Не стоит истерить, пока все неплохо складывается. К тому же, с Видой и Нирваном путешествовать будет куда комфортнее, нежели с жутким льером Дрэгоном-старшим.
Вот так вот.
— Льера, вы в порядке? — мое состояние не укрылось от внимательной камеристки.
Глубоко вздохнула и прикрыла глаза, возвращая утраченное спокойствие. Но усмирить любопытство не смогла.
— У вас так принято, что мужчины и женщины путешествуют отдельно?
Мне предстоит много разного узнать в ближайшие дни, так почему бы не начать с этого?
— Ни в коем случае, льера. Правда, мужчины чаще всего передвигаются верхом, но никаких жестких правил на этот счет нет.
А чего я, собственно, хотела? Меня им навязали, заставили принять на себя обязательства. Так какого отношения я жду? Чудо еще, что Арл старается держаться дружелюбно.
— Но льер Арлит и его дядюшка часто пользуются санями, — продолжала тем временем Вида. — И всегда прикрываются куполом.
— Странный он, об этом все слуги и даже гвардейцы говорят, — вставил своих пять медных монет Нирван. Минувшую ночь мальчишка провел с челядью и, как водится, набрался сплетен по самые уши. И теперь горел желанием хоть с кем-нибудь поделиться информацией.
«Ничему не удивляйся…» — последним штрихом прозвучал глубоко в сознании отголосок напутствия Кадиры.
И сани тронулись.
Авангард унесся вперед, арьергард, согласно инструкции, подотстал, гвардейцы сопровождения пристроились по бокам, каждый в четко отведенном ему месте.
Пришлось сделать над собой некоторое усилие, но выкинуть из головы недавнюю сцену мне все же удалось. Уже хорошо, подумаю об этом позже. А сейчас… Прощальный взгляд скользил по залитым солнцем желтоватым полям. Наверняка завтра мы въедем в Великий лес и будем брести впотьмах до самой границы.
О том, как в непосредственной близости друг от друга могут располагаться два столь различных по климатическим условиям государства, я как-то не задумывалась.
Сани скользили плавно, будто бы и в самом деле под полозьями был снег. Совсем не трясло. А пушистые накидки из белоснежного меха, притороченные к сиденьям, создавали иллюзию, будто сидишь в глубоком кресле. Если бы не сменяющиеся вокруг пейзажи, существовала вероятность забыть, что куда-то едешь.
Начало пути прошло в молчании. Мне требовалась время, чтобы проститься. Кто знает, увижу ли я когда-нибудь лето еще раз?
Потом начались расспросы. Хотелось узнать буквально все: какое в северных землях лето, какие люди там живут, каким богам поклоняются, какие обряды проводят и какая свадьба меня ждет. Про календарь, магов, место женщины и прочее, прочее, прочее… И Нирван охотно поддержал мой энтузиазм.
Сначала Вида отбивалась одна, но очень быстро разговором заинтересовались два ближайших гвардейца из сопровождения и охотно включились в него.
В итоге, кроме самого распространенного ответа «Сама увидишь!», мне удалось разжиться и кое-какой информацией. Например, я узнала, что границей между северными и южными землями служат древние порталы, которые переносят путников на огромнейшие расстояния. Так и в несколько месяцев бы не добрались! Северяне почитают лишь одну богиню — Ладин, то есть Зиму. И бесчисленное множество ледяных духов. В остальном же каждый волен верить, во что сам пожелает.
Отдельным — и приятным! — сюрпризом для меня стало практически полное равноправие женщин и мужчин. Разве что на войну льеру не возьмут, исключение только для самых сильных магинь делалось. И противный корсет носить не нужно, только если на балу.
Много интересного узнала, даже с судьбой своей почти смирилась. И заразилась легким нетерпением поскорее окунуться в снежный быт. О том, что навсегда, старалась не думать.
— Вида, ты давно служишь у Дрэгонов?
Так откровенно, тем более, при свидетелях, расспрашивать считалось дурным тоном, но ощущение некой вседозволенности пьянило.
Долой жесткие правила этикета и бесконечные «нельзя» и «что же люди подумают?!»! Свобода… Точно кандалы сбросила.
— Больше пятидесяти лет, еще со времен матушки наследника.
— А… — я на миг прикрыла рот затянутой в перчатку ладошкой, прикидывая, как бы сформулировать вопрос.
— Льера Гастелард умерла родами, оставив сыновей сиротами. Муж ее, сиятельный льер Северин, погиб несколькими месяцами раньше, в бою. А потом к нам перебрался льер-Хранитель, он и вырастил мальчиков.
Печальная история. Но как же выгодно все сложилось для дядюшки-Хранителя… Или мне кажется?
— Получается, у Арла есть брат?
Кажется, я все-таки ляпнула что-то не то, потому что вокруг повисла звенящая от напряжения тишина.
Томительная…
— У нас об этом не говорят, — выдавил наконец капитан Риил.
Чем дальше, тем страньше… Я успела придумать новый вопрос, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, но Вида оказалась быстрее.
— Но она все равно узнает!
Камеристка и гвардеец скрестили взгляды, каждый отстаивая свое мнение.
Хоть я и болела всей душой за Виду, победа не досталась никому.
— Узнает, но не от вас, — раздалось над ухом презрительное, и мы дружно повернули головы на голос.
Арлит великолепно смотрелся на снежном жеребце.
— Прошу прощения, — пробормотала Вида и стала с огромным интересом разглядывать мех под ногами.
Ясно. Отдуваться придется мне.
— Соскучился? — лед в голубых глазах не произвел на меня ровным счетом никакого впечатления.
После минувшей ночи он меня больше не пугал, даже не настораживал.
А стоило бы…
— Не хочешь составить мне компанию? — и выразительно протянул руку, испытующе глядя на меня.
Аж язык засвербел, так хотелось спросить, в чем подвох. И присутствующие выжидательно напряглись… А вот интуиция тихонько нашептывала согласиться, что я и сделала.
— С удовольствием!
Вопрос — чьим? — безжалостно вымела из головы. Я и так на пределе, а тут еще собственные мысли подводят!
— Льера, не стоит… — снова ожила камеристка.
Но безнадежно опоздала. Сани, повинуясь непроизнесенному приказу, замедлили ход, и северянин одним неуловимым движением выдернул меня с нагретого места. Даже пискнуть не успела!
А вот заметить, какой пугающий, даже подавляющий взгляд достался моей даме — очень даже.
— Хочешь, подберем тебе компаньонку помоложе?
Я пожала плечами и в полном согласии с интуицией прильнула спиной к его груди.
— Не хочу.
Арлит хмыкнул и не стал настаивать.
Недолго ехали в молчании. Я прислушивалась к себе, силясь определить, что именно изменилось. Чувство такое, будто подменили его, хотя на вид все тот же. Обернулась и мгновение вглядывалась в розочку-снежинку над светлой бровью… Нет, точно тот самый!
— Я бы с удовольствием, но при всех неприлично, — обжег ухо интимный шепот.
Моргнула и изумленно отпрянула.
— Неприлично — что?
Теперь уже удивляться пришлось жениху. Светлые брови дрогнули, но остались на месте.
— Целоваться!
Вот ни за что бы не подумала, что он такой скромняга…
— Даже не думала, просто хотела лучше рассмотреть твою снежинку.
Спиной почувствовала, как напряглась его грудь. Даже испугалась, как бы меня прямо отсюда обратно в сани не швырнули. Но нет, пронесло.
— Это не снежинка, а пентаграмма! Просто у моего дяди руки кривые, — вроде бы он бормотал что-то еще о самомнении родственника, но так тихо, что я не разобрала.