Я тебе никогда экономику не отдам. А то ты еще и, правда, на войну денег накопишь…
Уже поздним вечером, когда разговор с Ролли выветрился из головы, я взяв листок бумаги и карандаш, стал набрасывать план реализации идеи подкинутой мне Игорем. Вопрос с дикарями запада несомненно требовал решения. И не для успокоения озадаченной Ролли, а в силу вполне объективных причин. Вся юго-западная часть материка была нам не то что не подконтрольна, но даже практически нами не изучена. Подробные карты сделанные аппаратурой с орбиты позволяли знать даже глубину ручьев и оврагов, но не давали ни малейшего понятия какие руды и на какой глубине залегают там. То что аппаратура фиксировала на поверхности было интересно, но не более. А вот подозрение что в районе хребта без названия, что вспорол собой гигантскую зеленую кляксу на поверхности материка, могут залегать близко к поверхности редкоземельные металлы заставляло меня подумывать о том что надо прибирать к рукам и этот участок суши. Я называю подозрением - предположение залежей. А вот, к примеру, в эскадре Геолог нисколько не сомневался, что в джунглях можно будет встретить и достаточно богатые залежи даже тяжелых металлов. Мне пару раз удавалось с ним поговорить и тот щедро делился известными ему данными. В свое время Геолог даже передавал мне карту с разведанными им месторождениями и приблизительной оценкой их объемов, и я в благодарность снабдил его и весь научный коллектив эскадры нашим эксклюзивом - чаем с дурманящим эффектом. Снабдил и только потом подумал, что такие действия Адмиралом легко могли быть расценены как саботаж работы научной группы. После того чая много не наработаешь.
Если получить беспрепятственный доступ к джунглям и горам запада, то можно было бы в шутку поспорить, а ту ли планету Прометеем назвали. Как известно на Прометее в большом количестве добывались лантаноиды - редкоземельные элементы среди которых был и прометий. А лантаноиды в силу их природных характеристик и свойств что они придавали стали были мне нужны неописуемо.
План вырисовывающийся на листке был настолько сомнительным и зависел от стольких «если», что я только покривился критично еще раз пробежав его глазами. Оставив в покое идею покорения запада столь неоднозначными методами я сжег в камине листок и направился к себе. Утро вечера мудренее, как говорили мои русские предки.
Но наверное это был единственный случай такого вот неприятного разговора.
В остальном мы разговаривали о людях. О тех кто остался на Земле. О тех кто никогда, наверное кроме детства, не мечтал подняться в космос. О тех для кого дом и семья были настолько важны что они боялись помыслить оставить их ради сомнительной романтики многолетних перелетов. Пытались мы говорить и о нас. И она и я с трудом представляли как сложится все там на Ивери. Боялись касаться темы что нам придется расстаться на планете. Что ей предстоит довольно длительная работа в Эскадре. Я успокаивал себя тем, что мне тоже надолго придется застрять на Ивери. Что у меня будет время и бывать с ней и работать.
Она не говорила мне о своем отношении ко мне. Но я видел это и в ее глазах и слышал в ее словах. А уж я своих чувств, даже, если бы захотел не смог бы скрыть. Личность откровенно потешалась надо мной в те редкие минуты, когда я садился за аппаратуру. Причем тонкий цинизм корабля мне был даже интересен. Где он его нахватался?
- Позвольте дать вам отдохнуть, вы так утомились за ночь…
- Ах ваше эмоциональное состояние не позволит вам в полноте оценить ситуацию. Прошу вас займитесь тем, что у вас так хорошо в последнее время получается…
- Простите, но ваша система личного контроля говорит мне, что вы не готовы к введению данных и ручному управлению полетом.
И все в таком же духе.
Услышавшая однажды эти речи Катя сначала удивилась, а потом долго и искренне смеялась, повторяя «диагнозы» что мне «выписала» Личность. Я тоже смеялся. И даже не злился на подозрительно своевольный мозг корабля. Но однажды я все-таки втихаря оттестировал его для успокоения совести. Личность была исправна. Это наводило на мысль, что я правда забываюсь… Но я ничего не мог с собой поделать. Это было просто счастьем просыпаться с ней в одной постели. Прижимать ее к себе. Наслаждаться запахом ее волос. Смотреть в только проснувшиеся глаза и видеть ее почти счастливую улыбку. Почти… в глубине ее глаз я все также видел беспокойство. Кажется за меня.
На шестом месяце отлета с Багрянца появилась Иверь. Она как рок зависла над нашими головами предвещая скорое расставание. И хотя я не собирался Катю отпускать от себя она меня уговаривала:
- Тебе нельзя. Это очень опасно. И… если мы будем вдвоем, нас точно быстро найдут и арестуют. Одна я просто девушка из службы «спецобеспечения», а с тобой я становлюсь непонятно кем. Пойми, я должна выполнить свои дела. Мне помогут друзья. Я все быстро сделаю и мне помогут уйти. Я тебя найду и присоединюсь. А ты пока подыщешь безопасное место, где мы могли бы потом спрятаться. Хорошо?
- Ты будешь девушкой из «спецобеспечения»? - возмутился я.
- Ну, только на бумаге. Так мне будет легче встретится со своими товарищами. - уверяла она меня тогда.
Я так и не понял, как она меня уговорила. Да и не уговаривала она меня, просто так констатировала свои желания и решения, что спорить было бесполезно. Когда мы пристали к сторожевику для проверки документов и грузов, я уже знал, что мне придется с ней расстаться, хочу я того или нет.
Офицер и несколько бойцов прошли к нам на корабль и уже при входе попросили нас предъявить наши документы. Я отдал свои удостоверения и личную карту, в которой было кажется все обо мне. Чуть ли не до какого года писался в постель. Офицер присел в кают-компании развернул комплекс проверки Личности. Подсоединился дистанционно к компьютеру сторожевика и ввел в сканер мои документы и карту.
- Ваши полетные карты пожалуйста. - сказал он не отрываясь от экрана.
Я скомандовал Личности передать офицеру данные. Видя, как Личность перекачивает карты на компьютер сторожевика, офицер потребовал:
- Лицензию на Личность.
Пришлось, пожав плечами искать документы на программное обеспечении. Первый раз за все время моих полетов у меня спрашивали эту дурацкую лицензию.
Офицер удовлетворился документами на программу и попросил меня дать доступ к информации Личности.