.. А
затащишь в постель, она тебя ногами задушит, оседлает и поскачет до утра. Главная опасность среди них – лесбы. Сами мужиков терпеть не
могут и подружкам мозги компостируют. Несут шовинизм в массы, дуры.
Приятели выпили по третьей и извлекли из банки полдюжины ароматных огурцов. Рысцов нацепил один на вилку, понюхал пупырчатый бок овоща и с
удовольствием захрустел, покосившись в сторону молоденьких «цып-ляль». Пятеро. По мордашкам трое кое-как вытягивают на четверку с минусом,
одна вовсе не удалась – прыщавость, заметная даже в переливах светомузыки, заслуживает лишь «гуся». А вот последняя мадамочка – на твердую
пятерку: кожа чистая, губки пистолетиком, в глазах – о чудо! – мелькает зародыш интеллекта. Да и одета вроде бы со вкусом.
– Ого-го! Что-то я почувствовал, как ты заблагоухал тестостероном... – вкрадчиво сообщил Шуров, нагибаясь к уху Валеры. – Прямо в нос
благовоние бьет.
– Идиот! – рассмеялся Рысцов.
Выпив четвертую рюмку, приятели с удивлением обнаружили, что графин пуст. Причин могло быть две: либо сосуд слишком мал, либо стопки
велики. А вывод напрашивался только один: нужно было заказать еще.
– Я мигом. – Шуров бодро вскочил и скрылся за танцующей компанией.
– Тут же официанты есть... – запоздало сказал Рысцов ему вслед.
Хмель ласково погладил по обоим полушариям мозга, и Валера выбил из пачки очередную сигарету. «Ничего это не экскременты», – понюхав
фильтр, пробубнил он вслух и прикурил.
Мысли немного смешались, и среди этой сутолоки случайных размышлений стали все чаще попадаться типы без пригласительного билета. Они,
каким-то образом миновав контроль, растворялись в толпе и темными пятнами бродили из одного конца черепа в другой, изредка пугая обычных
его посетителей. Эти мысли пришли оттуда, из мира снов. Они и сами были снами – непохожими на остальных, чужими, полупрозрачными, подчас
молчаливыми до омерзения...
Пепел упал на вторую фалангу большого пальца. Рысцов матюгнулся и машинально всплеснул рукой. Но боли не было, ведь это – лишь столбик
остывшего пепла... Черт, нервы...
Шуров, немыслимым образом прижав локтем к боку новый запотевший графин, покачивал черной челкой, улыбался и усердно проповедовал что-то
пятерым студенткам. Судя по их горящим глазкам и смущенному хихиканью, проповедь была с толикой похабности. Ловелас чертов! Ведь только за
водкой собирался!
Артем наконец закончил говорить, повернулся и бесцеремонно показал пальцем на Валеру. Девушки разом повернули головки за его указующим
перстом и с интересом уставились на объект демонстрирования, заулыбались, задвигали плечиками.
– Ты что им наплел? – сердито спросил Рысцов, когда гонец за спиртным вернулся на свое место.
– Ничего особенного... – отмахнулся Шуров, выдирая стеклянную крышечку и булькая по стопкам. – Я их пригласил к нам за столик. Они сейчас
носики попудрят и придут.
– Ясно. – Валера обреченно опрокинул рюмку себе в глотку.
– Только я тебя умоляю, не кури эту гадость при дамах!
– Да что вы, что вы! Исключительно кальян с мальдивскими глюкогенами!..
Через минуту, перешептываясь и подталкивая друг друга, студентки подошли к их столику. Правда, всего трое – та, что по оценочной шкале
Рысцова тянула на пятерку, и пара четверок.
Что ж, не худший вариант, в конце концов...
– Привет, – сказала «пятерка», одергивая темно-коричневый свитерок. – Нас Артем пригласил.
– Присаживайтесь, конечно. – Валера встал и неуклюже пододвинул стулья. – Давайте знакомиться.
– Меня Настя зовут.
– А меня...
– Я знаю – Валера. Артем про вас уже рассказал.
Рысцов резанул злобным взглядом поперек лица приятеля и убрал «Союз—Аполлон» в карман. «Четверки» оказались Милой и Наташей. Они сели и
принялись попивать принесенные с собой коктейли, не прекращая хихикать и перешептываться.
– Скажите, вот вы работали стриптизером в Амстердаме, – положив подбородок на ладошки, поинтересовалась Настя. – В современной Европе
сейчас многое изменилось? Ну, после того, как вся эта абракадабра с С-видением началась?
– Я не работал стриптизером, – выцедил Валера, пиная под столом Шурова. – Меньше слушайте этого... болтуна.
– Зря вы скромничаете, – хитро прищурившись, сказала Настя. – Я считаю, что нельзя стыдиться своей профессии.
– Я и не стыжусь. Только вот стриптизером никогда не доводилось быть.
Девушка сложила губы пистолетиком и вдруг рассмеялась. Без издевки, открыто и заразительно.
– Ну не хотите рассказывать и не надо! – сказала она. – А вы тут водку пьете, да?
– Вроде того, – набычившись, ответил Рысцов.
– Фу, ну ты и бука... – Настя жеманно сморщила носик. – Нальешь?
Это терпкое «ты», как ни странно, приятно защекотало его где-то в районе солнечного сплетения, и Валера, беспардонно взяв шуровскую рюмку,
наполнил ее до краев. Вот так, назло всем.
– О, как щедро!
– За что пить будем? – спросил он.
– А за что предложишь?
– Просто так можно? А то всякая банальщина типа «за знакомство» надоела!
– Давай!
Они чокнулись и выпили. Шуров удивленно уставился на Рысцова, а Наташа с Милой привычно захихикали, посасывая свои коктейли.
– Еще? – предложил Валера, глядя только на миловидную визави.
– Еще. – Глазки у Насти заблестели, щеки порозовели.
Чокнулись. Выпили.
– Пригласишь меня на медленный танец? – прокашлявшись, поинтересовалась она.
– Приглашу, – не раздумывая, выпалил он.
– Так в чем дело?..
Рысцов вдруг сквозь подступившую смесь возбуждения и опьянения осознал, что музыканты сейчас как раз играют медленную композицию. С шумом
отодвинув стул, он схватил вскрикнувшую Настю за руку и привлек к себе. Сброшенная неловким движением вилка чуть было не воткнулась Артему
в ботинок. Скрипучее ругательство осталось где-то в стороне...
– Стриптизер, тоже мне... – прошептала девушка на ухо Валере, чувствуя, как его руки крепко сдавили ей бедра.
«Такой можно даже и пятерку с плюсом поставить», – подумал он, вдыхая приятный аромат духов, смешанный с запахом молодой самки, который
нельзя спутать ни с чем иным.
– Ты учишься? – спросил Рысцов, чтобы не молчать, как кретин.
– Да, – чуть отстраняясь, ответила Настя. – В кульке.
– Это что за такое? – нетрезво скуксившись, осведомился Валера.