Ну и черт с ним, подумал я и опустился в свободное кресло.
В комнате было тихо и прохладно, музыка из клуба сюда не проникала. Тихонько шипел кондиционер. Шептун, казалось, отдыхал, полуприкрыв
глаза, но я знал, что он может беседовать со своими людьми где-нибудь в Куала-Лумпуре, в это же время производить сложные расчеты, читать
книгу из электронной библиотеки и колоть секретные файлы Московского уголовного розыска.
– Что-то случилось, Шеп? – спросил я, полагая, что молчание затягивается.
– Ничего, Константин. Я знаю, ты присутствовал сегодня в Доме журналистов, когда случилась эта катавасия.
– Было дело. Смылся через окно, по пожарной лестнице.
– Правильно сделал. Мало ли что. Ну и что ты думаешь по этому поводу?
– Ничего не думаю. Заинтересованных лиц, которые могли кокнуть Борецкого и компанию, более чем достаточно.
– Согласен с тобой. Но как журналист ты ухватился бы за ниточку, дай я тебе в руки ее кончик?
– Разумеется.
– Даю. Вот сидит Лот. Он и есть главный организатор сегодняшнего теракта.
Я с возросшим интересом посмотрел на кибера в комбинезоне. Он так же вяло сосал колу.
– И что вы хотите?
– Ты можешь взять у него интервью. Эксклюзивное. Размещай, где заблагорассудится, ты же ай-джей… Но как можно скорее. Естественно, все он
тебе не скажет, но поведает многое. Ну как, решено?
– А ты думал, я откажусь? – Я тут же включил диктофон. – Как вас называть?
– Зовите меня Лот, – ответил кибер, бросив банку в мусороприемник.
– Кого вы представляете?
– Я представляю киберов. Киберов как класс.
– Классовая борьба, вот как? И что же в основе?
– В основе – желание решить проблемы киберов, привлечь внимание общественности, напомнить о том, что киберы – это люди. Уравнять наши
права, как это было раньше.
– Вы считаете, этого можно достигнуть подобным путем?
– Я ничего не считаю. Я делаю. Если к нам не прислушаются – что ж, пусть будет хуже тем, кто не прислушался.
– Вы читали Маркса?
– Я читал даже Че Гевару, если вы знаете, кто это такой. Но не клейте мне политические ярлыки. Это не политика. Это борьба.
– Каков ваш личный КИ?
Он явно не ждал этого вопроса, но ответил быстро.
– Восемьдесят девять.
– И вы достигли его добровольно?
– Не совсем. Я служил в армии.
Я мысленно кивнул – это подтверждало мои подозрения. В армии, особенно в спецчастях, легко можно было заработать процентов тридцать КИ. В
отдельных случаях и пятьдесят. Разумеется, нет смысла расспрашивать, где и когда он служил – это уже наводка для спецслужб. Пойдем в другую
сторону.
– Насколько я понимаю, вы, Лот, представляете некую боевую организацию киберов. Не организованную группировку, как обычно выражаются в МВД,
а именно боевую террористическую организацию.
– Да. Назовем это так.
– Вас много?
– Посмотрите статистику. Киберов регистрируют, клеймят, поэтому легко узнать, сколько нас в столице.
– Вы хотите сказать, что любой кибер – ваш потенциальный соратник и сообщник?
– Ну что вы! Как можно… – Он смотрел на меня с издевкой.
– Вы хорошо вооружены?
– Более чем.
– Допустим. И чего вы достигли сегодняшними смертями?
– Вы берете у меня интервью и у вас только что слюнки не текут в предвкушении первой полосы какого-нибудь «Московского комсомольца» или
«Юропиэн геральд». Разве это не достижение?
Шептун коротко хохотнул.
– Против кого конкретно было направлено покушение? – как ни в чем не бывало продолжал я.
– Против всех. Нам совершенно безразлично, кто попал бы под огонь. Конечно, это большая удача, что мы уложили Борецкого. Это был
отвратительный человек.
– Вы планируете продолжить теракты?
– Разумеется. Что еще нам остается?
– А если погибнут мирные люди, ни в чем не повинные?
– Это станет еще одним стимулом для того, чтобы обратить внимание на киберов, – сухо ответил он и вскрыл очередную банку колы. Судя по
постоянной жажде, он принимает какую-то дрянь типа асцентола или «белого безмолвия». Нужно бы запомнить.
– Как вы можете подтвердить, что в самом деле являетесь тем, за кого себя выдаете? Я-то вам верю, а вот читатель… Мне нужно доказательство.
– Кибера, который стрелял, звали Карен Погосян. Тридцать семь лет, КИ – шестьдесят два, проживал в общежитии П-32 по улице Керенского.
Проверьте. Я думаю, этой информации пока нет ни у кого.
– Я… я не знаю, о чем вас еще спросить, – признался я, выключая диктофон. – Надеюсь, я имею право на еще одно интервью – в будущем?
– Я доверяю Шептуну, хотя и не доверяю вам, – ответил Лот. – Знаете, что сказал Амброз Бирс? Репортер – это грязный писака, который с
трудом нащупывает впотьмах извилистую тропинку к правде, а потом сам же закапывает ее с помощью потока ненужных слов. Так что посмотрим. А
теперь я хочу уйти.
Он выбросил банку и ушел. Мы остались втроем: Шептун улыбался, а Вальчиков барабанил пухлыми пальчиками по столешнице.
– Странный человек, – произнес я.
– Странный кибер, – уточнил Шептун.
– И ты туда же…
– С кем поведешься… Ладно, шучу. Куда ты понесешь это?
– В «Геральд». Наиболее серьезное издание. Это ж не «Москомс», которому никто не верит. Ой, наживу я с вами неприятностей…
– Да, спецслужбы тебя потаскают. Но и деньжищи ты с «Геральда» срубишь немалые. Теперь о другом. – Шептун моргнул, словно отключивши
невидимого собеседника и сконцентрировавшись на разговоре со мной. Скорее всего, так оно и было. – Ты слышал когда-нибудь об Алмазных
НЕРвах?
– Алмазные НЕРвы? Что еще за чертовщина?
Новые технологии?
– Именно. Дорогая и редкая штука. До такой степени редкая, что ее не видел даже я. Мало того, я не располагаю никакой информацией. Посему
решил натравить тебя. Сделаешь материал, прославишься, и мне польза.
– Дай хотя бы то, что знаешь.
– Да ничего не знаю. Разговаривал со многими, даже с теми, с кем вовсе не хотелось бы разговаривать. Вот что выяснилось: никто их не видел,
но многие уже ищут. Стоимость самая приблизительная, но в десятки раз выше обычной. Все.
– Все?
– Все! – Шептун развел руками.