Почему-то я ждал, что Виталька первым делом двинет вперед мотопехоту Нея и танки Даву, нацеливаясь на прорыв укрепрайона «Флеши», но он, не
желая буквально повторять тактику своего героя, пока ограничился артподготовкой, сосредоточив на моем левом фланге огонь четырех полков
самоходной артиллерии и шести дивизионов установок залпового огня. Меня только радовало, что я не Багратион и не обязан торчать там на виду
для поднятия боевого духа. «Черные береты» Дельзонна попытались форсировать Колочу, в двадцатикратно увеличенном масштабе – вполне
серьезную водную преграду, мосты через которую я, солидаризуясь с Барклаем, тут же и подорвал заранее заложенными в быки радиоуправляемыми
фугасами. Образовалась заминка.
Плавающие танки Груши ударили южнее, морская пехота захватила плацдарм на восточном берегу и принялась расширять его к северу. Под
прикрытием авиации инженерные части «французов» довольно быстро навели понтонные переправы. Я дал им закончить работу, после чего бросил на
истребители противника полк «Су-217», и, пока в небе шел воздушный бой, две волны моих штурмовиков без суеты мешали понтоны с карасями,
водорослями и донным аллювием. Так Буонапарте сопливому и надо – прикрывай переправу основательнее! Выпустив ракеты по понтонам и потеряв
всего одну машину, штурмовики сделали круг и выжгли полплацдарма напалмовым «ковром». Знай наших. Остатки переправившихся частей были
сброшены в реку мотопехотой Милорадовича. Я специально выбросил перед Виталькиным носом крупный масштаб и молча ткнул пальцем в берег,
заваленный черными куклами в классических скорченных позах сгоревших заживо.
– Не надо, пап…
– Ладно.
Что ни говорите мне, а гениальный человек выдумал эту игрушку. Люблю сослагательное наклонение вне реальности! Будь я на месте Нетленных
Мощей – непременно добился бы обязательного введения «Сделай сам» в гимназиях и раз в неделю на 45 минут выгонял бы всех и всяческих
учителей к чертовой бабушке – пусть юные циники посмотрят сами, без назидательных подсказок, им будет полезно… вот и Виталька поскучнел, не
выйдет из него Буонапарте, а чего еще умному родителю от чада надо? Какого рожна?
Это я-то умный родитель? Гм…
Проехали.
Я послал те же штурмовики утюжить изготовившийся к взлому моей обороны бронированный кулак Даву, Нея и Жюно и напрасно сделал: здесь
Виталька держал очень серьезные средства ПВО, и мои штурмовики гробились почем зря, не нанося противнику существенного урона. Внезапный
артналет тоже получился жиденьким: на левом фланге от моей обороны уже почти ничего не осталось, кроме минных полей, и эти-то поля эскадра
Виталькиных «Миражей» просеивала в мелкую муку кассетными бомбами. Грохотало и выло так, что затыкай уши. Ну ладно… По перепаханному на
метр в глубину грунту как танки Даву, так и БМП Мюрата пойдут не слишком шибко, что мне и надо, так что до Семеновского оврага (в нашем
масштабе – каньона) под перекрестным огнем и ударами с воздуха дойдет едва ли половина бронированной армады, где и упрется, а в обход мне
ее надлежит не пущать до тех пор, пока спецназ Платова и десантники Уварова не проведут отвлекающую диверсию на правом фланге…
– Забавно, – сказал Виталька, когда его наступление начало выдыхаться, а я выбросил десант у него в тылу. – Почти как в двенадцатом году,
разве что масштабы другие. Только ты поторопился, пап.
Только ты поторопился, пап. Кутузов послал Платова и Уварова позже – я еще твой центр почти не атаковал. А
вообще – соответствует. Та же самая тактика и у Наполеона, и у меня. Собственно, тут само напрашивается. Вот если я попытаюсь обойти твой
левый фланг – ты что сделаешь? Бросишь резервы. И получится у нас встречная танковая мясорубка, как под Прохоровкой…
– Много ты понимаешь, – сказал я. – Наполеон вовсе не собирался всерьез атаковать левый русский фланг, сказки это. Ему пришлось пойти на
вариант, который он с самого начала считал запасным. А знаешь почему?
– Почему?
– Потому что русскими войсками командовал Кутузов, а не я. Наполеон умел прорывать боевые порядки, а наш лукавый царедворец никогда не
мешал противнику сполна пожать плоды своих заблуждений. Вот посмотри на первоначальное боевое расположение русской армии – ну не бездарно
ли? А между тем для французов были приготовлены две ловушки, и только по чистой случайности ни одна из них не сработала.
– Это какие же, пап? – сын, конечно, не поверил. В его возрасте ничему не верят. А если ловушка с приманкой не захлопывается, она
называется кормушкой. Все правильно.
– Во-первых, корпус Тучкова. Это была меньшая из двух ловушек и всем известная. А главная – батарея Раевского, как ни странно. Как ты
думаешь, почему из шестисот с лишним русских орудий центр позиции защищало всего восемнадцать? Что за махровое дуроломство, если не
вредительство, а? Кто и почему отвел пехотное прикрытие?
– Ну? – спросил Виталька.
– Батарея должна была геройски погибнуть максимум на втором часу сражения. Что должно было произойти дальше? Ну, я слушаю.
Сын пожал плечами.
– Ежику понятно, пап. Наполеон должен был ввести в прорыв ударные части, чтобы развить успех и рассечь армию противника надвое,
одновременно сковав боем фланги, – сил для этого у него было достаточно.
– Правильно мыслишь, – похвалил я. – Мысли дальше, дело хорошее. Предположим, так и произошло. Теперь ты Кутузов. Твои действия как
полководца русской армии?
– Ну, – наморщил лоб Виталька, – я попытался бы подтянуть резервы… особенно артиллерийские. И – прямой наводкой! Сражения бы не выиграл, но
от полного разгрома армию, может, и спас бы.
– А если резервы разместить заранее?
– То есть? Погоди, ты хочешь сказать…
– Именно. Вот здесь, – я эффектно обвел пальцем полукруг, – у Кутузова стоял мощнейший артиллерийский резерв и – одновременно – артзасада.
Худо бы пришлось Буонапарте, прямо скажем… А не захлопнулась ловушка по одной простой причине: батарея Раевского продержалась впятеро
дольше ожидаемого, произошел редкий случай, когда героизм солдат послужил помехой замыслам полководца. Приказ защитникам отступить в начале
сражения был бы дик, а потом стал невозможен: вся армия смотрела на геройскую батарею, как на знамя, а Кутузов всегда адекватно оценивал
моральный фактор… Короче говоря, он понял, что ничего изменить нельзя, и приказал убрать засаду. Вот так-то подлая реальность гробит
администрирование. Еще и хуже бывает, только реже.
Пока Виталька, морща лоб, переваривал, сражение застыло. Окутанная сизым дымом установка «Ливень» как присела набок после залпа с двухсот
направляющих, так и забыла выпрямиться.