Можно делать это по телевизору, даже по радио – эффект все равно будет. А уж к какой форме магии обратиться – зависит от самого
человека. Если это индивидуум с высшим образованием, с неизжитыми остатками материализма в душе, то для него, как бальзам для сердца –
разговоры об энергетике, биополе, всяких там микролептонах и экстрасенсорике. А для простого человека все это – китайская грамота. Ему
попроще нужно идею, покондовее! И вот появляются народные колдуны, недобитые при культе личности. Они действуют ворожбой, крестом и
молитвой. Современный колдун – это не сатанинское отродье. Он в газету интервью дает, клянется, что он – хороший, добрый и ласковый. Ему
хочется верить. Но, по моему, все это не сверхъестественное, а просто психическое воздействие. Вот что я обо всем этом думаю.
– Да, ты, наверное, прав. – Яна задумчиво покачала головой. – Но то, ради чего я сюда приехала, не имеет к этому никакого отношения. Те
люди, о которых ты говорил, которые лечат людей заговорами и именем Божьим, не являются колдунами. Во все века их называли знахарями.
Знахарь всегда обращался к Богу, и ни за какие деньги не согласился бы назвать себя нечестивым именем колдуна. Просто сейчас люди забыли,
что есть что, и готовы назвать себя хоть инопланетянами, лишь бы произвести побольше впечатления. Я напомню тебе старое русское
определение: колдун – это человек, продавший душу дьяволу.
– Ага, понятно. Значит дело лишь в классификации?
– Прочитай-ка вот это.
Яна достала из сумки папку. В ней обнаружился старый, пожелтевший, но аккуратно сохраненный лист, вырванный из книги и напечатанный
затейливым старорусским шрифтом. Демид погрузился в чтение.
_«Когда_христианская_религия_вступила_в_свои_права,_тогда_изменился_древний_строй_и_быт_народов,_и_борьба_завязалась_между_одряхлевшим_языч
еством_и_христианством,_по_поводу_новаго_вероучения._Здесь_все_пришло_в_колебание_и_открылась_самая_благоприятная_почва_для_развития_всего_
чудеснаго_и_сверхъестественнаго._Как_в_язычестве_жрец_был_посредником_между_богами_и_человеком,_так_в_христианстве_колдун_
(или,_что_то_же_самое,_ведун,_ведьмак)_–
_есть_лицо_посредствующее_между_людьми_и_духами,_которых_христиане_называли_нечистыми,_или_злыми,_сопричисляя_их_к_обитателям_ада,_подвласт
ным_дьяволу,_за_их_злыя_направления_против_людей._Колдун_мог_обращаться_к_злым_духам_с_тем,_чтобы_причинить_то_или_другое_зло_человеку,_так
_как_духи_тьмы_или_дьявол_неспособен_на_добро,_потому,_что_сам_он_злой_враг_творения_Божия,_всегда_готовый_к_разрушению_Его_создания._Эти_з
лоумышенныя_люди_отрекаются_от_Бога_и_царствия_небеснаго.»_
Далее в листке перечислялись злые деяния, которые мог совершать колдун, рассказывались народные приметы, по которым можно было отличить
колдуна от простого христианина. И, наконец, говорилось о смерти колдуна:
_"Есть_поверье_в_народе,_что_покуда_колдун_не_передаст_свою_волшебную_силу,_земля_его_не_принимает._Это_явление_происходит_оттаго,_что_закл
ючил_он_договор_с_нечистою_силой,_и_та_его_мучит,_не_оставляя_и_требуя,_чтобы_нашел_ей_новаго_хозяина._Бывали_случаи_невольнаго_становления
_колдуном,_когда_умирающий_ведьмак_отдавал_силу_вреда_с_ковшом_воды_или,_к_примеру,_с_веником,_взятым_у_него_дитем_по_незнанию._В_случае_же
,_когда_колдун_не_передал_никому_свой_тайны,_нечистая_душа_его_не_может_найти_успокоения_в_смерти,_и_он_по_ночам_выходит_из_могилы,_вводя_в
_смятение_чувств_добродетельнаго_христианина._
_Обыкновенно,_чтобы_колдун_лежал_спокойно_в_могиле_и_не_тревожил_живых,_вонзают_трупу_между_лопаток_осиновый_кол_и_тем,_по_мнению_народа,_п
осещение_колдуна_прекращается".
_
_Обыкновенно,_чтобы_колдун_лежал_спокойно_в_могиле_и_не_тревожил_живых,_вонзают_трупу_между_лопаток_осиновый_кол_и_тем,_по_мнению_народа,_п
осещение_колдуна_прекращается"._
На этом страница обрывалась.
Демида поразила обыденность, с которой неведомый ему автор писал о колдунах – как будто они встречались ему каждый день.
– Ты все понял? – спросила Яна.
– Да. Ну и что с того? Предположим, я уяснил, что такое настоящий колдун, и чем он отличается от знахаря. А суть-то, суть в чем? Мне в
принципе все равно, колдун или знахарь, или черт с рогами. Ты что, занимаешься русским фольклором?
– Нет, я занимаюсь колдунами. Как раз теми самыми, настоящими.
– Так, понятно. – Демид нахмурился. – По глазам вижу, что ты в них веришь.
– Я тоже в них не верила. Но мне пришлось столкнуться с ужасными обстоятельствами, и я убедилась, что злые колдуны существуют.
– Хорошо. Едем дальше. Пока я не спрашиваю о цели твоего путешествия, но ты должна считаться с тем фактом, что я в колдунов не верю. Ты не
боишься, что это может стать серьезным препятствием? Проще говоря, гожусь ли я тебе в помощники?
– Ты в них тоже поверишь.
– И как же ты меня заставишь?
– Да очень просто. Я вижу, что ты – человек сугубо реальный. Ты можешь поверить только в то, что потрогаешь своими руками. И как раз это
дает мне уверенность в том, что ты станешь моим союзником. Если ты увидишь нечто, выходящее за рамки твоих привычных представлений, ты не
будешь говорить, что у тебя галлюцинации и такого быть не может. Ты просто воспримешь это как факт. Так?
– Да, пожалуй так.
Это действительно было так, и Демид не мог не признать это. И признать это было не очень-то приятно. Неприятна была Деме твердая
уверенность девушки в своих действиях. Она заранее распланировала его поступки, основываясь не на интуиции и вдохновении свыше, как было бы
естественно для российского человека, а на точном знании фактов. Как-то не по-нашему это было. Демид представил, как Джейн сидит за
компьютером и внимательно просматривает досье на некоего г. Коробова, постукивая длинными ногтями по клавишам. Дема уже не раз сталкивался
с подобной расчетливостью со стороны иностранцев, и относился к этому совершенно спокойно, как к должному. Но естественное для иностранки
поведение ломало образ милой, беззащитной девушки, который Демид выстроил в своем воображении.
– Ты не обижайся, что я на тебя так наседаю, – сказала Яна, ласково глядя на Демида. – Я думаю, что в будущем ты убедишься в том, что я
права. Ты покушал?
Демид, очнувшись, посмотрел на куриные косточки, которые он перемолол зубами как пес. По крайней мере, не перемазался до ушей в жире, и то
хорошо.
– Спасибо… Все очень вкусно. – Дема сдержал естественное желание облизать пальцы и культурно вытер их под столом об скатерть.
– Это разве вкусно? Я когда-нибудь угощу тебя тем, что готовлю сама. Говорят, у меня хорошо получается. Папе нравится.
"Интересно, только ли папе? – ревниво подумал Демид. – Хочу, чтобы ты угостила меня завтраком, даже если это будет пережаренная яичница".
– Яна, у меня есть деловое предложение. Давай возьмем бутылочку сухого вина и посидим где-нибудь на откосе. Что толку сидеть в этой
стекляшке? Уверяю, что тебе понравится.
– Дема, а как же машина? Я знаю, что за рулем у вас пить нельзя.