И. Ленина. Стоило ли для его мелких на сегодня целей использовать столь мощную
штуковину? Абсолютно не стоило, и он, между прочим, это прекрасно понимал. Поскольку он всего лишь смотрел подшивку газет этого же года,
все было равносильно использованию тяжелого орудия по воробьям. Наверное, ему просто хотелось проникнуть в одну из святынь этого мира, а
может, просто сравнить свои ощущения, ведь там, у себя, он бывал в этом заведении. А вообще-то он, конечно, охамел. Кто мог знать
наверняка, не ведут ли за каждым из читальных залов наблюдения специальные агенты неусыпного КГБ?
Что он искал в подшивках газет? Он искал упоминания о доблестных боях с обнаглевшим империализмом, о нарушениях территориальной целостности
вод родного Тихого океана, о нотах протеста против притязаний пентагоновской военщины на исконно социалистические территории островов Науру
или еще чего-либо подобного. Но ничего не было. Абсолютно ничего. На некоторое очень малое мгновение проскочила мысль, не есть ли этот мир
не единственный параллельный, и не было ли вторжение произведено еще откуда-нибудь? Но разве его прерогатива была решать столь глобальные
вопросы? Конечно, не его, и потом, с чего бы это надо было верить тому, что написано, то есть не написано в газетах под названием «Правда»
или «Красная Звездам? И не есть ли молчание как раз свидетельство о чем-то?
Сюда бы отдел Люка Безеля, о котором упоминал Ричард, или чего покруче, тоскливо размышлял Панин, листая бесчисленные страницы об успехах
боевой и политической подготовки и укреплении братства дружественных армий Варшавско-Парижского договора, а также об эксплуатации негров и
мексиканцев на заводах Дюпона и Моргана, повальной наркомании и кастовом делении в армии США, о воспитании ее в духе ненависти и неуважения
к народам с иной культурой и жизненными принципами.
Так, сказал себе Панин, прикрывая очередную стопку подшивок, чем займемся теперь? Однако обучение на разведчика не прошло даром. Он давно
знал, что в настоящее время основной пласт разведывательной информации добывается из анализа открытых источников, тем более от него и
требовали общей картины, а не какой-то строгой конкретики. Будем думать, решил Панин, думать и думать. Многократный обмен ударами между
флотами не привел к развязыванию новой мировой войны. Но это, понятно, – гипотеза академика Сулаева: поскольку системы находятся в
постоянном неравновесном состоянии, они к нему привыкли, вызвать потоплением нескольких корабликов мировой пожар проблематично. Кстати, не
такой уж это казус, присущий только этому миру. В нашу родненькую Вторую мировую никакая из сторон не решилась применить химическое оружие,
хотя на разных этапах все стороны находились как в критическом, так и в безусловно доминирующем положении... Однако почему нет сообщений
даже вскользь, даже искаженных и обработанных цензурой, ведь в стычках, безусловно, потонули суда огромного водоизмещения, перегибла куча
военно-морского народу? Не свидетельствует ли это о том, что стороны, кроме всего, обменялись между собой секретными нотами и заподозрили
не просто морские бои, а что-то принципиально новое, вмешательство иррациональных сил? А почему, собственно, нет? Хм, сказал себе Панин
мысленно, а просмотрим мы что-нибудь на грани науки и фантастики, «Технику – молодежи» какую-нибудь или... (что еще здесь бывает?) Кто
мешает обнаружить на этих несерьезных страницах отображение нешуточной кулуарной дискуссии, рассказики легко-фантастические об иных мирах и
измерениях, но с внезапными комментариями академика, например?
Панин, не покраснев, ощутил себя гением и рьяно приступил к исследованиям.
16. Скрип несмазанного Колеса
Только 30 апреля немецкие войска смогли полностью разбить югославскую армию и начать перераспределять силы для помощи завязшим в Греции
частям вермахта. Однако английский экспедиционный корпус держался стойко. Только 10 мая фронт греков был прорван. 13-го два английских
линкора в Эгейском море потоплены переброшенными с Балтики торпедоносцами.
Это было отрезвляющим ударом. Англичане поняли, в какую кутерьму они ввязались. Черчилль, принявший самое активное участие в организации
авантюры, едва не лишился своего места. Теперь транспорты спешно сгружали технику, освобождаясь для загрузки собственной пехотой. Только
накануне усиленный экспедиционный корпус получил команду на отход.
Поняв, что остается с врагом один на один, премьер-министр Греции Коризис 18 мая покончил жизнь самоубийством. В нашем мире это случилось
месяцем раньше. Премьер явно отличался паническим характером или, может быть, в этом он видел свою судьбу. Однако греческий генералитет
решил продолжать войну. Генералу Папагосу пришлось солидно повозиться, подписывая приказы о смещении некоторых командиров соединений, не
желающих сражаться с оккупантами.
Экспедиционный корпус медленно отходил. Не удалась и попытка немцев хитро обойти новый рубеж обороны греков. Там, в нашем мире, они
спокойно переправились на остров Эвбея, спешным маршем прошли по нему за линию обороны и, вновь переправившись на материк, отрезали от
своих кучу греческих частей. Здесь авиация с «Илластриеса» и «Формидебла» потопила три немецких парома. Переправа сорвалась. Немцы снова
теряли время, а ведь впереди их ждали большие дела. Однако и англичанам, стремящимся любой ценой помочь спокойному отходу и эвакуации
своих, пришлось не сладко. Пошел ко дну «Илластриес» вместе с половиной экипажа. Не спасли его шестнадцать 114-миллиметровых зенитных
орудий и даже истребители.
Только 28 мая воздушный десант смог обосноваться в Коринфе, и лишь 2 июня немцы смогли захватить Афины. Когда 4 июня передовые немецкие
части достигли оконечности Пелопоннеса, основная масса английского десанта успела эвакуироваться.
Господство на Балканах было достигнуто большой ценой (по европейским нормам): немцы потеряли убитыми двадцать пять тысяч человек, вдвое
больше было, раненых и пропавших без вести. И хотя потери греков, югославов и англичан были намного больше, это мало успокаивало. Не была
ли это пиррова победа? Гитлер совсем не радовался, был в неистовстве: в течение этих двух месяцев он снимал и перемещал генералов с места
на место. Теперь он впал в меланхолию – было от чего. Все планы летели к черту. Начало операции «Барбаросса» пришлось перенести на целый
месяц. А сейчас требовалось заняться Кипром, наказать этих наглых островитян Альбиона за вмешательства в дела материков. Да еще нужно было
изыскать резервы для пополнения военных потерь.
Эшелоны снова пошли на восток, возвращаясь к советской границе.
17. Глубокие подземные заплывы
Первое, на что наткнулся Панин, было большущей повестью. Он не читал ее подробно, лишь просмотрел.
То, что она не имеет отношения к его поискам, он уловил сразу. В ней говорилось о том, что подлые империалисты и милитаристы изобрели
очередное оружейное чудо, на этот раз оно включало в себя подземную лодку, которая могла сама собою быстро вкапываться в грунт
почти до глубины мантии и оттуда совершать далекие трансконтинентальные рейсы.