Выяснить более
точно пока не удалось.
– Неутешительная информация. Что можно сказать о качестве и происхождении поступившего на золотые биржи и в банки металла из Крыма?
– Большая часть золота в слитках добыта и аффинирована в Южной Африке. Качество металла и маркировка также подлинные. Монеты российские и
американские, достоинством 10 и 15 рублей, 20 долларов. Подлинные, – ответил господин семитской внешности.
– Тоже малоинтересно. А как насчет количества?
– Вот здесь возникает самый тонкий момент. Пока общее количество поступивших во внутреннее обращение и на мировой рынок золота сопоставимо
с тем, которое может реально находиться в частном владении достаточно крупного сообщества физических лиц или, раз мы имеем дело с русскими
монетами, в руках врангелевского правительства. Например, это могло быть частью переправленного каким-то образом из Казани в Крым царского
золотого запаса. Однако непонятно, почему оно всплыло лишь сейчас, хотя у Врангеля были и раньше весьма серьезные финансовые затруднения.
Что же касается южноафриканских слитков, появление их совершенно необъяснимо.
– То есть?
– Движение маркированных слитков проследить не слишком трудно. По нашим сведениям, золото со штампами и реквизитами, аналогичными
предъявленным для экспертизы, находится сейчас совсем в других местах.
– Реально или по документам?
– Пока лишь по документам…
– Необходимо срочно выяснить реальное наличие золота там, где оно должно быть, после чего станут возможными какие-то выводы. Что, если
близкие нам люди начали двойную игру?
– Мне кажется, это перспективный путь…
Еще с полчаса продолжалось обсуждение частностей, высказывались обоснованные и не очень предположения и гипотезы.
В целом выходило так, что в распоряжении присутствующих имеются неограниченные средства давления даже и на правительства ряда держав,
входивших ранее как в Антанту, так и в Тройственный союз. Однако нет главного – четкого понимания того, каким образом политическую и
финансовую власть преобразовать в эффективные силовые действия.
Легко можно купить или шантажировать премьер-министра, но даже он при самом горячем желании не сможет в обозримом будущем объявить
полномасштабную войну той или другой России. Увы, издержки парламентаризма и буржуазной демократии. А суверенных властителей вроде
Вильгельма, Франца-Иосифа или даже Абдул Гамида в сопредельных регионах уже не осталось.
Выходила как минимум на ближайшие полгода-год только стратегия непрямых действий против уже выявленных непосредственных виновников столь
наглого вмешательства в дела «Системы». Диверсии, террор, организация провокаций, дестабилизация внутренней обстановки, «народные»
восстания, в идеале – «законная» смена власти в одном или обоих сразу русских государствах путем активизации оппозиционных сил.
Для этого как раз имелись и теоретики, и практики. Двое из них присутствовали прямо здесь. Специалисты суперкласса. Соратники Лоуренса
Аравийского и незабвенного Сиднея Рейли. Владевшие русским как родным, разбирающиеся в тайнах славянской души почти как Достоевский, а
главное, имеющие в своем распоряжении штат кадровых агентов и добровольных помощников… Уж чего-чего, а Джеймсов Бондов и тогда вполне
хватало.
– Вот первая и неотложнейшая задача, джентльмены, – изрек, категорическим жестом гася дискуссию, председатель.
– Вот первая и неотложнейшая задача, джентльмены, – изрек, категорическим жестом гася дискуссию, председатель. – В конечном счете
устранить, но лучше бы, конечно, захватить живыми для последующей беседы таинственного господина Ньюмена с его людьми. Это касается вас. –
Он указал костлявым пальцем на двух разведчиков и «палестинца». – И хорошенько присмотритесь к Троцкому. На что-то он еще способен или?..
Очередная встреча – здесь через неделю.
ГЛАВА 1
…Новиков неожиданно долго выплывал из беспамятства. Обычно процесс пробуждения занимал у него доли секунды, а сейчас уже начавшая
осознавать себя личность пребывала в состоянии словно бы наркотического полусна. Еще не понимая, где он находится, Андрей вспомнил, как
Сильвия протянула к нему руку, как его ослепила бело-фиолетовая вспышка, и догадался, что, наверное, после этого произошел очередной
внепространственный переход.
Ему уже доводилось перемещаться во времени и пространстве, и он снова удивился, насколько отличаются, в зависимости от используемой
техники, физиологические реакции организма. Кустарный аппарат Левашова вызывал головокружение, дурноту и потерю пространственной
ориентации, но всего лишь на доли секунды. Совершенная форзелианская техника Антона позволяла преодолевать годы и парсеки так же легко и
непринужденно, как порог между комнатами обыкновенной квартиры. А вот сейчас с ним случилось нечто ранее не испытанное…
Да нет, как же неиспытанное? А тогда, на Валгалле?.. Новиков со странным в его состоянии удовлетворением подумал (или ощутил?), что память
у него восстанавливается даже быстрее, чем ожидалось.
Действительно, они сидели с Берестиным после танкового сражения в тени разбитых тяжелыми снарядами «Леопарда» аггрианских бронеходов,
курили, рассуждали о возможностях человеческого разума в постижении особенностей инопланетной инженерной мысли.
Алексей, помнится, посетовал на собственную тупость и ограниченность, а Новиков не согласился и привел в пример такого признанного титана
мысли, как Михайло Васильевич Ломоносов. Во всех науках изощренного, а иные и самостоятельно придумавшего. Но много ли он сумел бы понять,
рассматривая обломки истребителя «F-16», сбитого зенитной ракетой?
Так что не стоило Берестину слишком самоуничижаться.
– Многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы, а потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий… – успел еще
процитировать Андрей Козьму Пруткова, и тут-то с ними все и произошло.
То есть аггриане захватили их в плен какой-то гравитационной ловушкой и перебросили в мгновение ока с горного перевала в недра своей
удаленной на тысячи километров базы. Разложив попутно на атомы и проанализировав психические структуры личностей.
Без всякой преамбулы Новиков перестал тогда осознавать себя частью окружающего мира. Только что они с Алексеем радовались, что остались
живы, дышали удивительно свежим и вкусным после заполненного пороховыми газами боевого отделения танка воздухом, щурились на выглянувшее в
просвет между тучами местное солнце. И сразу все это исчезло. Будто в темном кинозале оборвалась пленка и погас дымный луч света проектора.
Но даже в наступившем беспамятстве ему было очень и очень плохо. Как если бы… ну, скажем, броситься с гранатой под гусеницы танка, успеть
догадаться, что граната не взрывается, и пережить долгий и мучительный процесс перемешивания собственного организма с не слишком твердым
грунтом.