ОТ АВТОРА
Еще не была закончена первая публикация этого романа в журнале, а
искусственные спутники уже начали стремительный облет нашей планеты.
Перед лицом этого неопровержимого факта с радостью сознаешь, что идеи,
лежащие в основе романа, правильны.
Размах фантазии о техническом прогрессе человечества, вера в непрерывное
совершенствование и светлое будущее разумно устроенного общества – все это так
весомо и зримо подтверждено сигналами маленьких лун. Чудесное по быстроте
исполнение одной мечты из «Туманности Андромеды» ставит передо мной вопрос:
насколько верно развернута в романе историческая перспектива будущего? Еще в
процессе писания я изменял время действия в сторону его приближения к нашей
эпохе. Сначала мне казалось, что гигантские преобразования планеты и жизни,
описанные в романе, не могут быть осуществлены ранее чем через три тысячи лет. Я
исходил в расчетах из общей истории человечества, но не учел темпов ускорения
технического прогресса.
При доработке романа я сократил намеченный срок на тысячелетие. Но запуск
искусственных спутников Земли подсказывает мне, что события романа могли бы
совершиться еще раньше. Поэтому все определенные даты в «Туманности Андромеды»
изменены на такие, в которые сам читатель вложит свое понимание и предчувствие
времени.
Особенностью романа, не сразу, может быть, понятной читателю, является
насыщенность научными сведениями, понятиями и терминами. Это не недосмотр или
нежелание разъяснить сложные формулировки. Только так мне показалось возможным
придать колорит будущего разговорам и действиям людей времени, в которое наука
должна глубоко внедриться во все понятия, представления и язык.
И. Ефремов
Глава первая
ЖЕЛЕЗНАЯ ЗВЕЗДА
В тусклом свете, отражавшемся от потолка, шкалы приборов казались галереей
портретов. Круглые были лукавы, поперечно-овальные расплывались в наглом
самодовольстве, квадратные застыли в тупой уверенности. Мерцавшие внутри них
синие, голубые, оранжевые, зеленые огоньки подчеркивали впечатление.
В центре выгнутого пульта выделялся широкий и багряный циферблат. Перед ним в
неудобной позе склонилась девушка. Она забыла про стоявшее рядом кресло и
приблизила голову к стеклу. Красный отблеск сделал старше и суровее юное лицо,
очертил резкие тени вокруг выступавших полноватых губ, заострил чуть вздернутый
нос. Широкие нахмуренные брови стали глубоко-черными, придав глазам мрачное,
обреченное выражение.
Тонкое пение счетчиков прервалось негромким металлическим лязгом. Девушка
вздрогнула, выпрямилась и заломила тонкие руки, выгибая уставшую спину.
Позади щелкнула дверь, возникла крупная тень, превратилась в человека с
отрывистыми и точными движениями. Вспыхнул золотистый свет, и густые темно-рыжие
волосы девушки словно заискрились. Ее глаза тоже загорелись, с тревогой и
любовью обратившись к вошедшему.
– Неужели вы не уснули? Сто часов без сна!..
– Плохой пример? – не улыбаясь, но весело спросил вошедший. В его голосе
проскальзывали высокие металлические ноты, будто склепывавшие речь.
– Все другие спят, – несмело произнесла девушка, – и… ничего не знают, –
добавила она вполголоса.
– Не бойтесь говорить. Товарищи спят, и сейчас нас только двое бодрствующих в
космосе, и до Земли пятьдесят биллионов(1) километров – всего полтора
парсека(2)!
– И анамезона(3) только на один разгон! – Ужас и восторг звучали в возгласе
девушки.
Двумя стремительными шагами начальник тридцать седьмой звездной экспедиции
Эрг Hoop достиг багряного циферблата.
– Пятый круг!
– Да, вошли в пятый. И… ничего. – Девушка бросила красноречивый взгляд на
звуковой рупор автомата-приемника.
– Видите, спать нельзя. Надо продумать все варианты, все возможности. К концу
пятого круга должно быть решение.
– Но это еще сто десять часов…
– Хорошо, посплю здесь, в кресле, когда кончится действие спорамина(4). Я
принял его сутки назад.
Девушка что-то сосредоточенно соображала и наконец решилась:
– Может быть, уменьшить радиус круга? Вдруг у них авария передатчика?
– Нельзя! Уменьшить радиус, не сбавляя скорости, – мгновенное разрушение
корабля. Убавить скорость и… потом без анамезона… полтора парсека со скоростью
древнейших лунных ракет? Через сто тысяч лет приблизимся к нашей солнечной
системе.
– Понимаю… Но не могли они…
– Не могли. В незапамятные времена люди могли совершать небрежность или
обманывать друг друга и себя. Но не теперь!
– Я не о том, – обида прозвучала в резком ответе девушки. – Я хотела сказать,
что «Альграб», может быть, тоже ищет нас, уклонившись от курса.
– Так сильно уклониться он не мог. Не мог не отправиться в рассчитанное и
назначенное время. Если бы случилось невероятное и вышли из строя оба
передатчика, то звездолет, без сомнения, стал бы пересекать круг диаметрально, и
мы услышали бы его на планетарном приеме. Ошибиться нельзя – вот она, условная
планета!
Эрг Hoop указал на зеркальные экраны в глубоких нишах со всех четырех сторон
поста управления. В глубочайшей черноте горели бесчисленные звезды. На левом
переднем экране быстро пролетел маленький серый диск, едва освещенный своим
светилом, очень удаленным отсюда, от края системы Б-7336-С+87-А.
– Наши бомбовые маяки(5) работают отчетливо, хотя мы сбросили их четыре
независимых года(6) назад. – Эрг Hoop указал на четкую полоску света вдоль
длинного стекла в левой стене. – «Альграб» должен быть здесь уже три месяца тому
назад. Это значит, – Hoop поколебался, как бы не решаясь произнести приговор –
«Альграб» погиб!
– А если не погиб, а поврежден метеоритом и не может развивать скорость?.. –
возразила рыжеволосая девушка.
– Не может развивать скорость! – повторил Эрг Hoop. – Да разве это не то же
самое, если между кораблем и целью встанут тысячелетия пути? Только хуже –
смерть придет не сразу, пройдут годы обреченной безнадежности. Может быть, они
позовут – тогда узнаем… лет через шесть… на Земле.
Стремительным движением Эрг Hoop вытянул складное кресло из-под стола
электронной расчетной машины. Это была малая модель МНУ-11. До сих пор из-за
большого веса, размеров и хрупкости нельзя было устанавливать на звездолетах
электронную машину-мозг типа ИТУ для всесторонних операций и полностью поручить
ему управление звездолетом. В посту управления требовалось присутствие дежурного
навигатора, тем более что точная ориентировка курса корабля на столь далекие
расстояния была невозможна.
Руки начальника экспедиции замелькали с быстротой пианиста над рукоятками и
кнопками расчетной машины. Бледное, с резкими чертами лицо застыло в каменной
неподвижности, высокий лоб, упрямо наклоненный над пультом, казалось, бросил
вызов силам стихийной судьбы, угрожавшим живому мирку, забравшемуся в запретные
глубины пространства.