Мы встретим вас здесь. – Огоньки в прорезях шлема мигнули. – Все ли понятно, младшие сегменты?
– Да, – ответил Ли.
– Тогда действуйте во славу патроната Рао-Се и клана Триг-Се.
Раосеец отплыл чуть в сторону, освобождая проход, и легионеры затопали мимо него. Когда последний прошел через шлюз, круглый люк закрылся с
чавкающим звуком. Скобы на стенках, в полу и на потолке засветились, будто наполненные белым огнем трубки.
– Красиво, – сказал Соболев. – Хотя эта самоуправляемая посудина, судя по всему, жутко старая…
Тут русский не ошибался – корабль выглядел обветшалым. Серые, шероховатые на ощупь панели покрытия местами отошли, скобы порой еле
держались, воздух отдавал горелой изоляцией.
Коридор вывел в другой, точно такой же. В одном его конце оказался тупик, а точнее – наглухо задраенный люк, а во втором – помещение,
похожее на пассажирский салон большого флайера.
Громадные мягкие кресла в четыре ряда, парящие над полом. Полукруглые стены с иллюминаторами, за которыми – полный мрак, а в дальнем конце
– моргающая приборная панель размером со стол, и над ней – выгнутый обзорный экран, залитый слепой темнотой гиперпространства.
– Круто, клянусь сережками в ушах Святой Девы, – заметил Арагонес. – Полетим с ветерком, да?
Зашуршало, из пола вырос столб серебристого света. Замерцал, превратился в вихрь из искорок-снежинок, а затем сложился в фигуру
представительного мужчины средних лет, облаченного в темный комбинезон.
– Рад приветствовать вас на борту «Радости бабушки», – сказала фигура на базязе-один и поклонилась.
– Чьей-чьей радости? – улыбнулся Вильям.
– «Радости бабушки», – повторил мужчина. – Так корабль назван в честь матери матери первой владелицы, принадлежавшей к племени паридор-
сох-солнце народности рамирехо великой цивилизации тарквада.
– Да? – Судя по лицу Гаррисона, он впервые слышал все перечисленные названия.
– Именно так, – кивнула фигура. – Меня можете называть Умник, я – искусственный интеллект класса два дробь шесть, создан для управления
космическими средствами транспорта класса пять и шесть общей классификации. Запрограммирован двадцать восемь универсальных циклов назад на
планете Рассстабан. Нынешний облик избран мной автоматически, исходя из ваших предпочтений. Прообразом личности…
– Стоп! – вскинул руку Ли. – Это все очень интересно, но лучше объясни нам, как тут размещаться и сколько продлится путешествие…
– Слушаюсь и повинуюсь, – ответил Умник, точно джинн из сказки, и приступил к пояснениям.
Кресла оказались персональными пассажирскими комплексами, способными кормить, поить, усыплять и даже развлекать размещенных в них разумных
существ. Предназначались они вовсе не для людей, но, подобно всей квазиживой технике, могли как угодно трансформировать свой внешний вид и
набор функций.
– Так это что, и нужду справлять в него придется? – уточнил Арагонес, изучая ближайшее кресло.
– Совершенно верно, – сказал Умник. – Стоит только пожелать, и ППК создаст для этого условия. Он способен бесследно абсорбировать и
усваивать практически любые отходы живых организмов.
Строители «Радости бабушки», судя по всему, не знали, что такое стыд и стеснение.
– Так-так, – покачал головой Ли. – А сколько продлится путешествие?
– Половину медиацикла. До расчетного времени старта остается пятая часть мини-цикла.
«Примерно девять дней и пять минут, – подумал Вильям. – Не так уж и долго, хотя от скуки тут с ума сойдешь…»
– Тогда стартуй, – кивнул Ли. – Размещаемся, парни…
– Слушаю и повинуюсь.
Умник поблек и исчез, втянулся в пол, а легионеры принялись знакомиться с ППК.
Кресло на ощупь оказалось похоже на плюшевое, а едва Вильям сел в него, мягко потекло под телом, изменяя форму. В затылке холодно
защекотало, как во время контакта с БИС – боевой информационной системой.
– Ой, эта крокодилья задница нас сканирует, что ли? – удивился Гаррисон, занявший кресло по соседству.
– Конечно, – хихикнул Арагонес. – Иначе как оно узнает, каким именно образом твои какашки подъедать?
Корабль вздрогнул, людей прижало к мгновенно отвердевшим креслам.
– Вот и старт, – заметил Ли, когда ускорение отпустило. – И все же странно, что раосейцы никого из своих с нами не отправили. Настолько
доверяют младшим сегментам, которых подобрали месяц назад?
Вильям почесал в затылке:
– Тот червяк рассуждал логично, что им самим лучше не светиться. Но все-таки это сильно напоминает банальную трусость. Не любят членистые
подставлять себя под выстрелы…
– Благо для этого всегда найдутся какие-нибудь идиоты вроде нас. – Арагонес потянулся и зевнул. – Поспать, что ли?
Вильям тоже откинулся в кресле и собрался задремать. Но все планы нарушил Ли, вызвавший Умника и попросивший показать план звездолета.
Искусственный интеллект класса два дробь шесть подвесил в воздухе расцвеченную яркими красками трехмерную схему, и Снарк забыл о сне.
«Радость бабушки» напоминала наконечник стрелы длиной в полсотни метров и толщиной в десять. Жилой отсек располагался в носу, корму занимал
двигатель, а люки находились под днищем, а еще в обоих крыльях, что могли подниматься вертикально для стыковки.
– Красивая штука, – заметил Соболев, разглядывающий творение рамирехо с открытым ртом. – Только уж больно тесная. Как бы мы за девять дней
без нагрузки не ослабели совсем.
– ППК можно настроить на тонизирование мышечной системы, – сказал Умник, убирая изображение звездолета. – И временами повышать уровень
гравитации в пространстве жилого отсека.
– Первое – отлично, второе – не стоит, – покачал головой Ли. – Разберемся с этим делом завтра. А то и правда спать охота…
Вильям откинулся в кресле и закрыл глаза. Уснул мгновенно, и снились ему серые воды реки Мерси, крыши Ливерпуля и висящая в небе вместо
солнца золотистая глыба звездолета раосейцев…
* * *
От пульта донеслась мелодичная трель, и обзорный экран ожил. Вместо надоевшей до тошноты мертвой тьмы появились крупные звезды. Корабль
чуть повернулся, и в поле зрения вплыл зеленый диск светила, позже обозначились подсвеченные пурпурным точки планет.
– Вот мы и на месте, – сказал Ли, жадно вглядываясь в космический пейзаж. – Умник, что с пространством? Сколько до высадки?
– Потенциально опасных объектов в радиусе контакта не обнаружено. – Искусственный интеллект звездолета возник, как обычно, из столба
света.