мой провожатый с тенью обиды в голосе.
Как же, самолюбие мужское задели! Вот уж не подозревала, что оно в столь юном возрасте прорезается… Но пытаться вернуть новоиспеченного приятеля на путь истинный благоразумно не стала. Так ведь и на улице заночевать можно.
Внутри домишко оказался тесным, зато чистым. И пахло приятно, травами какими-то. Их хозяйка специально по углам развешивала, чтобы нечисть отогнать. Ведь услуги соритов были ей не по карману…
Белокурая девчушка мирно посапывала в подвесной люльке. Мать Алика сначала насторожилась при виде нежданной гостьи (еще бы, тут и собственных детей кормить нечем), но, когда сын выложил на стол пирожки, даже улыбнулась.
На ответную улыбку у меня уже не было сил.
От лежания на жесткой лавке болела спина. Бок припекала растопленная печка. Но, несмотря на все неудобства, я чувствовала себя безгранично счастливой.
Сутки прошли, а про погоню ни слуху ни духу. Значит, не там ищут. Надежда на счастливый исход событий разрасталась с каждым мигом. То и дело приходилось резко осаживать себя, чтобы совсем уж не размечтаться.
Алик за утро успел уйти, вернуться и снова испариться в непонятном направлении. Да, видно, не с пустыми руками приходил, потому что Амена, мать Алика, тихо напевая себе под нос какую-то песенку, вовсю возилась у печи. От моей помощи хозяйка отказалась. Мол, с готовкой она прекрасно справится сама, а за водой или дровами меня не пошлешь. Увидят соседи, потом до зимы разговоров будет.
Настаивать я не стала и теперь наслаждалась неожиданно выпавшими мгновениями покоя. Хоро-шо-о… Но долго так продолжаться не может.