Стас подумал, что так, наверное, со стороны выглядит шаттл, по которому отработали мощнейшие лазерные орудия боевых истребителей с
мизерного, по астрономическим меркам, расстояния. Ему стало больно за исказившийся вмиг корпус, расплавленные каюты, взорвавшиеся
резервуары с кислородом… «Ренегат» выгнулся в последней агонии, продолжая извергать из вскрытого шлюза последние ледяные вздохи.
Не было вспышки и прочих описываемых фантастами спецэффектов. Просто мир вокруг разом перестал существовать.
Последнее, что успел увидеть Нужный перед бесконечным падением в бездну, – приближающийся с чудовищной скоростью унитаз с щупальцами
отводных шлангов и разлетающимися по узкому конусу стылыми прозрачными осколками. Рядом причудливой параболой несся наполовину размотанный
рулон туалетной бумаги.
«Глупо», – мелькнула обломившаяся на середине мысль.
* * *
Комар вонзил свой хоботок в плоть и продолжал яростно сверлить ее все глубже и глубже. И сколько Стас ни хлестал себя по ляжке, тот не
улетал. Назойливое насекомое, кажется, было сделано из упругой резины – оно чуть-чуть сминалось под ладонью, но тут же вновь принимало
первоначальную форму и возвращалось к своему гнусному делу…
Нужный открыл глаза и увидел звезды, несущиеся слева направо. От такой коловерти к горлу сразу подступил противный комок, и ему пришлось
снова опустить веки.
В бедро впился инъектор, жало которого он в полубредовом состоянии принял за докучливого комара.
Башка раскалывалась. Желудок сводило спазмами, сердце билось неровно, грудь болела так, словно по ней со всего размаху врезали кувалдой.
Нужный вновь резко открыл глаза, и кровь восторженно заколотила по вискам изнутри.
Он жив…
Жив!
Кислорода в баллонах скафандра оставалось на пятнадцать минут. Телеметрия фиксировала легкое сотрясение мозга, сильный ушиб грудной клетки
и допустимые микродеформации тканей от резких перегрузок. Также в наушниках мерно тикал счетчик радиации. Скафандр немного фонил.
– Меня кто-нибудь слышит? – неожиданно хриплым голосом прошептал Стас. Прокашлялся, едва не проблевавшись от подступившей к глотке горечи,
и повторил: – Я пилот борта 658214-2-МВ! Земля, Россия! Сбит истребителями класса «Солар»! «Багрянец», вы слышите меня! Марс-2! «Эфа»!
Он подождал с минуту.
Ответ – лишь баюкающая синкопа помех…
Стас протянул руку и нащупал крепление троса к кронштейну скафа на поясе. Он осторожно потянул за тонкую стальную плетенку и почувствовал,
как свободно она подалась.
Плохо. Чрезвычайно погано! Просто полный капут!
Видимо, противоположный конец троса оторвался от леера в переходном помещении кессона, и теперь Нужного ничто не связывало с кораблем. Если
последний, конечно, вообще не развалился на куски.
Извернувшись, Стас попробовал оглядеться. За анизотропным стеклопластиком гермошлема созвездия продолжали выплясывать канкан. Но… вот в
поле зрения мелькнуло нечто, закрывающее своим силуэтом игольчатый свет звезд.
Этот силуэт Нужный отличил бы от сотен других в любой момент! «Ренегат»! Его родной челнок! Стало быть – уцелел, доходяга!
Спустя минуту Стасу путем невообразимых дрыганий и прочих акробатических конвульсий удалось установить, что шаттл находится примерно в
полукилометре от него. И они продолжают двигаться чуть расходящимися курсами.
И они продолжают двигаться чуть расходящимися курсами. Сила взаимного притяжения между ними была слишком мала, чтобы
компенсировать энергию огромной скорости, а соответственно, инерции. Нужному в незавидном будущем, видимо, даже не суждено было стать
мертвым искусственным спутником своего челнока.
Реактивный ранец, закрепленный в задней части скафандра, был поврежден. И впереди открывалась очень неприятная перспектива – продолжать
медленно удаляться от корабля до тех пор, пока в баллонах не кончится кислород.
То есть – аж десять минут…
Паника, охватившая Стаса, продолжалась недолго. Все-таки он был опытным пилотом, и ему раньше тоже приходилось попадать в трудные ситуации.
Правда, нынешнему положению стоило честно отдать должное: оно было безвыходным.
Но инстинкт самосохранения вопил, причитал, гремел внутри, заставляя делать хоть что-то. Этот зануда собирался бороться до последнего!
Догадка сверкнула в голове метеором, оставив на сером веществе пылающий зеленоватый след.
– Безумие, – прошептал Стас, укоряя самого себя за идиотскую мысль. – Окончательное и бесповоротное. Даже в дешевом фильме такое не
прокатит.
В это время его руки уже нащупывали на задней стороне шлема клапан кислородного шланга.
Это был единственный шанс.
Призрачный, как силуэт шаттла, несущийся неподалеку с гигантской скоростью относительно Солнца.
– Там вакуум… – бормотал Стас, прикидывая, куда направить вектор начального импульса, чтобы остановить вращение. – Пока борт заполнится
воздухом, я двадцать раз сдохну… Если эти изверги вообще не исполосовали лазерами регенерационную систему… Хотя постой-ка… А может,
получится добраться до техкаюты! Там ведь должны быть резервуары с кислородом для промышленных нужд! Нет, отпадает. Переходники не
подойдут…
Стас наконец заставил себя заткнуться и сосредоточиться. Дико отвлекал молоточек пульса, истово колотящий по вискам. И общая муть в голове…
Так. Спокойно.
Теперь – короткий импульс.
Нужный набрал побольше воздуха в легкие, резко сдернул предохранитель, вырвал из шлема шланг и, придерживая его пальцем, начал прерывисто
выпускать воздух в направлении, противоположном собственному вращению.
Давление в баллонах было уже не высоким, поэтому ему в целом удавалось сдерживать перчаткой рвущийся наружу поток кислорода. При этом то и
дело приходилось возвращать шланг на место, чтобы не задохнуться.
Спустя пару минут, наполненных грохотом сердца и мысленной трехэтажной матерщиной, Стасу повезло. Он наконец дал точный импульс, который
практически остановил вращение. Теперь темный силуэт «Ренегата» находился справа-сверху, если, конечно, допускать существование таких
понятий в открытом космосе.
Предстояло самое сложное. Выпустить струю воздуха так, чтобы вследствие реактивного движения сблизиться с челноком. И не приведи вакуум
промахнуться! Тогда – все. Смерть.
Нужный постарался восстановить дыхание. Что ж – один шанс. Или повезет, или нет.
Он закинул руку за голову. Перчатка послушно легла на защелку клапана. Пальцы слегка подрагивали, и это явно не способствовало успеху
предстоящего маневра.
– Спокойно, Нужный, – шепнул Стас. – Без нервов. Вдумчиво и сердито. Наверняка.
Клацнул клапан.
Воздух с шипением потек в студеный вакуум, незамедлительно превращаясь в белесый инверсионный след из кристаллической пыли, простреленный
навылет жесткими лучами далекого Солнца.