Остальные нападавшие куда-то исчезли. Я поднялся на ноги и потряс все еще вжимавшегося в землю Дрианна.
– Вот это вы колданули! – как в былые времена восхитился Добб. – Того, этого, всех пожгли, к демонской матери!
Капрал подошел к трупам, осмотрел их:
– Странно, тут такое творилось, я думал, от них только пепел останется!
Я собрался было тоже подойти к месту побоища, но меня остановил крик Дрианна:
– Давин! Рик, помогите!
Подбежав к капралу, которого маг держал за плечи, я тут же понял, что в помощи он уже не нуждается. Из его груди торчало древко короткого копья. Видимо, в тот момент, когда я снял щит, кто-то из дикарей успел метнуть его в Давина. И пробил прочную кольчугу.
Глаза Дрианна заблестели. Он тихо отошел от мертвого воина, склонился над Саймом и кончиками пальцев дотронулся до его шеи. Немного послушал, потом воскликнул:
– Он еще жив!
Я подошел к Сайму: действительно, тот дышал, хотя и с трудом, но не мог пошевелиться. Лишь глаза, полные муки и боли, продолжали жить на его обездвиженном лице. Флиннел находился в похожем состоянии, но мог говорить. Яд, попав в ногу, еще не успел распространиться по всему телу.
– Больно… – заплетающимся языком выговорил он. – И тело не слушается…
Дрианн принялся рыться в своем мешке, одну за другой вытаскивая из него склянки с лечебными зельями, которые набрал у Марьяны.
– Вот! – воскликнул он, показывая мне маленький пузырек, наполненный синей жидкостью. – Магическое противоядие! Марьяна говорила, оно помогает от любой отравы!
Хотелось надеяться, конечно, но, похоже, и яды здесь были такие, каких в нашем мире не встречается. Парнишка принялся вливать противоядие в искривленный параличом рот Сайма. Ему взялся помогать мастер Триммлер.
– Погоди, погоди-ка, – рассудительно говорил гном. – Ты ему голову закинь вот так вот да капни. Зелье само зальется.
Кое-как оказав помощь Сайму, Дрианн перешел к Флиннелу. Здесь дело пошло легче: капрал сам сумел проглотить лекарство.
– И когда оно должно подействовать? – спросил я.
– Не знаю, теперь только ждать, – пожал плечами маг.
Лютый, до этого хладнокровно ходивший среди мертвецов и собиравший болты, произнес:
– Надо отсюда убираться как можно быстрее.
– Почему? – спросил Дрианн.
– Посчитайте, сколько здесь трупов.
– Десятка два…
– А сколько было дикарей? Десятков пять, не меньше. Так куда делись остальные?
Выходило, что убийственные по силе чары подействовали только на тех, кто был ближе. Остальные либо успели убежать, либо каким-то образом сумели защититься.
– Мы должны похоронить Давина, – тихо сказал Дрианн.
– Только быстрее, – бросил Ом, настороженно оглядываясь.
Капралы набрали каких-то веток и уложили на них тело Давина. Мы с магом встали плечом к плечу, направив на кострище совместное огненное заклятие. И я снова ощутил какой-то холод, прикасающийся к моему сознанию. Несмотря на горестный момент и мою искреннюю скорбь по павшему товарищу, во мне проснулось любопытство. Я решил внимательнее исследовать сущность Дрианна, благо, во время совместного плетения сознание того, кто вторым присоединился к готовящемуся заклятию, становится читаемым.
Я решил внимательнее исследовать сущность Дрианна, благо, во время совместного плетения сознание того, кто вторым присоединился к готовящемуся заклятию, становится читаемым. Но меня ждало странное открытие: мальчишка был закрыт, полностью. От его разума веяло все тем же мертвым холодом и больше ничем. Я не сумел ощутить ни одного его чувства. Возможно, Дрианн специально защитил свою сущность от исследования? Но зачем? И кто его этому научил? Когда тело Давина превратилось в пепел, я опустил руки и посмотрел на мага. Тот вел себя как обычно, только лицо стало заметно бледнее, да глаза словно выцвели. Но это же естественно, уговаривал я себя. Как он, интересно, должен выглядеть после всех событий сегодняшнего дня? Так и не придумав, чем можно объяснить произошедшее, я решил вечером на привале исследовать ауру Дрианна. А еще можно будет проконсультироваться с Артфаалом…
– Уходим, – нетерпеливо бросил Лютый.
– Чего ты боишься? – спросил Йок.
Ом криво ухмыльнулся:
– Не боюсь. Опасаюсь. Если большая часть дикарей ушла, то они вполне могут вернуться с подкреплением. А учитывая ограниченные возможности наших магов…
Мы с Дрианном не возражали. Действительно, получалось, что наши с ним заклятия действуют весьма посредственно.
– По тропе больше не идем, – распорядился Лютый, углубляясь в заросли.
Все молча двинулись за ним. Шли очень медленно, дело осложнялось тем, что нам пришлось тащить Сайма и Флиннела на плащах. Каждого из раненых несли двое, оставшиеся двое держали наготове арбалеты. Ом мечом прорубал нам дорогу, подолгу разглядывая землю и траву под ногами, прежде чем сделать шаг.
– Да чего ты там возишься? – поддел его мастер Триммлер. – Если боишься, давай я вперед пойду.
Лютый в ответ лишь пожал плечами и продолжал чутко исследовать прокладываемый путь. Он даже вырубил себе нечто вроде посоха и ворошил им высокую траву и попадающиеся кусты. Именно это и спасло нас от верной гибели. В очередной раз воткнув палку в безобидные на вид заросли, Ом вдруг резко отпрянул назад, крикнув нам:
– Стоять!
Из кустов поднялось что-то коричневое, огромное, напоминающее мешок. Мы попятились, не сводя глаз с непонятного предмета или, возможно, существа. Вскоре стало ясно, что эта штука – часть растения, разбуженная тычком посоха. Бутон, если можно так выразиться. Он медленно раскрылся, и в воздухе разлился чарующий аромат. Мне подумалось, что за обладание такими духами любая придворная дама отдала бы огромные деньги. Запах чудовищного цветка завораживал, притягивал к себе, хотелось остаться здесь навечно, вдыхая его снова и снова. Сзади меня сильно толкнули, я обернулся и увидел Йока, который рвался вперед. Его с трудом удерживал мастер Триммлер, приговаривавший:
– Стой, стой же, дурачина! Нельзя туда!
– Пусти меня! – рычал капрал Мелли, выворачиваясь из крепких гномьих объятий.
Дрианн тоже заволновался и принялся пробираться к цветку. Я хлопнул его по плечу, потом схватил за локоть, не подпуская к растению, которое начало медленно, гипнотизирующе раскачиваться на стебле, как голова змеи, завораживающей свою жертву. Сам я тоже ощущал морок, похоже, никто из воинов, кроме мастера Триммлера и Лютого, не остался равнодушен к аромату. Даже раненые, брошенные товарищами на траву, застонали и попытались подползти поближе. Мы втроем еле удерживали капралов и мага, желающих припасть к источнику аромата, причем я и сам чувствовал, как моя выдержка иссякает, превращаясь в жгучее желание подобраться поближе к цветку.