Пластины с планом полета и прочей информацией приемник сжевывал словно шредер бумагу. Я только успевал закидывать пластинки в автоподатчик. Наконец корабельные мозги насытились и принялись переваривали то, что я им скормил. В принципе можно было полетные карты и планы получать дистанционно со станций путем прямой загрузки по кодированному каналу связи. Но надо было оправдывать те деньги, что я потратил на автоподатчик и расшифровщик. Смешно, но что поделаешь. По идее, можно было вообще вручную вести корабль к цели. Только в восьмидесяти процентах это плохо кончается. Такова, правда, жизни.
Личность я запустил даже без проверки. Еще на земле я его проверял и нашел, что он вполне вменяем и адекватно реагирует на запросы. Я первый поздоровался с ним. Он вежливо поблагодарил меня за то, что я его активировал. Поболтав о стратегии полета и тактических элементах на маневрах возле ключевых узлов, мы надолго замолчали. Личность принимал управление и проверял повторно корабль, чтобы самому понять все, что на нем было за то время, пока он спал. Я же перешел в свою каюту и попросил его позвать меня, когда начнем маневр ухода с орбиты. В каюте я разложил документы в огромный герметичный сейф, что в шутку называли последним убежищем, и закрыв его, занялся одеждой.
В корабле была постоянная влажность и температура. Я старался держать ее такой, как у меня в усадьбе. В итоге, как говорили мне врачи это дурно сказывается на организме, который привыкает только к определенным условиям. Но я не хотел по их совету делать контрастные температурные перепады в салоне. Просто потому что не любил холод вообще. Раздевшись до плавок, я вытянул из шкафа шорты и «сбрую». Натянул их на себя. Приладил медицинские датчики «сбруи» и провел тестирование. «Окей», выдал компьютер диагноста.
Это когда у тебя есть напарник можно без нее обойтись. Да и то вряд ли. В долгом путешествии у тебя вырабатывается свой только тебе присущий ритм жизни. Сна и бодрствования. И только «сбруя» подскажет тебе, когда ты уже все, на износе. Без нее можно уснуть на пульте маневрирования и в реальном космосе врезаться в осколок или еще что. Личность может тебя заменить везде, где она не отключена. А я частенько перехватываю у нее управление, особенно на посадке либо в исследовательском полете над планетой.
Наверное, самое главное для пилота это самодисциплина. Была у меня возможность убедится в справедливости этих слов. Я помню, как мне хотелось сорвать сбрую, когда она верещала о том, что я не способен адекватно решать задачу. Что я устал и прочее. Я тогда чуть навечно не посадил «Лею» на астероид. С проломанной платформой я смог все-таки отскочить от камня, а потом при ремонте всем рассказывал сказки про не справившийся с траекторией компьютер. Надо слушаться диагноста. Надо слушаться «сбрую». Она твой медик. На Флоте без ежедневного осмотра у медиков меня не допускали к пилотированию. Здесь нет службы допуска. На своем корабле ты сам себя допускаешь. И единственный твой помощник это компьютер настроенный исключительно на твои показатели. «Сбруя» уловит даже тембр твоего голоса и подскажет, что надо успокоится и прочее.
Наконец Личность позвала меня в рубку, и я вернулся в кресло. Начинался маневр ухода с орбиты. Не пользуясь «визорами», я включил экраны кормового обзора, и наблюдал, как Земля чуть провернувшись на них и стала медленно удалятся. Она все больше сжималась и наконец превратилась в точку, а позже и вовсе исчезла.
- Угол? - затребовал я у Личности.
- Сорок пять к эклиптике.
- Объектов?
- Крупных: тридцать два искусственных и пятнадцать природных. Мелких две тысячи триста сорок два искусственных и природных.
- Курс рассчитал?
- Да, все окей. - непринужденно ответил симулятор Личности.
- Молодец. - похвалил я его.
- Спасибо. - услышал я ответ без эмоций.
Осмотрев еще раз параметры на мониторе штурмана, я попросил:
- Включи таймер.
- На обратный? - уточнил компьютер
- Ага. - сказал я.
На мониторе курса заскакали цифры. Семь месяцев четыре дня восемь часов двенадцать минут и сколько то там секунд и долей секунд до Ветров Альмы. Усмехнувшись, я выбрался из кресла и по привычке попросил, чтобы меня, если что случится, звали, а не уведомляли, только когда я специально спрошу.
Я оглядел еще раз рубку и пошел в кают-компанию. В ней я включил дублирующие системы контроля и расслабленно сел на диване. Надо было приступать к планированию. Для меня легче рассчитать курс корабля до цели со всеми возможными отклонениями и маневрами, чем распределить человеческое время на борту своего корабля. Вытащив из паза в столе стило я выпрямившись сел расписывать на пластиковом листе, чем и когда я буду заниматься. Я так каждый раз делаю после взлета. Хотя, нормальные пилоты, по определенным причинам, обычно это делают до него.
Итак, расписание дня… окей. Дежурные обязанности это стандартно. Теперь надо было в графике заполнить лакуны относительно разных дней недели. К примеру по понедельникам время до обеда у меня занято всегда навигацией и анализами вакуума. И хотя все эти анализы можно найти в справочнике я все равно это делаю. Как и спектральный анализ света звезд, мимо которых мне приходится пролетать в обычном режиме или у которых заряжаться. А вот во вторник мне это время приходится забивать чтением книг или просмотром передач, что Личность вытягивает из вакуума вдоль трассы. В среду и четверг это физические тренажеры. В пятницу это просмотр фильмов, что я оптом скупил в порту на весь полет. В субботу это генеральная уборка всех помещений. После обеда по понедельникам у меня тех осмотр. Во вторник другое. В среду третье. В четверг и пятницу еще что-то. И так надо жить чтобы не свихнуться. Чтобы ты был постоянно занят. Иначе начинается сначала депрессия, и жалость к себе, что многого ты не успел, а многое тебе и не успеть. Что твои сверстники уже капитаны ВКС, а ты практически бездомный бродяга. Нельзя же назвать домом место, в котором ты бываешь раз в несколько лет и то на пару-тройку месяцев.
Я не знаю что меня тянет в космос. Все, если так можно сказать, из него бегут. Он чужд человеку. Все, так или иначе, оседают на планетах. Даже у меня была такая идея остаться на Омелле. Смешно то, что до этого я так думал про Ягоду. Райский уголок дворянства. Но проходило время, я делал интересную работу для Королевского Географического Общества. Заканчивал ее и улетал. Улетал без жалости, потому что впереди меня ждала Земля.
Но, прилетая на Землю, я находил отцовское отчуждение. Насмешки или грубости брата. Сочувствующий взгляд мамы. И конечно совсем меня забывших друзей и знакомых, что настолько стали частью системы мира, что другое их и не интересовало. Точнее интересовало, но только, как повод обсудить, посидеть, выпить виски или водку. А в мою роль входила почетная обязанность рассказчика. А я плохой рассказчик. Да и рассказывать никогда не знаю что. Вот в прошлый раз рассказал Джону и его жене про фактически рабский труд на Омеле, с которой, чтобы улететь в жизни не заработать денег, так они сначала мне не поверили, а потом стали горячо утверждать, что так и надо. Что там одни преступники и аборигены нелюди, которым место в кандалах, как на Прометее. С пеной у рта доказывают сами себе, что наш строй самый правильный.
Зато они с придыханием слушали про мою встречу с одиноким Орпенном. Их поразили и размеры его, и его поведение. Они с раскрытыми от удивления глазами слушали про то, как гигант, сменив траекторию полета, трое суток следовал рядом в полном молчании. И только, когда я затормозил, уже почти вывалившись в реальный космос, развернул корабль и пошел на сближение выяснять, что от меня хочет враг человечества, тот ушел. Мгновенно растворив в «сером» космосе свои титанические размеры.