Это я постоянно ищу себе оправдания, мучаюсь подозрениями. Да нет никакой подоплеки! Кажется тебе, Саня! Дед Вадима просто верит.
Или же знает то, что мы: русские, украинцы, белорусы и прочие, — давно позабыли.
— Утешили, нечего сказать, — проворчал я и поморщился. — Теперь уподоблюсь атланту, что держал на плечах небо.
— Не принимай так серьезно, — добродушно засмеялся старик, тряхнул бородой. — Но помни, что так оно и есть.
— Угу, — уныло согласился я.
Велимир убрал руку и отступил в тень. В тот же миг я почувствовал, что буквально секунду назад меня окружала незримая стена. А теперь
исчезла и растворилась.
Подошел Вадим, молча обнял и похлопал по спине. Так же безмолвно удалился. Из «храмовцев» приблизился лишь Данилов. Потрогал распухший нос,
поморщился и протянул лист плотной бумаги.
— Карта, — пояснил майор. — Скопировал у волхва. Возьми на всякий случай.
— Я думал, пистолет предложите, — хмыкнул я. Но бумажку взял, спрятал в одном из внутренних карманов куртки.
— Ты еще пулемет попроси, — рыкнул Данилов. Злобно сплюнул под ноги. — Не воевать идешь, а разговаривать.
— Разница в методах убеждения, — сказал я с вызовом.
Но майор не услышал. Или сделал вид. Тяжеловесно, словно танк, развернулся и пошел к своей команде.
Минуты на две воцарилось напряженное молчание. На мне остановились взгляды присутствующих. Лица серьезные, немного торжественные. Блин,
словно последний путь провожают!.. Еще б поплакали или венок подарили.
Я почувствовал себя как-то неуютно. Смущенно откашлялся в кулак, огляделся. Пока слушал советы волхва, ночь полностью вступила в права. Мир
изменился, стал таинственным и незнакомым. Над головой устрашающая бездонная пропасть, черное полотно с россыпью ярких холодных звезд.
Бесконечность давила, заставляла втягивать голову в плечи. Казалось, что стоит немного подпрыгнуть и упадешь, унесешься в далекие глубины
космического пространства. Поляну обступили безмолвные великаны-деревья, тихонько покачивались в ленивой полудреме. Слышались шорохи и
скрипы, шелест листьев, крик совы. Пахло сыростью, душистыми травами, немного грибами и дымом.
С неловкостью, будто совершая какое-то святотатство, я развел руками и пробурчал:
— Что дальше? Так и будем стоять?
— Нет, можем и посидеть, — послышался недовольный голос Сони.
Ведьма подошла ближе. На лице строгое и деловое выражение, губы сжаты в тонкую линию. В глазах целое море презрения, отвращение и
гадливость. Словно перед ней насекомое, слизняк.
В душе вспыхнуло раздражение. Но виду я не подал. Подмигнул и произнес с наигранным восторгом:
— Тогда давай лучше полежим. Травка чудо как хороша! Мягкая и прохладная…
— Ты на что намекаешь? — процедила девушка.
— Полюбоваться звездочками! — вдохновенно сказал я, хитро прищурился и добавил: — А ты про что подумала?
Ведьма промолчала. Но от нее повеяло таким холодом, что я невольно поежился. Однако роль не оставил. Ухмыльнулся и окинул девушку
оценивающим взглядом, цокнул языком.
— Меня терзают смутные сомнения. Больно ты хрупка. Спинка не переломится? А на обратном пути тащить даже двоих. Или по очереди?
— Ты еще тот кабан, — прошипела Соня.
Раздвинула губы в холодной улыбке и пожала плечами. — Но не беспокойся, будет тяжело — просто сброшу.
— А как же гуманизм? — воскликнул я.
— Человечество ничего не потеряет, — отпарировала девушка.
— Пусть так, — хмыкнул я и приподнял бровь. — Хорошо. Куда залазить? На спину или на шею? Да и вообще как-то не подумали. Надо бы седло
организовать, и стремена тоже. Думаю, в уздечке будешь смотреться очень неплохо.
Реплика вскрыла броню самообладания, словно консервный нож. Ведьма отпрянула, зашипела как рассерженная кошка. Сжала кулачки и даже немного
присела, будто готовясь к прыжку. Но сдержалась, сказала со злобой:
— Следи за языком, маг. И помни, сила сейчас за мной!
— Уже боюсь, — проворчал я.
На лице ведьмы отразилась внутренняя борьба. Кое-как совладала с собой, немного расслабилась. Пару секунд смотрела со странным выражением в
глазах, тускло улыбнулась и кивнула.
— Начнем!
— Отлично! — сказал я с воодушевлением. Скорчил глуповатую рожу, раскинул руки и добавил: — Покатай меня, большая черепаха!
Внутренне подготовился к взрыву эмоций. Но Соня отреагировала иначе. Обворожительно улыбнулась, неспешно подошла и заглянула в глаза.
Медленно провела пальчиком по воротнику футболки, облизнула губы.
— Тогда держись, — со смешком сказала она. — И постарайся не измазать штаны.
Я хмыкнул, хотел сказать нечто еще более гадкое. Но слова застряли в горле, по спине побежали мурашки. Глаза Сони полыхнули зеленым огнем.
Зрачки стали вертикальными, кошачьими. С неприсущей хрупкой девушке силой ведьма схватила меня за запястье. Я успел увидеть изогнутые в
ехидной улыбке полные губы, гладкую кожу лица и прелестный румянец на щеках. А в следующее мгновение чудовищный рывок чуть не лишил руки. В
ушах оглушительно хлопнул воздух. Секунда тишины, а затем рев ветра, приливающая к голове кровь и болезненные спазмы в желудке.
Ноги не ощущали земли. Твердь исчезла. Я попытался нащупать, рефлекторно выставил руки. Но пальцы царапали пустоту, твердый колючий ветер
резал лицо, рвал волосы. Перед глазами сплошное мельтешение, тьма, светлые линии. Я почувствовал, что кувыркаюсь, лечу. Небо и земля
менялись местами. Черное поле, усыпанное яркими огоньками, сменялось беспросветным мраком. Опять вспыхивали звезды, куда-то летели,
убегали. И вновь темнота… Внутренности скручивало узлами. Многострадальный желудок не знал, куда деться. То подбирался к самому горлу, то
низвергался в пропасть. Я на миг завис в верхней точке параболы, рухнул вниз. Черное поле надвинулось, затянуло пространство. Кажется,
видел даже верхушки деревьев, острые ветки.
Сердце умчалось в пятки. Я открыл рот, чтобы закричать. Но ветер ударил в горло, заткнул лучше любого кляпа. Вопль перешел в задушенный
хрип, бульканье. Сердце сжалось в предчувствии дробящих ударов, боли, смерти. Но тут глаза уловили стремительное движение. Сквозь гул ветра
пробился заливистый женский смех, торжествующий вопль:
— И-и-х-хи-и!.. Получи-и-ил, маг?! А теперь время настоящего веселья!!!
Второй страшный рывок чуть не вытряс душу. Я услышал, как затрещала ткань футболки. Что-то схватило за предплечье, вновь подбросило выше.
Легко поймало за ногу, встряхнуло, словно мешок с мукой. Кровь прилила к голове, тяжело ударила в уши. Я заорал от ужаса, задергался как
червяк на крючке.