* * *
Опираясь одной рукой на сопровождавшую ее женщину, хромая, Слезы Нефрита вошла в хижину Джалиты. В другой руке она держала свой разукрашенный посох, которым ткнула спящую Джалиту.
- Вставай! - удивительно молодым и веселым голосом приказала старуха. Джалита, опустив ноги на деревянный пол, немедленно села, завернувшись в медвежью шкуру.
На морщинистом лице Слез Нефрита появилась улыбка - как щель на камне. Ее зубы ослепительно сверкали, как и ее быстрые, вопрошающие глаза.
- Похоже, что ты неплохо перенесла бурю. Моя прелестная маленькая морская птичка поймала первую рыбу. Да, моя дорогая, ты полностью оперилась и встала на крыло!
Мгновенно отбросив свою игривость и став серьезной, она наклонилась над Джалитой. При этом она тяжело оперлась на сопровождавшую ее молчаливую женщину.
- Все прошло хорошо?
Джалита глубоко вдохнула. Ее лицо ничего не выражало, глаза еще не проснулись и уставились невидящим взором в одну точку. Полные губы расплылись, потеряв свой четкий рисунок. Подняв руку, Джалита провела по ним пальцами. Потом она заулыбалась, превратившись из только что разбуженного, никому не нужного, брошенного ребенка в сладострастную, пресыщенную женщину.
- Хорошо? Лучше сказать чудесно! Если вообще это можно выразить словами. Как бы мне хотелось, чтобы ему не нужно было уходить! - сказала она, надув губы.
- Ах ты, проказница! - Изумленная и посмеивающаяся Слезы Нефрита оторвалась от своей спутницы и подошла к стулу около окна. Посохом она указала женщине, сопровождавшей ее, место в углу. - Мне не интересны непристойные подробности вашей случки, ты, молодая бездельница! - продолжила Женщина-Дух. - Покажи мне свои руки. Он принес клятву?
Джалита показала порезы на руках.
- Итак, - довольным тоном произнесла Слезы Нефрита, - мы делаем успехи.
- Успехи в чем? - В этот раз Джалита действительно надулась.
- Это не твоего ума дело. Разве ты плохо живешь? Разве я не выполнила каждое данное тебе обещание?
- Ты со мной обращаешься как с собственной дочерью.
- Лучше. Поверь мне, намного лучше. Потому что ты принесешь Скэнам славу. Славу, которую они заслуживают. С моей помощью ты возвысишься до таких высот, которые ни одному Скэну, а может быть, и никому в мире, никогда не снились. Ты будешь править. Я воссоздаю себя, Джалита. Такой же живой ум, как мой, тело и силы - они сделают то, что эта старая оболочка уже никогда больше не сможет сделать снова. Ты будешь жить, чтобы я жила.
Джалита кивнула.
- Тот, кто нам нужен, попался в наши сети, - продолжала Слезы Нефрита. - Теперь моя очередь. Этой ночью он отправится с акульими челнами в Три Территории. Пусть он еще немного созреет.
Женщина в углу нарушила свое молчание:
- Нападение на столицу Гэна Мондэрка отложат до его прибытия?
Опустив голову, старуха затрясла седыми космами.
- Ква не те союзники, которые нам нужны для уничтожения Гэна Мондэрка. Если при этом нападении его удастся свергнуть, тем лучше. В конце концов, все они работают на меня.
Она повернулась к Джалите.
- На нас. Мы используем их силы, их мечты, их умы. Люди подобны морю: громоподобны, непреодолимы, ужасны. Мы пребываем рядом с Сосолассой, скрытые во тьме, в тиши. Мы наблюдаем. Ждем. Подобно луне, вечной сестре женщин, излучаемый нами свет обманчив, наша тьма ослепляет и опутывает.
Перебирая шишковатыми руками по своему посоху, Слезы Нефрита с трудом поднялась. Единственный ее взгляд в сторону женщины, вскочившей из своего угла, чтобы помочь старухе подняться, как удар, заставил ту отступить. Шаркая по направлению к двери, Слезы Нефрита произнесла:
- Останься со своей дочерью, Мена. Я позову, когда ты мне потребуешься.
Оставшиеся в хижине две женщины еще долге после ухода Слез Нефрита сидели, неподвижно застыв. Наконец Мена подошла к окну. Прежде чем заговорить, она отвернулась от окна.
- Она ушла. С тобой все в порядке?
Джалита отбросила медвежью шкуру и с удовольствием по-кошачьи потянулась. Она ухмыльнулась, потом взглянула на свою мать. Самообладание ей изменило, и она, покраснев, снова нырнула под медвежью шкуру. Опустив глаза, Джалита кивнула.
- Со мной все в порядке. Это не было… обузой.
Сморщив нос, Мена поспешила к высокому сундуку, вся внешняя поверхность которого была покрыта резьбой, изображавшей Сосолассу. Открыв сундук, она выудила из него бальзам.
- Хорошо, что твой Лорсо знает, как пользоваться ножом. Твои порезы очень тонкие. Они быстро заживут. Слезы Нефрита сказала, что ты должна их скрывать, но тебе нельзя носить бинты. - Ее голос осекся, когда она повернулась к дочери, а глаза наполнились невыплаканными слезами. - Мне уже давно следовало себя убить. Ничего бы этого не случилось. Мое бедное дитя.
Протянув руки, чтобы мать натерла раны бальзамом, Джалита усталым тоном сказала:
- Сколько раз мы уже об этом говорили? Наша жизнь не так уж и плоха. Слезы Нефрита была жестокой, пока мы не научились относиться к ней как к другу. Ты достаточно меня била, когда мы жили с народом Фор. "Чтобы я понимала". Слезы Нефрита просто ударила больнее.
Мена шмыгнула носом и стала втирать бальзам сильнее, чем требовалось. Чуть заметно поморщившись, Джалита сказала: Ты видишь? Боль. То же, что я получаю от Слез Нефрита.
- Я тебя не понимаю. У меня были такие надежды! - Лицо матери выражало муку. - Я тебя наказывала за проступки, чтобы ты не навредила себе. Она же тебя терзала. Не давала спать, давала тебе ровно столько еды и воды, чтобы ты не умерла. И ни с кем, кроме нее, ты не могла разговаривать. Я молилась, чтобы ты умерла, ведь мне казалось, что ты лишишься рассудка. Теперь ты себя ведешь так, будто она…
У Мены так сжало горло, что она не могла больше говорить.
- Будто она моя мать? - Джалита погладила по щекам склонившуюся перед нею пожилую женщину. Роли неожиданно поменялись. Теперь утешала она.
- Я была готова к тому, чтобы сойти с ума. Или умереть. Слезы Нефрита знала это. Это ей доставляло удовольствие. Но ее путь оказался правильным. Я это понимаю. Ты слышала, что она сказала, - я буду править. На что я, девушка из народа Фор, могла надеяться? Получить больше рыбы? Лучшую лодку? Единственные светлые воспоминания из моей прошлой жизни - воспоминания о тебе. Но теперь мне нужно побыть одной, хорошо?
Испуганная Мена схватила ласкавшую ее щеку руку дочери.
- Тебе больно?
Поднимаясь и натягивая медвежью шкуру, Джалита улыбнулась.
- Нет, мне не больно. Просто я хочу подумать.
Что-то бормоча, Мена ушла, не споря.
Джалита осмотрела свои руки, будто надеялась что-то узнать, изучив порезы.
- Твои планы, мама, умерли под мечами Скэнов. Планы Слез Нефрита - ее тайна. Никому в голову не приходит, что у Джалиты имеются собственные планы. "Ты будешь править". - Это был голос Слез Нефрита, скрипучий до смешного. Она даже карикатурно изобразила появление старухи, согнувшись и тряся головой. Джалита выпрямилась. С удовольствием потянулась. Ее немой смех был подобен предупреждению из самого темного закутка неизвестной комнаты.
Глава 10
Вдоль узкой тропы, ведущей на север, в Олу, росли огромные ели. Обломки коры и густые ветви поглощали свет и звуки, окружив Сайлу и ее друзей угрюмой тишиной. Самым опасным в таком окружении была кажущаяся открытость. Видно было очень далеко. Это напоминало какой-то парк. На самом же деле огромные стволы и тень представляли опасность. Все они видели, как отряд Волков из ста воинов рысцой вбежал в такой лес и тут же исчез из виду.
Вдруг из леса на вьючную тропу прямо перед ехавшим во главе группы Конвеем выскочила Микка. Она посмотрела на своего хозяина, а потом снова в лес. Шерсть на ее загривке встала дыбом. Конвей знаком подозвал к себе Тейт и Налатана. Троица сошла с тропы. Сайла и Ланта тоже покинули тропу, оставив между собой своих вооруженных спутников.
Поравнявшись с Миккой, Конвей всмотрелся в лес.
- Я чувствую запах дыма, - прошептала Тейт.
Расширив ноздри, Налатан утвердительно кивнул.
- Не только дерево горит. Кожа, мясо.
Образовав цепь, они последовали за настороженной Миккой. Она привела их к Карде, который лежал на берегу довольно широкого ручья.
Конвей первым приблизился к горящей хижине. Огонь еще не вырвался из нее наружу. У задней двери хижины лежала женщина. Из открытой двери и окна клубами вырывался дым. У дальнего угла хижины двое верховых со смехом боролись за кусок яркой ткани, вырывая его один у другого. Один из них что-то кричал. Спереди хижины ему отвечали голоса других мужчин.
Снова раздался крик.
Конвей дважды выстрелил. Кони шарахнулись в сторону, а разнесенные в клочья седоки выпали из седел. Кликнув собак, Конвей бросился в атаку. Обогнув хижину, он наткнулся на группу растерявшихся пеших воинов. Они уставились на убегавших коней.
Еще два выстрела сразили одного из них. Посреди группы появилось что-то бело-красное. Конвей избегал туда смотреть. Ему удалось еще раз выстрелить. Еще один воин упал.
Наиболее агрессивный из застигнутых врасплох воинов повернулся и сделал выпад окровавленным мечом, пытаясь достать Конвея. Карда тут же бросился на его открывшееся горло. Собака и человек упали на землю, затем Карда снова последовал за своим хозяином.
Появились спешившиеся Тейт и Налатан. Тейт уже вела огонь. Налатан издал боевой клич. В левой руке он держал свой странный железный посох, на середине которого был прикреплен щит, а на каждом конце - шар. Меч в его правой руке выписывал в воздухе серебристый шипящий круг. Конь Налатана, врезавшись в группу людей, свалил на землю двоих, а третий упал под мечом.
Тейт убила еще двоих.
Когда они развернули коней, чтобы вернуться на свои исходные позиции, единственный оставшийся на ногах воин, отшвырнув свой меч, со всех ног бросился в лес. За ним помчался Налатан. Раздался резко оборвавшийся вопль. Возвращаясь, Налатан свесился из седла, вытирая свой боевой посох о землю.
Конвей не мог поверить, что стычка окончена. Так жестоко и так быстро. Его шею сковал нервный спазм. Налатан подъехал к нему. Тейт перед хижиной наклонилась, рассматривая маленькую обнаженную фигуру, окруженную телами ее мучителей.
Один из поверженных воинов зашевелился. Другой со стоном двинул рукой. Конвей поручил их охрану собакам.
Тейт поднялась. Встретив взгляд Налатана, она покачала головой и вымолвила:
- Слишком поздно. Это был просто маленький мальчик.
Галопом на лошадях примчались Сайла и Ланта. Едва взглянув на павших воинов, они поспешили в хижину. Огонь набирал силу. Из левого окна показались языки пламени, но дверь еще не занялась. Конвей заглянул сквозь дым и пламя в хижину. Там он увидел еще два тела - мужчину, так и не выпустившего из рук лопату, и еще одного мальчика. Рядом с ним лежал до смешного крошечный ножик. Конвей и Налатан вошли в хижину. Осмотревшись, они заметили молодую обнаженную женщину. Конвей вспомнил о воинах, дурачившихся с куском яркой ткани.
Жрицы подошли к двум оставшимся в живых воинам.
- Видите, что они натворили? - спросил Конвей.
- Сайла - военная целительница, я - целительница, - ответила Ланта. - Ты свои обязанности выполнил, теперь дай нам выполнить свои.
На этом Ланта повернулась к Конвею спиной, давая понять, что тема исчерпана.
Ланта занялась воином, который пострадал от зубов собаки. Его правая рука была разорвана от локтя до кисти.
- К какому народу вы принадлежите? - спросил его Конвей.
- Мы - Ква, - простонал тот в ответ, потом закричал от боли и обмяк.
- Ква?! Но ведь ваши земли так далеко на севере! - встревоженно отреагировала Сайла.
У Конвея сжался желудок.
- Вы напали на Олу? Прошли на юг через Харбундай?
На лице раненого сквозь боль проступило торжество.
Мы заключили союз с Людьми Гор. Эпидемия не выпускает Людей Собаки из их лагерей, поэтому они не смогут оказать помощь. Сегодня мы завоюем Олу.
- Сколько вас? Что происходит в Оле?
Раненый сглотнул. Его молчание красноречиво свидетельствовало, что положение Олы скверное. Налатан так близко наклонился к пленнику, что их носы едва не соприкасались.
- Мародеры и трусы, оставленные здесь, чтобы совершать набеги на таких бедняков, как эти люди!
Ква завизжал и попытался отползти.
Сайла осторожно, но решительно оттолкнула Налатана.
- Перевяжи его получше, - велела она Ланте. - Я перевяжу ногу второму.
- Мы оставим вам еду и воду, - сказала она раненому.
Встревоженный Ква попытался приподняться.
- Острая Скала не сможет держать в руках оружие. Я не смогу идти. Наши лошади исчезли. Кто-нибудь нас обнаружит! - Он скосил глаза на пылающую хижину.
- Здесь почти никто не живет, - ответил ему Конвей. - Вас скорее всего найдет какой-нибудь тигр или волки. Они с вами обойдутся лучше, чем вы с этой семьей!
Помогая Ланте подняться, Конвей со злобным удовольствием многообещающе улыбнулся Ква.
Сайла и Ланта настояли на том, чтобы с убитыми поступили как положено. Конвей сложил в небольшом сарае валежник для погребального костра. Налатан с интересом посмотрел на своего друга.
- Ты как будто страшно торопишься. Эти Ква тебя обеспокоили?
- И немало! Если они в Оле, Гэн попал в беду. Наши друзья в беде.
- Им нужна наша помощь?
Улыбнувшись тому, как Налатан автоматически воспринял сказанное как относящееся и к нему, Конвей ответил:
- Боюсь, что да. Мы должны спешить!
Когда они покидали это место, над ревущим огнем поднимался густой черный дым. От жара огня свисавшие ветви растущих вблизи елей беспорядочно поднимались и опускались. Они напомнили Конвею беспомощную жестикуляцию плакальщиков у открытой могилы. Оставленные двое Ква жались друг к другу на фоне пылающего огня.
Ланта ехала рядом с Конвеем перед Сайлой. Он попытался отослать ее назад, ведь впереди - опаснее всего, но ее улыбка заставила его умолкнуть.
Наконец они взобрались на гребень горы. Между ними и сверкавшими вдали в утренних солнечных лучах стенами осажденной Олы возвышались несколько гребней. Среди скученных строений были видны языки пламени. Подхваченный ветром дым образовал плоскую траурную мантию. Даже на этом расстоянии были слышны звуки труб и барабанов.
Налатан, у которого было почти соколиное зрение, заметил: - Затишье. К стенам не приставлены осадные лестницы.
- Красное и желтое, - с волнением сказала Сайла, схватившись за спину куртки Налатана. На коже оставались царапины от ее ногтей. - Красное и желтое - цвета Гэна!
Сощурившись и наклонившись вперед, будто такое мизерное сокращение расстояния имело какое-нибудь значение, Налатан сосредоточенно вглядывался. Неожиданно он с улыбкой выпрямился.
- В центре, около тех сверкающих ворот!
- Тогда мы не опоздали! - воскликнула Тейт, поправляя "вайп" на своем плече. - Десантники! К затворам - заряжай!
У Налатана был обескураженный вид.
- Ты и раньше такое говорила. Когда ты ждала неприятностей. Что это? Молитва?
- Эгей-й-й! Не совсем молитва, любимый, не совсем. Возможно, почти молитва!
Она снова рассмеялась. Налатан посмотрел на Конвея, который беспомощно пожал плечами.
- Наше оружие и внезапность могут дать преимущество, - сказал Конвей. - Мы можем напасть с тыла на этих людей, прежде чем они поймут, что случилось. Ну как, Доннаси?!
- Чем скорее, тем лучше. Единственное, что нам мешает, - эти гребни. Мы должны пересекать их с осторожностью, чтобы наши силуэты не стали видны на фоне неба.
- Вон там и там: деревья и кустарник. Мы двинемся тем путем и появимся не прямо в тылу, а на фланге противника. И вообще нам не нужно оказаться прямо напротив них: мы же не хотим, чтобы они нас затоптали, когда побегут!
Конвей послал собак вперед. Помчавшись во весь опор, они пересекли поле и скрылись в первой рощице. Через несколько мгновений Микка выскочила назад и посмотрела на Конвея.
Тейт промолчала, когда Налатан и Конвей намеренно сблизились и поехали впереди, оттеснив ее назад. Она постаралась спрятать довольную улыбку. Она знала, что из них троих она лучше всего натренирована и лучше вооружена для данного случая. Каждый из этих двоих мужчин был физически сильнее ее, а следовательно имел перед ней преимущество в рукопашном бою. У Конвея был определенный тактический опыт, приобретенный во время его непродолжительного пребывания в Летучей Орде. Тем не менее ни у одного из них не было ее подготовки к бою с огнестрельным оружием. Поэтому она позволила им ехать впереди. Пусть думают, что защищают ее!
Они без приключений достигли последнего перед городом хребта. Невдалеке воины набирались боевого духа, барабаня по щитам и завывая.
Налатан пригнулся. Эта простая предосторожность для Тейт изменила все. Впереди были враги. Они хотели смерти Налатана.
Острые укусы страха попытались нарушить ее решимость.
Она его любила. Он не должен пострадать. Он будет сражаться. Бой - главное в его жизни. Но он сам - ее жизнь. Слабый внутренний голос нашептывал, что жизнь изменчива, а смерть - всегда наготове. Тейт прогнала этот голос. Она и ее мужчина были воинами. Рожденные друг для друга, рожденные для этого мига.
Никто не повредит Налатану. Она этого не допустит.
Ритмические крики Ква перешли в нестройные вопли. Раздался разноголосый рев боевых труб. Видимо, под стенами Олы кипело сражение.
Тейт впитывала этот хаос в себя. Ее лицо покрылось потом. Она так крепко сжала в руках свой черный "вайп", что хрустнули суставы пальцев. Нервная дрожь мешала как следует привязать коня к деревцу.
Фланговый караул Ква состоял всего из трех человек. Они неосторожно покинули свой пост на южном склоне горы, зачарованные зрелищем проходящего мимо них потока воинов. Обнажив мечи, Налатан и Конвей налетели на них.
В голосе Тейт зазвучал металл.
- Налатан, там для тебя хорошее укрытие. Они нападут на нас. Отгони их. Конвей, мы сосредоточимся на основных силах. Твой сектор - от той боевой трубы на север; бей их из "бупа". Мой сектор - южный. Когда они бросятся на нас, отход прикрываю я - у меня самый быстрый конь.
Усмехаясь, Конвей кивнул.
- Принято, кроме последнего, дорогуша!
Он уже распластался на земле и занимал положение для стрельбы.
- Вы с Налатаном отступаете первыми. Без тебя он ни за что не покинет этот хребет, и ты это знаешь. - Резким движением он прекратил ее возражения. - Замолчи и стреляй! Они уже у стены.
Треск "вайпов" и глухие выстрелы "бупов" защитников стен перекрыли шум боя, пока Тейт с Конвеем не открыли огонь. Воины Ква завертелись, падая на землю.
Что-то золотистое мелькнуло перед Тейт. Шлем. Воин размахивал мечом. Тейт пальнула из "бупа". В толпе образовалась дыра, которая немедленно затянулась. Предводитель высматривал, откуда возникла эта новая угроза. При вспышке от следующего выстрела Конвея воин в шлеме схватил за руку стоящего рядом с ним человека и указал на хребет. Гонец, увертываясь от воинов, устремившихся в атаку, помчался в южном направлении.
Тейт снова выстрелила по человеку в шлеме. Перезаряжая оружие, она увидела, как Конвей вел огонь на максимальной дальности. Он нанес противнику ощутимые потери. Северное крыло сил Ква заметно замедлило свое продвижение. Небольшие группы воинов искали спасения под своими щитами и боком отступали.