А если генерал прикажет ей идти в Зону вместе со Старым? С этого изверга станется. Ему совершенно плевать, что Татьяна
Сергеевна, высокая зеленоглазая шатенка, красивая и, что удивительно при этом, умная, не приспособлена для работы в Зоне. Генерал считал, что для
достижения высоких целей (а других Остапенко перед собой не ставил) сгодятся любые средства. Он не моргнув глазом посылал людей на верную гибель,
сочинял замысловатые комбинации, в которых хладнокровно жертвовал «пешками», и заставлял подчиненных плевать на все: от совести до безопасности,
лишь бы выполнить задание.
В общем, ничего хорошего от дублирующего звонка Татьяне ждать не приходилось.
Щелкнул выключатель чайника, и почти одновременно клацнул язычок замка в двери спальни. На кухне, с телефоном в руке, появилась заспанная
Татьяна. Щурясь от света, она окинула взглядом обстановку и вздохнула.
– Тебе тоже позвонили? – Она сдержала зевок.
– Пять минут назад. Кофе будешь?
– Манера шефа. – Таня кивнула. – Чего хочет, не сказал?
– А тебе?
– Я не успела спросить, он сбросил.
– Хулиган. – Старый усмехнулся.
В этот момент вновь зазвонил телефон, и Андрей нажал кнопку ответа.
– Собирайтесь оба, жду в ангаре, – коротко и строго приказал Остапенко.
– И вам «здравствуйте», добрый человек, – недовольно проворчал Старый. – Почему сейчас? Утро вечера мудренее, не в курсе?
– Отставить дерзость. – Генерал чуть смягчил тон. – Сбор в ноль тридцать. Форма одежды – полевая. Конец связи.
Андрей выключил телефон и задумчиво повертел его в руке.
– Генерал перешел на военный жаргон.
– Он же генерал. – Татьяна пожала плечами.
– Нет, обычно он выражается по-человечески. А сейчас, видимо, настраивается. Что-то будет. Кстати, он в курсе, что мы... сейчас вместе.
– Разведчик. – Таня сделала глоток кофе и отставила чашку. – Все равно иди один. Я минут через десять.
– Стесняешься? – Андрей взглянул на нее исподлобья. – Чего? Моего прошлого?
– Это твое, и это прошлое. – Она подошла и прижалась к Старому. – И оно не такое ужасное, как тебе кажется.
– Я убивал за деньги. – Старый покачал головой.
– Никто не вправе тебя судить, Андрей. Никто. Во всяком случае, здесь, в Зоне. Иди, встретимся в ангаре...
...Последний месяц зимы в Зоне мало отличался от первого. Да и от поздней осени или ранней весны он был тоже почти неотличим. Разве что ветер
дул сильнее, а вечный дождь шел не круглые сутки, а только с утра и до полудня. Но ежедневно. Что же до температуры, она не опускалась ниже нуля и
не поднималась выше десяти с декабря по начало марта. Для любителей прохлады – просто рай.
Старый не относился к таким любителям. Он предпочитал сентябрьскую погоду. Практически лето, но уже не такое жаркое. А точнее, не настолько
похожее на баню. Теплый душ, да и только. С точки зрения Старого, если бы не аномалии и мутанты, Зона в это время могла бы считаться самым
комфортным местом на планете.
С точки зрения Старого, если бы не аномалии и мутанты, Зона в это время могла бы считаться самым
комфортным местом на планете.
Правда, в этом случае вряд ли кто-нибудь оценил бы ее очарование. Ведь без аномалий нет артефактов, а без них – сталкеров и торговцев, которых,
словно овец, постоянно выслеживали волки всех мастей: военные, бандиты и члены многочисленных группировок. Сталкеры добывали артефакты, водили в
Зону клиентов, зарабатывали другими относительно честными способами, военные пытались их контролировать, а бандиты и прочие – щипать. Понятное дело,
не всем это нравилось, и между обитателями Зоны частенько возникали конфликты. И вот уже за этими конфликтами внимательно следили наемники. Всем,
кто мог оплатить недешевые услуги синдиката, он охотно помогал устранять конкурентов и особо надоедливых противников.
В общем, постепенно в Зоне сформировалась почти естественная экосистема, со своей погодой, флорой, фауной, населением и аномальной спецификой.
Если к ней привыкнуть, а вернее – влиться в нее, или еще лучше – раствориться в ней, Зона становилась, действительно, не таким уж гиблым местечком.
Далеко не очаровательным, но хотя бы пригодным для жизни.
Старый влился давно и увяз крепко, но пока все-таки не растворился. Он еще помнил, что такое жизнь за пределами Зоны, и был намерен когда-
нибудь в нее вернуться. Когда-нибудь. А сейчас...
Андрей вывернул из-за угла на ведущую к ангару тропинку и едва не столкнулся с двумя субъектами в полувоенной форме. Одного, того что
покрупнее, Старый знал неплохо. Второго, мелкого, знал заочно и видел только в оптический прицел. Впрочем, в Зоне было не принято делать вид, что
абсолютно не в курсе, кто перед тобой, если хотя бы слышал о человеке от знакомых. Увидев Андрея, крупный знакомец шумно выдохнул и недовольно
прогудел:
– Как кровосос возник, мать твою, ниоткуда!
– А в табло? – спокойно поинтересовался Старый.
– Нет, ну не в обиду, но ведь так и до инфаркта можно довести! А у меня еще планы! Здорово, Старый.
– Привет, Бибик. – Андрей пожал здоровяку руку и взглянул на его спутника. – Привет, Скаут.
– Привет, Старый. – Скаут с интересом уставился на Андрея. – Откуда меня знаешь?
– Видел в Зоне. Я думал, ты там и остался. В руинах, неподалеку от саркофага.
– Было дело. – Скаут усмехнулся. – Монолитовцы тогда сильно постарались, но я выжил, как видишь. В госпитале пришлось проваляться вдвое дольше,
чем ему (Скаут кивком указал на Бибика), но ничего, опять готов к труду и обороне.
– Славно. – Старый указал на вход в ангар. – Сюда идете?
– Куда ж еще? – Бибик кивнул. – Сбор по тревоге. Остапенко лично позвонил. Серьезное дело, похоже, намечается.
Стену ангара справа от входа вдруг осветили фары подъехавшей машины, из которой в темпе выгрузились двое бойцов и одно гражданское лицо. Это
«лицо» было хорошо знакомо и Старому, и Бибику.
Старый проследил за тем, как бойцы, придерживая за руки, подводят субъекта к двери, затем проводил взглядом отъехавшую машину и усмехнулся.
– Оля-ля, однако! Не знаю, насколько дело серьезное, но мутное – точно.