Какой уж тут обгон… то есть, виноват, – победа…
– В чем же может быть причина неуверенности? – упорно продолжал пытать подопытного смотритель.
– Ясное дело в чем – в недостатке силы… или скорости. В общем, в отсутствии чего-то вполне естественного.
Было заметно, что Бегущий Бизон готов похвалить Мефодия за ответ. Однако смотритель ограничился лишь лаконичным кивком – он только что
вошел в роль сурового наставника и добреть, как видно, не собирался еще очень долго.
– В принципе все это вещи элементарные, – проговорил Бегущий Бизон. – Собственная сила порождает в человеке уверенность, которая, в свою
очередь, перетекает в спокойствие, а в спокойном состоянии рассудка ты способен трезво разбираться в ситуациях, даже в критических. Ты
четко знаешь, что можешь расправиться с противником, знаешь, что именно способен с ним сделать или, наоборот, от чего в данный момент
следует воздержаться. Когда мыслишь спокойно и не паникуешь – ты практически победил, либо просто отложил свою победу до более выгодного
стечения обстоятельств. Любой из исполнителей надежно контролирует себя, в первую очередь благодаря своим исключительным физическим
возможностям, но совершенством самоконтроля владеют только мастера.
– Рановато вы о мастерских премудростях со мной говорите, – заметил Мефодий. – Я только-только избавился от привычки представляться
новобранцем… Хотя да, чуть не забыл! Вы же из меня хотите именно мастера вылепить ускоренными темпами.
– Не просто мастера! – поправил его Бегущий Бизон. – Просто мастер – это задача-минимум. Буду с тобой честным: я собираюсь идти до конца,
до предела твоей прочности. Где он – я пока не знаю. Но я во что бы то ни стало намерен обнаружить пик твоих возможностей, за которым
только падение вниз и неминуемая гибель.
– Надеюсь, о падении вниз и гибели вы не серьезно?
– Индейцы не имеют привычки шутить о смерти. Мы не думаем о смерти, но, когда она приходит, всегда готовы ее встретить. Я хочу, чтобы ты
тоже усвоил эту истину – она будет одним из слагаемых твоей силы. Но тебя готовят к выживанию, а не к геройской гибели. К выживанию там,
где вокруг будет только смерть. Поэтому я заговорил с тобой о принципах победы. Именно на них мы и будем строить твое дальнейшее развитие.
Ты станешь победителем! Сначала ты победишь себя, потом поможешь нам победить нашего общего врага. А уж средствами для этого мы со
смотрителем Сатаной тебя снабдим.
– Наверное, я лезу не в свое дело, – неуверенно произнес Мефодий, – но мне кажется, что все ограничительные мозговые кодировки у меня
полностью сняты при Просвещении, и, каким образом можно добиться дальнейшего прогресса, лично я не понимаю. Пока я чувствую лишь, что у
меня жутко болит голова.
– Есть вещи, о которых я поведаю тебе немного позже, – уклонился от разъяснений шайен. – Скажу только, что сегодня я и смотритель Сатана
проводим с твоим мозгом подготовительную работу, без которой все дальнейшее будет попросту невозможно. Если подготовка пройдет как надо, я
обязательно посвящу тебя в наши планы, если же нет… Останешься в блаженном неведении и вернешься в строй тем, кем ты есть теперь –
проверенным исполнителем.
– Меня случаем не ожидает хирургическая операция? – с опаской поинтересовался Мефодий.
– Меня случаем не ожидает хирургическая операция? – с опаской поинтересовался Мефодий.
– Хм-м-м… – задумался индеец. – Я бы не назвал это полноценным хирургическим вмешательством… – И вдруг, словно не найдя оправданий, снова
превратился из мудрого вождя в кровожадного охотника за скальпами: – Ты мне зубы не заговаривай! Отдохнул? Тогда вперед! И чтобы сегодня
никаких жалоб ни на глубокий снег, ни на встречный ветер!..
Мастера Мигеля участие в Проекте нисколько не радовало. И хоть должность у него называлась весьма громко – инструктор по боевому
тренингу, – Мигель подозревал, для чего Глава Совета назначил его в Проект: для снятия параметров работы организма мастера. Проще говоря,
для эталона.
Другой на месте Мигеля был бы без ума от радости: служба при штабе, непыльная, не особенно сложная и не очень ответственная!.. Однако
долгое пребывание в четырех стенах угнетало мастера, за пятьсот с лишним лет службы больше привыкшего к работе в поле, на свежем воздухе,
нежели глубоко под землей.
Второй причиной вовлечения Мигеля в это закрытое мероприятие было пережитое им тяжелое ранение, после которого мастеру требовался отдых. И
пусть факт ранения оставался фактом, но, глядя сегодня на энергичного инструктора, Мефодий никогда бы не подумал, что Мигель получил не так
давно шесть пуль и был на волосок от смерти.
Неизвестно, выполнял ли Мигель распоряжения Бегущего Бизона или всему виной были его личные обиды на подопытного, но инструктор подошел к
своему новому делу с таким пристрастием, с каким ни разу не стажировал новобранца за все время их совместной службы. Особенно ярко
проявлялся его энтузиазм в рукопашных поединках и физических тестах, регулярно устраиваемых для Мефодия в спортивном зале комендантского
гарнизона.
Смотритель Бегущий Бизон тоже не пропускал занятий подопытного в спортивном зале и вовсю муштровал его как самостоятельно, так и через
инструктора. Видевшие эти тренировки исполнители-«коменданты» сочувственно качали головами и недоумевали, в чем же так провинился боец,
если наказания физподготовкой для него проводят порой по нескольку дней без остановки?
Помимо спортивного зала размером со стадион, в огромных катакомбах штаб-квартиры Совета располагалось несколько разнообразных полигонов,
предназначение которых заинтриговало Мефодия. Тайна была раскрыта во время последующих тренировок, и разгадка не принесла Мефодию радости.
Первым делом подопытный заплутал в искусственном многокилометровом лабиринте, куда его направили якобы для планового тестирования. Ни
тонкий исполнительский слух, ни обостренная интуиция не помогали – перепутанные ходы лабиринта не поддавались никакому логическому анализу.
Внутренним чутьем Мефодий безошибочно определял стороны света, но любой из выбранных путей заканчивался глухим тупиком. Самый разумный
выход из положения – прорубиться сквозь стены слэйерами – был неосуществим, поскольку оружие с подопытного Мигель снял перед началом теста.
Обиднее всего было признать свое поражение и закричать «ау», а потому Мефодий, поскрипев зубами, подобное разрешение ситуации отверг.
– Не дождетесь! – пробормотал он, представляя, как где-то неподалеку – может быть, вообще в метре за стеной – злорадствуют сейчас его
мучители, после чего пнул в сердцах гранитную глыбу и зашагал в том направлении, откуда он, судя по всему, только что пришел.
Наставники не поленились продержать подопытного в лабиринте целую неделю.