– Адель, конечно, будет изображать семейное счастье. Видеть это, боюсь, выше моих сил.
– Устроишь сцены ревности? Поссоришься с Кондратом?
– Хорошо бы, – сказал он с сожалением. – На кулачках либо на шпагах! В старину бытовали неплохие способы эффективно решать личные проблемы. Да не модно ныне! Нет, я выбрал другой путь. И в буквальном смысле путь – улечу с Земли!
– Ты рехнулся, Эдуард! Уйти перед успехом? Когда каждый так нужен в общем деле!
– До успеха не скоро. И во время монтажа и пуска я менее всех нужен. Мне отведено Кондратом и тобой внедрение результатов, а не эксперименты. Катастрофы не будет, если я на год откомандируюсь на другую планету. Год – срок достаточный для излечения больной души.
– Особенно если болезнь не смертельная.
Он засмеялся.
– Друг мой Мартын, ты разишь безошибочно. Самоубийства от любви – давно пройденный этап человеческой истории.
– Куда же ты «откомандировываешься»?
– В планетную систему Цереры. В смысле – на Гарпию.
Я уставился на него. Среди новооткрытых планет не было страшнее Гарпии. И грозное ее название отвечало обстановке: на ней обитали существа, похожие на мифических гарпий.
– Там же война!
Эдуард пожал плечами.
– Ну и что? Если война, повоюю!
– Но там погибают наши астронавты! Такого страшилища, как Гарпия, надо избегать:
Он не преминул поострить:
– Люди обычно погибают в постелях, Мартын. Но я еще не встречал человека, который на этом основании избегал бы постели.
Мы посмеялись, потом я сказал:
– Когда собираешься улететь?
– После их свадьбы. Не сразу, чтобы они не связали с ней мой отъезд. Буду аргументировать, что временно мое присутствие не обязательно, поэтому хочу поразмять мускулы и поднакопить житейского опыта. Крепко надеюсь, что ты меня, во‑первых, не выдашь, а во‑вторых, поддержишь просьбу.
Я пообещал:
– Во‑первых, не выдам, во‑вторых, поддержу.
11
Вот так стала разваливаться наша группа.
Еще месяца два Эдуард исправно трудился в лаборатории, не говоря ни Кондрату, ни Адели, что надумал уходить. Только я угадывал скрытый смысл иных его поступков: он слишком громко требовал, чтобы ему выдали конкретное задание, возмущался, что всех меньше загружен и что это ему не нравится. Не знаю, как Адель, а Кондрат видел в таких требованиях лишь усердие и выдумывал Эдуарду работу.
Как‑то я показал Эдуарду пусковой график ротонового генератора.
– Кондрат еще не видел? – быстро спросил он.
– Пока не видел. Улавливаешь ситуацию?
– Все ясно! Пуск через неделю – тогда у всех загрузка по горло. Короче: сейчас или никогда!
– Сейчас или никогда. Но советовал бы передумать.
– Об этом не может быть и речи. Мартын!
В тот же день Эдуард объявил, что ему предложили рейс на Гарпию сроком на год и он согласился. В лаборатории этот год будет наладочным. В общем, легко обойдемся без него. А на Гарпии небольшой коллектив наших астронавтов отражает натиск местных чудовищ. Люди требуют срочной помощи. Спасательную экспедицию возглавляет знаменитый Семен Мияко, проделавший четырнадцать дальних рейсов – столько еще никто не налетал среди звезд.
Эдуарду поручено разобраться в обстановке и дать рекомендации по освоению планеты.
Если Эдуард надеялся обмануть Кондрата и Адель, то сомневаюсь, чтобы в отношении Адели это удалось. Она побледнела, ее глаза впились в Эдуарда. И сказала она то, что и я говорил ему:
– Эдик, там война!
– Типичная картина дикости, Адочка. И на Земле когда‑то бывали такие войны.
И на Земле когда‑то бывали такие войны. Битвы двух популяций гарпов со сладостным поеданием побежденных. Не то гражданская война, не то охота за кормом.
– Но ведь они едят и людей, Эдик.
– А почему бы им и не есть людей? Ты видела изображения гарпов? Человек даже по внешнему виду вкусней. Тем не менее задача не попасть чудовищам в зубы не относится к безнадежным. Спустя год я ворочусь живым, здоровым, лишь похудею, но это меня скорей обрадует, чем испугает.
– Не шути, Эдик. Если астронавты просят срочной помощи, значит, им грозит реальная перспектива стать пищей для бестий.
Он понял, что надо отвечать серьезней:
– Есть одно затруднение, Адель, и именно поиски выхода из него и составят мою задачу. Ты знаешь, что астронавтам запрещено использовать убийственное оружие? Они являются в иные миры с миссией мира, так это формулируется. Все древние пушки, автоматы, пистолеты, бомбы простые и ядерные, смертоносные лучи и газы – все они объявлены вне закона и строго запрещены. Вот почему астронавты и просят помощи – на них лезут с жадно распахнутыми ртами, а они не могут ответить ни пулей, ни бомбой. Есть еще вопросы?
– Есть, – сказал Кондрат. – Мы еще не согласились на твой отъезд.
– Думаю, у Мартына возражений не будет. Я не ошибся?
– Не будет. Ты не ошибся.
– А у меня будут, – сердито сказал Кондрат. – Ты астрофизик, а не астросоциолог. Почему же тебя приглашают решать социологические проблемы? Мне непонятна цель твоей командировки.
Эдуард знал, что именно такой вопрос и задаст Кондрат.
– Я не объяснил вам важного обстоятельства. Дело в том, что дикие обитатели Гарпии не только лезут на людей с раскрытыми пастями, но и обстреливают их генерируемыми импульсами.
– Дикари овладели такой техникой?
– Они не производят генераторов, Кондрат. Они сами являются генераторами. Гарпы – живые, разумные или полуразумные – орудия. Они убивают своим естеством, а не с помощью механизмов. Вот так.
Кондрат был порядком озадачен. Я тоже впервые слышал о странной природе гарпов.
– Вижу, вы ошарашены, – спокойно продолжал Эдуард. – Я сам онемел, когда мне продемонстрировали последние данные. О них еще не оповещали, изучение не закончено. И заканчивать его буду я. Как видишь, Кондрат, тема для астрофизика, а не для астросоциолога. Нужно выяснить, как работает боевой организм гарпов. Это бросит свет и на их внутренние распри, и на их свирепую ненависть к людям, и на еще не известные нам возможности творения мощных силовых полей. Понимаешь теперь, что ни как человек, ни как физик я не мог отказаться от командировки на Гарпию?
Кондрат посмотрел на меня, я развел руками. Адель молчала.
Эдуард улетел на базу звездолетов, разместившихся на Марсе, уже на другой день.
Вскоре после его отлета я показал Кондрату график пусковых испытаний ротонового генератора. Что разразится скандал, я догадывался, только не ожидал, что Кондрат так разъярится. Он чуть не набросился на меня с кулаками. К счастью, Адели не было, при ней я не смог бы вытерпеть такую сцену.
– Да понимаешь ли сам, что сделал? – орал Кондрат.
– Понимаю. Составил пусковой график и прошу тебя его утвердить, а потом понесем его нашему общему другу Карлу‑Фридриху.
– Врагу, а не другу! – Ирония и в обычные минуты до него доходила плохо, а впадая в неистовство, он совершенно ее не ощущал. – Возможно, впрочем, что он твой друг. Ты это скрывал, но сейчас я тебя разоблачил!
– Выбирай выражения, Кондрат, – посоветовал я.
– Нет, это же черт знает что! – бушевал он. – Я ведь думал, что до испытаний месяца два, ты так ловко уклонялся назвать точную дату.