Я вообще думаю, что свое отработал, не сегодня завтра вы атакуете, так что я хотел бы
забрать деньги и слинять под шумок.
У ворот послышался шум. Цыган с Умником переглянулись, и капитан, обреченно махнув рукой, пошел туда. Рамир, подумав, двинулся за ним. Он был
даже рад, что разговор прервался, потому что не хотел уходить, не выяснив, чем все закончится. В конце концов, он вложил в это дело немало сил!
Они пересекли мост, из-под которого уже неслись любопытные возгласы и сталкеры, как тараканы, выползали наружу, чтобы поглядеть и
поучаствовать. Цыган отметил, что наружную стену за те дни, что он провел в лагере, еще укрепили досками, мешками с песком и кирпичами. Как и ворота
— теперь это был узкий проход между насыпями из камней и железного мусора, за которыми сидели часовые.
— Что там у вас? — крикнул Умник.
С крыши фургона, перегораживающего старые ворота, показалась встрепанная голова:
— Да тут один десантник с Кордона…
— Что?! — Капитан одним махом взлетел по приставной лестнице, перебежал по кузову и посмотрел за ворота. Цыган уже стоял радом.
На бетонной площадке перед воротами топтался крутолобый мужик в камуфляже «дубок» с нашивками сержанта и логотипом аэромобильных войск Украины
на нагрудном кармане куртки. Сержант поддерживал безвольно повисшего у него на руках, истекающего кровью сталкера.
— Да свой я, свой! — крикнул сержант, отступая под направленными на него дулами автоматов. Двое часовых снаружи и двое на крыше держали его на
прицеле.
— С каких пор армейцы своими стали? — крикнул в ответ часовой с кузова. Цыган поднял голову: на наблюдательной вышке снайпер с СВД выцеливал
непрошенных гостей.
— Хоть лейтенанта забегите, пока он не истек кговью у меня на гуках! — У военстала были проблемы с буквой «р».
— Свои давно все пришли, добровольцев больше нет, — негромко произнес один из часовых, стоящих возле капитана.
Умник прищурился, поднял ладонь, прикрываясь от солнца и внимательно разглядывая новоприбывших.
— Да это же Рысь! — воскликнул он. — Пропустите их! Рысь с Радара! Что с ним?
Часовые нехотя посторонились, один, передвинув «калаш» за спину, поддержал раненого, помогая сержанту положить его в кузов. Умник с Цыганом уже
спустились и принялись осторожно затаскивать сталкера.
— Посыльного в медблок, готовьте бинты и артефакты! — крикнул Умник.
Рысь, лопоухий молодой лейтенант с короткими черными волосами, тихо стонал, не открывая глаз. Лицо у него было бледное, с впалыми щеками,
куртка на животе промокла, с нее капало.
— Главное, тут идти всего ничего, мы аптечку не взяли, ничего не взяли, кгоме огужия и боепгипасов. Думали, легко дойдем, — рассказывал
сержант, соскакивая с другой стороны кузова и с интересом оглядываясь. — Кгуто вы тут окопались.
— Что с ним? — озабоченно повторил Умник, приподнимая подол куртки, но тут же, поморщившись, прикрыл жуткую рану. Цыган успел заметить
развороченный живот и понял, что Рысь не жилец.
— Бешеная псевдособака напала.
Цыган успел заметить
развороченный живот и понял, что Рысь не жилец.
— Бешеная псевдособака напала. Не мутант, а чудовище адское какое-то. Главное, мы даже не услышали, как она подкгалась! — Сержант с искренним
сочувствием покачал головой. — Кинулась на Гыся и сгазу вггызлась в него, как будто неделю не жгала. Я в нее весь магазин всадил, а ей все по…
члену, пгишлось ножом… — Он продемонстрировал разодранный рукав и длинные царапины на мускулистом волосатом плече. — Вон какое укгашение оставила с
полным магазином в бгюхе!
Рысь дышал тяжело, с хрипом. Кажется, он был без сознания. Умник несколько раз окликнул его, но лейтенант не отзывался: или не слышал, или не
мог ответить.
На дорожке послышался топот, из-за поворота выскочили двое сталкеров с носилками, за ними трусил доктор в халате поверх заношенной формы, на
бедре у него подпрыгивала брезентовая сумка с оттопыренными боками.
— В медблок! — скомандовал Умник. — Спасите его!
Сталкер в халате, небритый, с мешками под глазами, невнятно пробурчал что-то. Он раскрыл сумку, присел возле Рыся, осмотрел рану и
неодобрительно покачал головой. Вытащив брезентовый сверток и упаковку бинтов, поднял на Умника взгляд:
— Можете идти, капитан, я о нем позабочусь. — Голос у него был низкий, гнусавый.
Умник потоптался рядом, затем махнул рукой и вылез из кузова. Военстал терпеливо дожидался его. Цыган спрыгнул следом, с ленивым любопытством
изучая сержанта.
— В штаб, — отрывисто велел капитан «Свободы». — Рассказывайте, что вы здесь делаете, сержант. Как вас называть?
— Да вот Сегжантом и называйте, — усмехнулся картавый, — меня и на базе так все кличут, я привык.
Рамир держался немного позади, слушая вполуха. Похоже, в лагере начинаются скучные будни и делать тут будет нечего. Может, действительно пора
линять? Чем закончится битва сталкеров с генералом, он и так узнает. Было, конечно, желание пострелять со всеми, но если подумать — на фига это ему?
Он еще настреляется в жизни, но жизнь одна, и потерять ее в этой бойне — раз плюнуть. Так что, пожалуй, стоит обдумать вариант личного отступления.
Они подошли к штабу. Хмурый Умник пропустил десантника вперед, кивнул Цыгану. Часовые у дверей изумленно пялились на Сержанта.
В подвале было, как обычно, тускло и полно народу. В каждой комнате группа сталкеров обсуждала что-то, порой весьма оживленно, между ними
пробирались посыльные. Умник с десантником вошли в комнату для совещаний, Цыган свернул в свою, напротив. Двери оставались открытыми, и он слышал
все, что там происходило.
В оперативном отделе тоже было тесно. Ботаник умудрился подключить старый матричный принтер к главному компьютеру, и теперь два молодых
свободовца как больные носились между принтером и столом совещаний, таская отсюда туда распечатки изображений с камеры или кусков карты. Громко, на
всю комнату, трещал принтер. При виде Цыгана Вова просветлел лицом.
— Вот и вы! А я тут вовсю работаю, устал уже! Послушайте, Цыган, что у вас за программа на рабочем столе? Внятного интерфейса у нее нет, я не
понял, что в ней делать…
— Что такое командная строка, знаешь?
— Да, но я не умею ею пользоваться, привык к графическому интерфейсу.