Несколько… хорошая такая цифра. Вы, наверное, подумали, что не меньше
дюжины. Разочарую вас – их было две – постоянных. Непостоянные тоже были, случались постоянно, но о них умолчим, дабы не упрекать меня в
легкомыслии.
Так вот, девушки мои звонили – и постоянные, и не очень, и спрашивали, куда я пропал, и предлагали меня навестить – со всеми вытекающими
последствиями. Я очень хотел, чтобы меня навестили, и всем организмом жаждал вытекающих последствий, но вынужден был отказывать – бормотал
какую-то неубедительную чепуху и обещал, что скоро, очень скоро, как только всё, так сразу…
А ведь мог бы и согласиться. В конце концов, с Женей у меня не было никаких договоренностей, обязательств и даже перспектив. Она была моей
квартиранткой, и только. Она обитала на своей территории, я – на своей. Я мог бы пригласить одну из подружек и заняться с ней любовью в
своей отдельно взятой комнате, имел на это полное право. Конечно, подружка могла выразить удивление по поводу присутствия в моем жилище
Жени, но я бы отбоярился, сказал бы, что она – моя двоюродная сестра, и Женя подтвердила бы это, почему бы ей не подтвердить. И все прошло
бы славно, и после апофеоза любви, сопровождающегося, как водится, громким скрипом дивана, пыхтением и даже, пардон, криками на всю
квартиру, мы мирно пили бы втроем чай на кухне…
Нет, нет, конечно, так бы не вышло. Не сомневаюсь, что Женя подыграла бы мне в маленькой невинной лжи. Но также нисколько не сомневаюсь,
что она ушла бы от меня после первого визита первой же подружки, потому что я нарушил бы тайну ее обитания. Это было для нее самым главным,
я обещал ей, и должен был держать обещание. И пока я держал его, мог надеяться, что Женя будет жить у меня дальше. Я все еще мечтал
наладить с ней отношения. Я хотел именно Женю, и никого больше, она одна без труда перевешивала всех моих подружек, вместе взятых.
Я все еще на что-то надеялся. Я здорово свихнулся на Жене, мне хотелось видеть ее каждую минуту, говорить с ней, слышать ее голос… Я спешил
домой, уходил с работы раньше, чем обычно, уменьшил количество ночных дежурств. Увы, выманить Женю из комнаты было все труднее. Компьютер –
единственное, что ее интересовало.
Евгения легко и непринужденно сломала мой алгоритм поведения с девушками. Все наработки, действующие до сих пор безотказно, дружно дали
сбой и не действовали. Я топтался вокруг нее как неуклюжий медведь, громко сопел и вздыхал, а она не обращала на меня внимания.
Так прошла неделя. А потом Женя ушла из дома – выбралась в первый раз, и не вернулась.
Глава 6
Женя ушла из дома, и я не знал, где ее искать.
Возможно, она успела обзавестись сотовым телефоном, но я не знал его номер. Она ушла так, словно вышла на минутку, все осталось на месте –
ее одежда, недоеденный зефир и недопитый чай, даже постель не заправила. Однако этой ночью она не вернулась. И в следующие две ночи – тоже.
Я не находил себе места, совсем не спал, лишился аппетита и похудел. Казалось бы, чего мне переживать: история с Женей закончилась, она
никогда не обещала, что останется навсегда, вообще ничего не обещала. Она просто ушла из моей жизни, и все. Ушла, оставив мне шикарный
подарок. Аллес, можно ставить точку, приглашать всех подружек по очереди и оптом, предаваться с ними любви и веселью, и наслаждаться
жизнью.
А я лежал на ее диване, на ее простыне, страдая от того, что не могу слышать оставшегося от нее запаха.
Пару раз включал ее комп, пытался
понять по установленным программам и сохранившимся в браузере ссылкам, чем она занималась в сети, но так ничего и не понял. Вся личная
информация Жени находилась на отдельном хард-диске (в этом навороченном компе их было аж три штуки, клянусь!), и была защищена паролем. Я
не настолько силен в компьютерах, чтобы попытаться сломать код. Поэтому я просто лежал и ждал ее, Женю, моего человечка-собачку.
Периодически я посещал спортзал, чтобы отвлечься, и молотил боксерский мешок, и спарринговал с кем-нибудь в ринге, довольно агрессивно,
побеждал в те дни почти всегда. Но отвлекало это мало.
А потом я вдруг получил от нее сообщение на мобильник.
Было это так: я только что вернулся с операции. Во время операций – никаких сотовых, это не общее врачебное правило, но мое – точно.
Отвлекает, мешает настрою. Вообще не люблю мобильники, да и телефоны в целом терпеть не могу. Побудьте с мое хирургом, и поймете, о чем
речь. Раза два в неделю обязательно раздается звонок: «Дмитрий Андреевич, не могли бы вы подойти в третью операционную? Сложный случай,
Василий Серафимович очень просит помочь». А Серафимыч – это наш главный врач Пахомов, Заслуженный врач Российской Федерации, между прочим.
Я очень многим ему обязан, слишком многим, чтобы отказывать в просьбах – и приличным заработком обязан, и немалой независимостью в
больнице, и командировками на симпозиумы в Германию и Голландию. Таким не разбрасываются. В третью операционную, говорите? Да сущая
безделица! Мне вообще нечего делать, я совершенно свободен, ведь в момент звонка я всего лишь сижу с девушкой в кинотеатре, или лежу с ней
(или на ней) в постели (час ночи), или, предположим, вкушаю в ресторанчике красную рыбу со своим другом-коллегой из Испании, или, скажем,
жарю шашлык на даче с друзьями в ста километрах от города. Почему бы не подойти в третью операционную, а? И я скриплю зубами от
неудовольствия, и говорю девушке, друзьям, шашлыку и тушеной в молоке с сельдереем семужке: извините, я должен отлучиться. Потом выползаю в
ночную тьму, седлаю свою несчастную невыспавшуюся тачку и мчусь делать то, что единственно хорошо умею. Такова моя судьба.
Так вот, я вернулся с операции, последней запланированной на этот день, и вернулся в ординаторскую. Мобильник пискнул, напоминая о том, что
кто-то прислал мне депешу. Я взял телефон и увидел сообщение:
«дим забери мня скрее пожлст!!!!!!!! горкого 26 17 быстр!!!!!! женя осторожно!!!!!!»
Орфография и пунктуация сохранены. Впрочем, в тот момент мне не было дела до опечаток. Женя, моя Женя! Она нашлась где-то на улице
Горького.
Слово «ОСТОРОЖНО» мне совершенно не понравилось. Будь ситуация иной, я прихватил бы с собой кого-нибудь из знакомых милиционеров, а у меня
их, знакомых, – вагон и маленькая тележка, даже больше, чем знакомых бандитов. Но Женя панически боялась людей из УВД, и я не сомневался,
что она имеет для этого веские причины.
Я отпросился у заведующего, сел в машину и помчался. Ехать до улицы Горького недолго, минут пятнадцать, но я спешил и долетел за десять.
Все это время я лихорадочно обдумывал, что такое забыл, и что нужно бы еще сделать, чтобы операция по вызволению Жени прошла удачно. Я
почему-то решил, что ее кто-то держит взаперти, и придется действовать силовыми методами, и иметь дело если не с бандюками, то как минимум
с отморозками. И, как я не обмозговывал ситуацию, выходило, что все я делаю неправильно, не так, как нужно. Посему, когда я добрался до
названной Женей квартиры, решил не напрягать голову, а разобраться на месте.