Ещё метр, ещё…
— Стайк, это… что?
— Думаю, птенец.
— Но это… — провожая взглядом голубую фигурку, которая поднималась всё выше и выше и наконец, взобравшись на крышу, скрылась с их точки обзора, страж наконец смог обескуражено договорить. — Это вообще ненормально!
— А когда они у нас были нормальными?
— И что теперь?
— Следим, чтобы не упала, а наутро доложим милорду. Беспокоить его раньше нет смысла. Видел, в каком он состоянии?
— Ну…
— Как думаешь, сам?
— Шэт!
По-новому оценив опасного птенца и оставив даже саму мысль посмотреть на него поближе, страж поёжился и внутренне признал, что Стайк прав. Их дело следить, а никак не спасать и уж тем более не мешать возможным высшим делать то, что им вздумается.
— Где-е-е?!
Лорд проснулся довольно рано, причем не сам — разбудили. И доложили.
— На крыше… — вжав голову в плечи, Стайк отводил глаза, не в силах смотреть на гневающегося милорда. — Она туда сразу почти… вечером ещё.
— Шэт!
Лихорадочно переодеваясь в свежую одежду, потому что вчерашняя была вся в прожженных прорехах, лорд пытался понять, какого (тут длинный сложносоставной мат) её туда понесло. На крышу! Как?!
— Как?
— Она взобралась по стене.
— Как??!
— Открыла окно и взобралась по… — сглотнув, страж совсем тихо договорил, понимая, что это звучит невероятно: — стене…
— Если с ней что-то случилось… — не договорив, потому что и так было понятно, что со всеми ними сделает Мать и с ним в первую очередь, лорд рванул на третий этаж, оттуда на чердак и уже там, замерев и приказав себе успокоиться, начал искать выход на крышу. Сам он там не был ещё ни разу, так что помощь слуги, ответственного за чердачные помещения особняка, была кстати. — Всем вниз, не приведи Праматерь, девочка испугается и упадет! Поймать любой ценой!!!
— Да, милорд…
Стража рванула вниз, а он, подождав контрольные десять минут и мысленно помолившись всем без исключения высшим силам, шагнул на крышу. Та-а-ак… ну и где?
Обходя метр за метром и морщась на то, что крыша неровная и на ней так много различных мешающих ему сейчас элементов, в какой-то момент Юмирай с ужасом подумал, что птенца тут больше нет, но смутно знакомый шелест привлек его внимание. Стараясь даже не дышать, мужчина обошел особо крупную трубу дымохода, да так и застыл, не в силах поверить в увиденное.
Девушка сидела на корточках в одном нижнем белье, прислонившись к этой самой трубе, и, обняв себя одной рукой, но при этом выставив вторую ладонью вперед, зло смотрела на сидящую в паре метров от неё голубую сову. Сова периодически возмущенно хлопала крыльями и тихо, но явно осуждающе посвистывала и поухивала.
Не может быть…
Шумно выдохнув и моментально обнаружив своё присутствие, мужчина удостоился мимолетного ненавидящего взгляда от Вики и оценивающего от совы.
От голубой совы. Так Виктория — сова?! Уже??!
— Уйди, — тихо, но крайне зло рыкнув, девушка смотрела не на него, а на птицу, но слова, как ему показалось, предназначались именно ему. — Юмирай, уйди. Я спущусь сама.
— Виктория…
— Уйди или будет хуже, чем вчера!
Отшатнувшись от столь откровенной и ничем не прикрытой злобы, мужчина даже сделал шаг назад, но тут произошло нечто странное — сова буквально накинулась на Викторию и девушка попыталась отбиться от неё голубым огнем, которым окуталась вся её левая ладонь, но то ли сова была проворнее, то ли Виктория устала, но совершив обманный маневр и избежав участи быть поджаренной на огне, сова с видимым удовольствием расцарапала упрямице плечо и, торжествующе ухая, взмыла в небо.
— Сво-о-оло-о-очь!!!
— Сво-о-оло-о-очь!!! — завыв и обреченно осознавая, что эта гадина всё-таки отметила меня своим «покровительством», хотя за предыдущие три часа общения я почти сумела её убедить, что мне это не надо и вообще, не пойти бы ей… в иное, более комфортабельное место, не выдержала и, закрыв лицо руками, разревелась.
Было так обидно, что не было слов, одни эмоции. Мало того, что я не помнила, как оказалась на крыше, мало того, что я уже дико замерзла, хотя внутри до сих пор полыхал пожар, так ещё и эта голубая… р-р-р! Пристала, как банный лист!
«Я твоя-я-я…»
«Ты моя-я-я…»
Тьфу!
Зачем?! За что?! Я ведь сказала ей, что не хочу! Она ведь видела, что я не вампир в том самом смысле, что они в него вкладывают! Я вообще на треть дракон! Чертов голубой дракон, который добровольно отдал кровь и теперь его сила выжигала мою душу, перекраивая под себя. Нашептывала древние знания из тех самых ошибочно засунутых в меня генов, заставляла стискивать зубы от боли, но при этом обещать самой себе выжить. Выжить во что бы то ни стало!
Черт-черт-черт!
Как же больно… как же гадко…
Как же обидно!
— Виктория.
Ещё этот…
— Вика…
Резко сжав пальцы в кулаки, чтобы не сорваться на постороннем, который был виноват лишь в том, что был исполнителем королевской воли, я всё-таки не смогла убрать всю злобу из взгляда и тихо прошипела, посмотрев четко в глаза мужчины, севшего на корточки напротив:
— Что?
— Пойдем вниз, ты совсем замерзла.
И с чего это мы перешли на «ты»? Ах, ну да, я же первая его послала… черт.
Понимая, что упрямиться бессмысленно, я всё никак не могла заставить себя встать и пойти. Не хочу. Никуда. Никогда. Черт! Ну почему всё так нелепо вышло?
— Вика… — встав и начав быстро расстегивать рубашку, Юмирай так же быстро её снял и накинул мне на плечи, при этом стараясь не касаться моей кожи.
Глупый… знание, как контролировать Силу, в меня уже вбили. Принудительно, с тем самым самодовольным смаком, который присущ именно драконам. Рептилоиды отмороженные…
Да, теперь я знала намного больше. У меня была вся ночь, чтобы ознакомиться с наследием «папочки». Этот отморозок всё подстроил специально. Экспериментатор, решивший посмеяться над попытками одного юного, но зарвавшегося вампира сделать нечто особенное, и попутно реализовать свой замысел.
И он это сделал! О, да! Но вместо пяти подопытных, на которых была рассчитана ампула, всё досталось одной мне! Мне!
Черт…
Как не свихнуться от всех этих чужих мыслей и не нужных мне знаний? Ещё и сова эта… До сих пор помню, как полночи меня уговаривала.
«Я помогу-у-у…»
Зараза! Знаю я их «помогу»!
«Ты во мне нужда-а-аешься…»
Черта с два! Никогда и ни в ком не нуждалась!
— Вика, пойдем вниз.
— Пойдем, — судорожно кивнув, потому что действительно замерзла и очень устала, усмехнулась, когда он попытался взять меня за плечи, при этом стоя максимально далеко. — Да бери уже нормально, это безопасно.
— Уверена?
— Аб… абсолютно. — Зубы выбили дробь, а отсиженные ноги противно заныли, а затем и вовсе подкосились, когда он меня всё-таки поднял и попытался поставить. — Черт…
И всё-таки он взял меня на руки.
Почему-то стало так стыдно, что я смалодушничала и закрыла глаза. Раньше, когда я была совсем маленькая, я верила, что если я закрою глаза и не буду никого видеть, то и сама пропаду для окружающих. Тогда они меня не найдут и не тронут. И не сделают ничего плохого.
Глупо, конечно…
Я очень быстро поняла, как это было глупо.