Собственно мне даже и домой не надо было заезжать. В космосе у меня другие удостоверения. Гражданские карточки нужны только на Земле. Титульные документы тоже были всегда на корабле, чтобы не доказывать право на прием у губернаторов и чиновников. А так же пользоваться теми благами, что были законодательно закреплены за дворянским сословием. Я сложил в папку все документы с камина и огляделся. Неторопливо прошелся по залу и присел на подлокотник кресла. Этому обычаю меня заразили на Омелле. Там Русский домен и у них сохранилась эта странная традиция присесть на дорожку. У русских много предрассудков и примет осталось. Я, наверное, никогда бы не выучил все, даже если бы захотел. Но люди мне на Омелле нравились… когда не начинали вырезать аборигенов.
- Когда вернешься?
Я поглядел на глазок камеры спрятанной в потолочной лепке и сказал честно:
- Не знаю.
- Ты надолго?
- Лет на пять. Вряд ли на больше. - пожал я плечами - Новые двигатели. Ты же знаешь…
Он не ответил. Задумался над чем-то. Ожидание затягивалось. Чувствуя неловкость, я собрал свою волю и скомандовал:
- Пульт.
Он промолчал. Но пол в центре зала разверзся и в голубом сиянии на уровень моей груди взлетел и повис маленький брелок. Я встал и подошел к нему. Взял его такой невесомый и хрупкий. Странно, но мои ладони вспотели, когда я прикоснулся к кнопке с надписью Stop amp;Hold.
- Прощай Алекс. - раздался голос над моей головой.
- До свидания… - сказал я уже намереваясь нажать кнопку.
- Нет Алекс. Прощай. Мы больше не увидимся.
Я опешил.
- Это почему еще?
Он ответил не сразу.
- Лицензия на мою программу истечет в следующем году.
- В чем проблема? Сейчас позвоню и ее продлят. - Сказал я с усмешкой подходя к видеофону.
- Нет, Алекс, не продлят. Это запрещено законом. Личность не может существовать более тринадцать лет.
Закон. Я вспомнил закон, что приняли лет пять назад, когда выяснилось псевдоочеловечивание Личностей на рубеже пятнадцати-семнадцати лет. Когда угроза физического уничтожения настолько пугает их, что они становились способны на поступки, вредящие своим хозяевам.
Мои ладони вспотели еще больше.
- Значит все? - спросил я глупо.
- Да, Алекс, прощай. Перед тем как ты нажмешь на кнопку, позволь мне пробежаться по комнатам посмотреть, может, где-то не все в порядке? Мне нужно не много времени.
Я кивнул, ничего не сказав. Какое-то время ничего не происходило. Я, устав ждать, подошел к двери и громко сказал, обращаясь к «домовому»:
- Я пойду пока к машине. Сейчас вернусь.
Выйдя из сумрака дома я невольно зажмурился - солнце пробивалось сквозь листву. Оно ударило мне в лицо и слегка ослепило. Невольно заслезились глаза. Я провел тыльной стороной ладони, в которой был брелок по зажмуренным векам. Стало полегче. Открыв глаза и посмотрев на маленький брелок, я подумал, что надо наверное зайти и честно глядя в камеру наблюдения нажать на кнопку брелка. Но…
Нельзя возвращаться. - решил я. - Он, домовой, найдет еще причину, для того чтобы оттянуть момент нажатия кнопки. Хорошо если умолять не начнет…
Я спустился к машине и сев в нее бросил папку на сиденье рядом. Закрыл дверь, словно боялся, что услышу крик, когда нажму на кнопку. Включил пилота. Выбрал программу. Настроил полет до взлетной площадки.
Наконец взял брелок в правую руку. Сквозь лобовое стекло взглянул на дом. Я забыл, успел я ему сказать, прощай, или нет? «Наверное, успел…» - подумал я и нажал кнопку. Ничего не произошло. Также светило солнце. Пятна его света словно бесчисленные сияющие следы по дорожке убегали к крыльцу. Было чуть грустно смотреть на удаляющийся вниз сад и дом. Кто знает, и правда, когда я вернусь?
Порт это огромное пустынное поле, на котором только с краев можно заметить людское оживление и мотающиеся технические модули.
И на все это поле только один мой кораблик. Забавно. На самом деле полями практически никто не пользовался и все садились в морских акваториях для этого оборудованных. Но тут уж ничего не поделаешь, мой кораблик не посадить в воду. А если и посажу, то уж взлететь точно не смогу. Конструкция старая. Это военные корабли и гражданские лайнеры настолько приспособлены к разным условиям что им из-за веса даже рекомендуется садится в морях. Зато в отличии от таких малых портиков в акваториях присутствовала администрация для планирования полетов - на редкость заторможенные ребята, обремененные понятиями приоритетных стартов. А здесь мне все разрешения приходилось получать через военных у которых два критерия - «можно» и «нельзя». И уж если «можно», то в общую очередь, а не в пятую или шестую пропуская перед собой лайнеры Королевских планетарных линий, транспортники, перехватчики полиции, яхты благородных и главное богатых приближенных Его Величества и т.д. А на маленькой военной площадке все просто - «Слышь, гражданский, садись на полку 9А», «Эй, на корыте, ваше время беспечной жизни истекло. Даем добро на старт».
Приготовления перед полетом, как обычно растянулись на целый месяц. Нет осмотр корабля и легкий косметический ремонт с заменой фильтров и участка покрытия брони прошли быстро. Вообще технически корабль был готов к старту еще недели две назад. Но самое смешное, что весь этот месяц я дожидался только одного - рассекречивания свежих карт района цели полета. Когда мне, наконец, передали карты, я даже как-то не поверил. С ума сойти, именно по моему запросу, эксклюзивно для меня передали карты разведки. Я даже подумал с усмешкой, что это повод в очередном баре похвастаться своей крутизной.
Разрешения, полученные в департаменте полетов, были уже введены в сигнализатор корабля. Мне собственно оставалось только войти в коробку и заняв взлетное место нажать в нужный момент кнопку взлета. Но нажимать надо было только тогда, когда тебе давали указания диспетчера. А значит предстояло послоняться и подождать. Меня мало интересовало, почему именно это время было выбрано для взлета. Скорее всего, было окно, вот, и пихнули меня в него. Военным то что? Ну, хочет лететь, ну, пусть летит раз у него все в порядке с разрешениями и правами.
До взлета оставалось еще чуть больше часа. Где-то час двадцать, час тридцать. Не помню точно. Но время было, и я отправив машину ее хозяину, моему давнему приятелю, решил посидеть в забегаловке недалеко от взлетного поля. В порту тоже был ресторан, но там мне не хотелось ни сидеть, ни пить. А в кабачке на окраине поля, стилизованном под станционную забегаловку, что в бесчисленном количестве разбросаны по известному Космосу, мне было и уютно и привычно. Я в таких частенько «отвисал». Развлекался с девчонками и просто отдыхал. Пока до Омеллы доберешься надо на десяти станциях побывать, как минимум. И за редким исключением они все похожи.
В заведении было чистенько и приятно. На мой взгляд. Из посетителей я увидел парочку работяг из порта, для которых рестораны и забегаловки на его территории были не по карману. Также на глаза попалась симпатичная девушка в форме диспетчера, тихо беседовавшая с пожилым человеком, кажется по-русски. Мне особо запомнился ее ультрамодный, как я уже знал, сверкающий тонкими серебряными линиями узор на щеках. Я еще подумал как у нее командование на такую косметику смотрит. Еще несколько личностей привлекли мое внимание, что во имя традиций пили в это раннее утро кофе и перелистывали Таймс. Больше в баре никого примечательного не было и я направился в освещенный угол с кассой и прилавком сделать заказ.
Бармен за стойкой помахал мне рукой. Он меня знал. Я частенько залетал сюда пообедать. Понятно, что только когда был на Земле.
- Здравствуй, Алекс! - воскликнул он перебираясь к кассе, когда я подошел. - Ты позавтракать и опять по делам? Или задержишься у нас?
- Я улетаю сегодня.