Правильно? Вот и покажи синяки.
— Да, не чувствую я вроде.
— Тем не менее поглядеть надобно. Разоблачайся, товарищ аэромобильник.
В процессе осмотра подвергнутого экзекуции тела Они продолжили дискуссию.
— Вот видишь, действительно ничего нет, Герман Всеволодович, — совсем без удивления констатирует Драченко. — Знаешь, утверждается, что этот сверхлегкий панцирь способен устоять при попадании снаряда.
— Снаряда?! Ну, это уж...
— Понятное дело, энергия отдачи киданет человека‑мишень так, что костей уже не соберешь, — спокойно поясняет Епифаныч, — однако сам «панцирь» будет цел, невредим. Такие дела.
— Да ну, не может того быть, Потап...
— Я рассказываю то, что мне самому довели. И речь, к сожалению, идет не о какой‑нибудь кумулятивной сложности или там о бронебойной дуре калибром «сто двадцать» или даже «сто». Но все же тут совершенно новые технологии. Думаешь, куда девается энергия ударов при попадании пуль и прочего?
— Как «куда»? Отражается, разумеется, — теряется Герман.
— Да, отражается, но о том разговор особый. А уходит она за счет послойного испарения. Этот материал называется «тысячеслойка». На самом деле слоев там — миллион, может, и десять миллионов, точно не скажу.
— Стоп, Потап Епифанович! — соображает Герман. — То есть «панцирь» становится тоньше и тоньше при каждом новом попадании?
— Да, что‑то вроде этого. Но слоев миллионы, так что ничего страшного.
— Ну конечно, совсем ничего?
— Ладно, Герман, не нуди. Знаешь, из чего вся эта штука, все эти слои?
— Вот еще, Епифаныч. Я что же, по‑вашему, «химическое» заканчивал?
— Понятное дело, нет. Ты обыкновенный тупой аэромобильник — все в курсе.
— Оскорбляете подчиненных за так? Нехорошо!
— Туг ты стал на простые солдатские шутки, Герман Всеволодович. Нуда ладно, издержки долгого нахождения в некогда очень цивилизованной стране.
— Да, наверное, есть маленько. Все равно, вы когда шутите — предупреждайте. И, значит, из чего же сие непробиваемое чудо состоит?
— Представь себе, из углерода.
— Ага, значит, опять матушка‑нефть. Вообще‑то вроде бы не броня.
— Это так званые суперфуллерены, — с умным лицом толкует Драченко.
— Очень красиво звучит, — кивает Герман. — И с чем же это едят?
— Вижу, сами шутить умеем, — констатирует майор. — Это уже хорошо.
— Ну, мне до ваших острот с девятимиллиметровым калибром еще расти и расти.
— И это правильно, лейтенант, — запросто соглашается Потап Епифанович. — Так вот, это самое звучное словечко значит, что материал «соткан» из специальных полых изнутри молекул. Стой, Герман, без перебивки! Он потому и такой до невероятности легкий. Не знаю, сколько там, сотня или больше углеродных атомов выстраивают такие ячейки с пустотой посередине. Так что это чудо, по большому счету, вроде бы состоит из ничегo. Весело, правда? В общем, когда‑нибудь — хотя, может, теперича и никогда — из таких панцирей будут делать звездолеты. И знаешь, почему? Потому что эта структура не рассыплется, даже если ее садануть об стену с первой космической скоростью. А может, и со второй.
— В смысле, эти будущие звездолеты будут, так сказать, без тормозов? То есть можно приземляться сразу и без парашютов?
— Ну, что взять с благовещенского аэромобильника, а? Ты случайно там, на Амуре, с китайского вертолета не сваливался, с относительно приличной высоты?
— Нет, Епифаныч, у меня же не имелось этих чудо‑одежек.
— Ну а вот теперь они у тебя будут. Только смотри правда не сигани, а то скафандру, конечно, хоть бы что, а вот твои прямоточные мозги будем из шлема совочком выскребывать.
— Ой, товарищ старший офицер, какие все же у вас шутки аппетитные.
— Издержки профессии, лейтенант, — разводит руками Драченко. — Так вот, при столкновении эти самые пустоты на некоторое время уплотняются, а после атомные силы возвращают их на место. Понятно насчет объяснения чудес?
— Ну да, хотелось бы верить.
— А что, еще не верится? Так давай, облачайся по новой — я поднесу пулемет.
— Ладно, я пошутил, Епифанович. Не напрягайтесь.
— Как скажешь, Герман Всеволодович. А правда, умею я убеждать не хуже вымерших когда‑то замполитов?
И оба русских офицера ржут.
8
Паровозная топка времени. Голубые экраны
Чекануться! Наш Лидер в TV! «Бесстрашный телекорреспондент» берет у него интервью.
— Но ведь ты же бьешь по людям, — говорит «бесстрашный корреспондент», от природы не обученный обобщать что‑то словом «вы».
— Имеются в виду ослы, одурманенные «ящиком»? — спрашивает Лидер. — Нет, наша цель не они?
— Что, только «Ти‑Ви»? — «бесстрашный» попросту неумолим.
— Да нет же, даже «Ти‑Ви» не наша главная цель.
— Что же? — «бесстрашный» наивен до жути, явно доброкачественный продукт многолетнего TV‑облучения.
— Система в целом. Мы должны расша... — Кто‑то более догадливый обрывает запись на полуслове. Идет смещение кадра. Ну, это уж они не могли не показать. Пройдет по всем каналам новостей и наверняка повторится завтра, послезавтра.
Красивой хромированной монтировкой Лидер крушит маленького переносного «Соню». Лепота! Но пластмасса поддается плохо, не летит осколками, просто сминается; приходится использовать рычаг. Чертовы япошки чего‑то напридумывали. Но все равно лепота! Лидер просто молодец. Надо же, сумел пролезть в TV. Что с того, что интервью где‑то на улице. Хотелось бы пожать ему руку. Но все‑таки значок, гаденыши, крупным планом не показали.
Кстати, теперь он в моде. В ларьках продается. Давай грошы и цепляй. Иногда полицаи хапают «левых» мальчиков. «А я что? Мы просто значок купили. А я, дядя, ничего». Ну и пусть! Пусть «гансы» распыляют силы. Конечно, остаться с чистыми ручками не получается, никто и не планировал. Тогда в «Слоне» этот дядя — Матросов. Потом в «Громкой дудке» пришлось разделать охранника похлестче TV. Но ведь за дело? Он, гад, подстрелил двух ребят.
Пожать руку Лидеру не удается. Куда‑то он пропал. Потом, через месяц, пошли слухи, а может, и правда выяснилось — в доме умалишенных. Загнали, гады, к психам. И главное, по демократическому, свободному TV ни гy‑гу. Где вы, бесстрашные операторы и борцы с тоталитаризмами? Ничего, без лидера не останемся. И к психам наведаемся. Может, там не только сумасшедшие на содержании?
9
Примерка брони
— Так вот, товарищ лейтенант, как уже говорилось, воевать придется с «железяками». Подземный суперкомпьютерный центр прикрыт не только обычной охраной, но и специальной роботизированной системой, — просвещал младшего офицера особо приближенный к новому командованию майор. — Она очень многофункциональна. Все ее плюсы‑минусы, а также подвохи мы, к сожалению, не ведаем. Но предположительно это достаточно пластичная машинерия. К сожалению, никто за эти годы не делал нападения на «Прыщ», так что насколько эта штуковина эффективна в действительности, мы знать не знаем.