Для свободолюбивых бродяг это было необычайное скопление: сразу становилось понятно, что это неспроста. Похоже, «Свобода» стягивала силы.
— Вы тут меня подождите, — сказал Маус, окидывая взглядом поляну. — Я пойду перетру с Кислым по поводу оружия, жратвы и вообще обстановки. Сдается
мне, что в этих местах скоро будет жарко. Вы тут сильно в разговоры не лезьте — мало ли что про нас подумают. Особенно это тебя, Петля, касается. Да
и ребята, смотрю, на взводе…
Петля недоуменно огляделся. Трудно было понять, из чего сталкер сделал такой вывод: публика выглядела более чем
спокойной, даже расслабленной. Каковы же «свободовцы», когда действительно все спокойно? Впрочем, делать выводы так, походя, не стоило, тем более
находясь в лагере враждебной группировки…
Стоп, подумалось вдруг Петле. Неужто он по-прежнему относит себя к бандитам? Это было, конечно, не так,
но его не покидал страх разоблачения. Мало ли что взбредет в голову этим анархистам — еще решат линчевать для острастки…
Пока Петля топтался на
месте и обливался холодным потом, Бука спокойно прошел по полянке, между компаниями, направляясь к какому-то отдаленно стоящему приземистому зданию.
Завидев Буку, сталкеры стихали и провожали его долгими взглядами. Впрочем, едва его фигура подернулась дымкой мелкой водяной взвеси, сталкеры
вернулись к своим тихим разговорам.
Петля поискал, куда бы присесть: ноги ломило от долгой ходьбы. Взгляд упал на небольшой костерок и толстое
бревно перед ним. На бревне с задумчивым видом сидел бородатый сталкер с зеленой повязкой на голове, чем-то напоминавший пожилого хиппи. С образом
несколько не монтировался автомат в его руках, который сталкер неторопливо разбирал, протирая детали тряпочкой. Петля подошел и сел на краешек
бревна. Протянул к огню руки. Тепло приятно пробежало от ладоней по рукам к телу. Только вот от дыма тянуло какой-то химией.
— Жрать хочешь? —
неожиданно спросил сталкер.
Петля шумно сглотнул, ответил:
— Ага…
— Держи!
Он едва успел поймать небрежно брошенную банку. Посмотрел: это
были кильки в томатном соусе. Черный Сталкер! Судя по маркировке, выпущены они были не только до распада Союза, но еще до первого распада на
Чернобыльской АЭС! Петля неуверенно покосился на соседа: тот уже почти собрал свой «калаш» — древнее «весло» с деревянным прикладом. Отказаться от
сомнительного угощения было как-то неловко и даже страшновато. Но Петля слышал, что крутые сталкеры не боятся ботулизма: многие не брезгуют
подъедаться запасами с заброшенных военных складов и магазинов из покинутых населенных пунктов. Конечно, большую часть продовольствия давно
растащили мародеры, но если знать места…
Петля беспомощно огляделся: он не представлял, как открыть банку — ножом он так до сих пор и не разжился.
Даже не догадался отобрать «перо» у одного из покалеченных бандитов. Оно, может, и к лучшему: не самое подходящее место, чтобы рисоваться с
бандитским оружием в гостях у конфликтующей с урками «Свободы».
— На! — сосед не глядя протянул стандартный штык-нож.
— Спасибо… — смущенно
пробормотал Петля. Взял нож и принялся вскрывать банку.
Никогда в жизни он не ел ничего вкуснее, чем эти самые залежавшиеся кильки. Может, тут
дело в более чем тридцатилетней выдержке, а может, просто в зверском голоде.
Может, тут
дело в более чем тридцатилетней выдержке, а может, просто в зверском голоде. Оставалось только надеяться, что вслед за насыщением не придет горькая
расплата пищевым отравлением.
— А чего это Бука вдруг притопал? — продолжая возиться с автоматом, поинтересовался сталкер. — Давненько он к нам не
заглядывал.
— Ну… — неопределенно протянул Петля, выгребая из банки остатки соуса и облизывая пальцы.
— И вообще, откуда у Буки такая компания
взялась? — сталкер вдруг пристально посмотрел на Петлю и неожиданно протянул руку. — Грыня. Зовут меня так.
Петля вытер о куртку пахнущие рыбой
пальцы и пожал сухую узкую ладонь.
— И как вы только не боитесь бродить с ним рядом? — проговорил Грыня. — Небось, ищете чего?
Петля хотел было
уже придумать какую-нибудь отмазку, чтобы не вдаваться в подробности, но Грыня, казалось, уже и сам потерял интерес к собственному вопросу. Он сунул
руку в развалившийся у его ног рюкзак, выдернул и протянул Петле пузатую, со вмятинами в боках, армейскую флягу.
— Хочешь глотнуть крепкого?
Вкуснятина, напиток богов!
Петля невольно облизнулся: после всех перенесенных стрессов выпить хотелось неимоверно. Соблазн был велик и, в конце
концов, — кто может запретить глотнуть на привале немного горячительного? Он принял из рук Грыни фляжку, свинтил крышку, повисшую на цепочке, и
хорошенько хлебнул из горлышка. Одним лишь злым духам Зоны известно, что за адская смесь была в сталкерской фляжке: горло и пищевод будто охватило
огнем. Петля закашлялся, а Грыня беззвучно рассмеялся: наверное, это у него такой юмор — угощать незнакомцев кислотой из подвалов заброшенных
лабораторий.
— Что это? — просипел Петля.
— «Ведьмин студень», — довольно пояснил Грыня, также прикладываясь к фляжке. Посмаковал,
причмокивая. — Собственный рецепт, секрет фирмы.
Петля вдруг почувствовал, как приятное тепло охватило тело, и тут же перестало жечь горло. Он
протянул руку:
— Можно еще глоточек?
— Только не увлекайся, — усмехнулся сталкер, протягивая флягу. — Эта штука слона с ног срубит.
Через
несколько минут Петля уже активно выкладывал Грыне свою историю, несколько заплетаясь потяжелевшим языком. Этот Грыня оказался мастером вытягивать
нужную ему информацию. И, похоже, во фляжке-то была настоящая «сыворотка правды». Так что скоро Петля, активно жестикулируя, уже вопрошал
задумчивого Грыню:
— Вот спрашивается, чего такого он мог просить у Монолита, а? Ну что ему, этому Буке, надо?!
Грыня, раскуривший к этому
времени какую-то подозрительную самокрутку, прищурившись на соседа, сказал негромко:
— А отчего же, Бука тоже человек, хоть и нелюдь. И уж кому-
кому, а ему найдется, чего попросить у Монолита. Если он не врет, конечно, что был там. Хотя не слышал я, чтобы Бука хотя бы раз в своей жизни
соврал.
— И что же? Что же он мог попросить?
— Ну конечно, чужая душа — потемки, — резонно заметил Грыня. — Но было дело, приключилась с ним
одна штука…
И сквозь едкий дым самокрутки Грыня поведал эту мрачную историю.
Оказывается, не всегда Бука был таким добровольным изгоем. Когда-то
он пытался стать одним из них — обыкновенных людей, если таковыми вообще можно считать сталкеров.