Они же только этого и хотят, видать,
самим уже все надоело!
Кимберли приложила к губам Мефодия палец и ласково произнесла:
– Тебе дали на отдых три часа. Это очень мало. Я во всем с тобой согласна, так что мне можешь больше ничего не говорить. Выспись, это будет
куда полезнее, чем ругаться самому с собой.
Спокойный тон Кимберли остудил Мефодия быстрее, чем это сделал бы усмирительный сигнал. Проверенный послушно закрыл глаза и расслабился, но
едва Кимберли собралась подняться с кровати, как его рука мягко удержала девушку за бедро.
– И не думай! – заявила Ким, по одному отцепляя от своего бедра хваткие пальцы без пяти минут мастера. – Если еще я начну из тебя силы
вытягивать, тогда точно протянешь ноги где-нибудь в торосах. Будет у нас еще на это время, я ведь никуда не ухожу. Кто твой ангел-
хранитель?
– Ты мой ангел-хранитель, – как прилежный школьник, отбарабанил Мефодий. – Но… Просто соскучился.
– Сосредоточься на деле, – посоветовала Ким, оставляя его на кровати в одиночестве. – И тогда скучно не будет.
– Что верно, то верно, – пробормотал Мефодий, поворачиваясь на бок. – Скучно не будет. Будет ой как весело…
И действительно, с каждым днем становилось все веселее и веселее. Неделя бежала за неделей; времени на отдых проверенному давалось все
меньше, продолжительность процедур увеличивалась. Голова болела практически не переставая, но тем не менее организм Мефодия приспособился к
этому бешеному жизненному ритму и вошел в энергосберегающий режим функционирования.
Подопытный приноровился в мгновение ока засыпать в любой момент передышки. Засыпать как сидя на стуле и стоя на ногах, так и на ходу, если
попадался ровный участок трассы. Если теперь Мефодий пререкался с наставниками, то делал это крайне редко и по существу, в основном же
безропотно выполнял все их требования. Придирки Бегущего Бизона и подтрунивания Мигеля переносились подопытным с бесстрастностью каменного
изваяния. Иногда выходило так, что Мигель ощущал себя полным кретином, пытаясь вылезти вон из кожи, чтобы поколебать невозмутимость своего
ученика.
Отрезанный от мира, Мефодий испытывал острейшую нехватку известий с большой земли, на которой теперь вовсю разгуливали юпитерианские
интервенты. А наставники, в том числе и частенько наведывавшийся к подопытному Глава Совета, упорно отказывались проводить для него
политинформации, как бы слезно он их ни умолял.
– Ничего нового, – отвечал на все вопросы исполнителя Гавриил. – Неужто думаешь, что я бы держал тебя в неведении, если бы наверху
происходило что-то эпохальное?
Мефодий, конечно, ни о чем подобном не думал и никаких обид на Гавриила не держал, поскольку думать, а тем более обижаться было для него
сегодня непозволительной растратой сил…
– Не мог отказать себе в удовольствии увидеть такое! – довольно потирал ладони толстяк Сатана, расхаживая взад-вперед по смотровой площадке
одного из полигонов, на который Мефодия доставили для планового тестирования.
Уже усвоив, что понятие «плановое» еще не означает «рядовое» и может означать все, что угодно, Мефодий заранее настроился на очередную
гадость и настороженно замер в углу похожего на борцовский зал помещения. Табличка на стене гласила: «Полигон 214». Только в отличие от
мягких борцовских татами пол здесь был каменным и отшлифованным до блеска тысячами ног, топтавших его многие века.
Только в отличие от
мягких борцовских татами пол здесь был каменным и отшлифованным до блеска тысячами ног, топтавших его многие века. Кроме огороженной
смотровой площадки под потолком, просторное помещение не имело никаких излишеств. Тестируемый входил через шлюз внутрь огромного каменного
куба и ждал, когда его подвергнут не то научным тестам, не то обыкновенным издевательствам.
Помимо возбужденного Сатаны, на смотровой площадке собрались все имеющие отношение к Проекту «Самсон-2» члены Совета: его Глава, советник и
телохранитель Гавриила смотритель Иошида и, конечно, Бегущий Бизон, глаза которого многообещающе сощурились и горели злорадным огнем. По
скупой мимике Бегущего Бизона было невозможно определить, предложит ли сейчас индеец-шайен Мефодию трубку мира или бросит в него топор
войны. Мефодий склонялся ко второму варианту, но не потому, что был пессимистом, а потому, что в последнее время совершенно не представлял
Бегущего Бизона с трубкой во рту.
Среди собравшихся отсутствовал только Мигель, но и он не заставил себя долго ждать. Появился мастер, однако, не на смотровой площадке, а
вошел прямо в каменный зал через второй шлюз, который тут же за ним закрылся.
– Добро пожаловать в Колизей, – громко, с пафосом произнес он. – Место, где также возможно отыскать Истину!
– О чем это ты? Какой Колизей? – не понял Мефодий. – У нас что, сегодня по плану гладиаторские бои?
– Бои! – подтвердил Мигель. – Но не просто бои, а бои во имя поиска Истины! Лабиринт лабиринтом, но без прохождения Колизея он – ничто!
– Замечательно, – пробормотал проверенный, хотя ничего замечательного не предвидел. – Старушка-Истина будет явно польщена – столько
внимания ей за последнее время… Ну, так на чем и с кем будет бой?
– Пока на кулаках и со мной.
– Что значит пока?
Вместо ответа Мигель картинным жестом из гонконгских боевиков поманил Мефодия к себе.
Подопытный покосился на смотровую площадку – «трибуны» замерли в ожидании. Действительно, тест был предельно простым. «Кто первый умер, тот
и проиграл», – вспомнилась Мефодию сказанная неизвестно кем и когда фраза. Все, что сейчас требовалось от проверенного, это надавать по шее
многоуважаемому мастеру с пятисотлетним стажем. И это учетом того, что сам мастер будет категорически возражатъ. И, как было заметно по
выражению его лица, без какого-либо снисхождения к старому другу…
Побить мастера?.. Да без проблем!
Мефодий вышел из утла, проследовал на середину зала и встал напротив инструктора. На что способен мастер в бою, проверенный помнил и
потому, исходя из разумной осторожности, не стал кидаться на Мигеля очертя голову. Мигель не кидался на него по какой-то другой причине, но
определенно не из-за того, что опасался кулаков господина Ятаганова. Наставник и ученик замерли в ожидании и оценивали друг друга
пристальными змеиными взглядами.
– Прошу поторопиться! – раздался со смотровой площадки нетерпеливый голос Сатаны. – Не знаю, как остальные, но лично я страшно занят.
Мастер, оторви подопытному голову и брось мне! Я вычищу из нее недоразвитые мозги, высушу и повешу на стену для коллекции!
Подобное неуважение к его мозгам задело Мефодия настолько, что, сам того не ожидая, он бросился в атаку. Серия быстрых ударов кулаками
должна была завершиться сокрушительным боковым ударом ногой в голову – атакующая связка выглядела не очень оригинальной, но при должном
усердии могла сработать.