— Да, господа… Если все это правда — то это трагедия!
— Что «это»?
Черчилль поднял брови.
— Вы не знаете? Большевики в Турции!
— Вы правы. Боюсь, что правды тут больше, чем лжи. Шеф нашей разведки ручается, по крайней мере, за три четверти.
Черчилль посмотрел на шефа «МИ-6», словно ища подтверждения.
— Добрый вечер, сэр… Адмирал…
— Не такой уж он и добрый… Информация о большевиках в Турции? Она достоверна?
— Сейчас мы проверяем её… Учитывая их особые отношения с Кемалем — это не выглядит фантастичным. Пока доподлинно известно, что в районе Армянского нагорья расквартировался отряд военных советников численностью до восьмисот человек.
— Как они там очутились?
— Через западную Армению… У них теперь это называется Закавказской республикой.
Черчилль трудно вздохнул.
— Этот вопрос был риторическим…
Адмирал Тови отодвинул тяжелое дубовое кресло.
— Самое главное, насколько я владею проблемой, это пресловутый турецкий плацдарм большевиков?
— Все несколько сложнее, — сказал мистер Макдональд Джеймс. — Вчера я говорил с президентом Североамериканских Соединенных Штатов и он рассказал о планах большевиков использовать этот плацдарм для создания нового сверхоружия.
— Сверхоружия? — переспросил адмирал, недоуменно оглядывая соседей. — Что там за сверхоружие?
— Пока рано говорить об этом, — поспешил сказать премьер. — Главное в другом. Мы не представляем, что там такое, с чем придется столкнуться. Турецкую армию я в расчет не беру.
— Если то, что сказали американцы, правда, то там сейчас огромная строительная площадка. Что мы можем сделать?
Адмирал кашлянул, привлекая внимание премьера.
— Лучший выход из положения — несколько эскадрилий «Болтон-Пол-Р 29». Что бы там ни устроили большевики, бомбардировщики разотрут все в пыль.
— Насколько я осведомлен, их дальность действия 750 миль? — спросил разведчик.
— Вы хорошо осведомлены.
— А разве у нас в тех местах есть хотя бы одна эскадрилья ночных бомбардировщиков?
— А я и не говорил, что они есть, — проворчал адмирал. — Просто это действительно было бы наилучшим выходом для всех. Пролетели, отбомбились и все…
— Странно слышать это от адмирала.
— Ничего странного. Если я вижу наилучший выход, то я его и называю.
— Он, однако, не наилучший. В окрестностях Арарата у нас нет бомбардировщиков. А что мы можем сделать силами флота?
Он перевел взгляд на адмирала.
— Когда? Обозначьте приемлемое время.
— Завтра…
Адмирал нахмурился, и премьер сам понял, что желает невозможного. Все-таки действовать придется не на море, а на суше.
— Через неделю.
Изломанная удивлением бровь невозмутимого адмирала разгладилась.
— Практически ничего.
— Как?
— Ничего… — повторил он. — В лучшем случае мы произведем демонстрацию силы в Средиземном море.
Это был удар по самолюбию премьера! Черт с ними, с большевиками и турками… Но в своей собственной стране? Быть главой правительства самой сильной, самой уважаемой страны в мире и чего-то не мочь… Это было оскорбительно!
— Но почему, дьявол вас раздери? Что вам мешает?
— Обстоятельства… Флот не приспособлен для действий на суше. У нас нет морской пехоты, а артиллерия флота не способна достать указанную вами цель даже главным калибром. Ближайшее место, где мы можем взять морскую пехоту, — Александрия… С учетом этого — дней через пятнадцать.
Молча пыхавший сигарой Черчилль вдруг сказал:
— Прошу прощения, господа…
Все посмотрели на лорда Адмиралтейства.
Молча пыхавший сигарой Черчилль вдруг сказал:
— Прошу прощения, господа…
Все посмотрели на лорда Адмиралтейства.
— Вы слышали что-нибудь о гомеопатии?
— Нам не до шуток, сэр…
— Я и не шучу. Хотел бы я пошутить, я бы… — Он ухмыльнулся, проговорил про себя какую-то шутку. — Ну ладно. Я хочу предложить гомеопатический выход из положения. Русские…
— Эти чертовы русские! — в сердцах добавил адмирал.
Черчилль взмахнул рукой.
— Не «эти чертовы русские», а русские, что сейчас находятся в Турции и Болгарии. Тех, что большевики называют «белыми»… Они там всегда под руками. Они злы и умеют воевать… Насколько я знаю, их там десятки тысяч боевых офицеров. Вооружите их, погрузите на корабли вместо морской пехоты…
Насколько я знаю, Русский Общевоинский Союз реальная организация, и они с радостью сделают все, чтоб досадить своим «красным» соотечественникам…
Премьер требовательно посмотрел на адмирала. Тот, скосив глаза в окно, что-то быстро подсчитал.
— В этом случае мы уложимся в неделю!
Французская Республика. Париж
Апрель 1929 года
… Со смотровой площадки четырехногого железного монстра, поднятого над Парижем гением великого Эйфеля в память Всемирной выставки, город отчего-то казался спящим. Этого ощущения не исправляли ни огни рекламы, ни мчащиеся по улицам автомобили, ни даже туристы, бродившие вокруг по площадке.
Город словно притворялся веселым, а на самом деле всемирная столица мод и веселья словно позевывала в кулак, устав от легкой жизни, посматривая на гостей, радуясь, что вновь обманула их.
Возможно, это ощущение он испытывал оттого, что видал Париж и в более веселом настроении.
Жизнь становилась все тяжелее. Она брала некогда легкомысленных парижан за горло, заставляя задуматься не о шампанском, а о хлебе насущном.
А уж что говорить о невольных гостях города — русских эмигрантах…
Александр Павлович Кутепов, глава РОВС — Российского Общевоинского Союза, провел рукой в перчатке по пруту металлической решетки, собирая капли влаги. Конец зимы, а тут…
Позади послышался шум подъезжающего лифта. Металлические двери с лязгом раскрылись, выпустив нескольких человек. По их заносчиво-удивленному виду сразу было видно туристов из-за океана. Как ни плохо у них там шли дела, а все-таки кого-то кризис не затронул.
Последним из лифта выскочил человек в цивильном пальто, но в военной фуражке. Увидев Кутепова, остановился и стал дышать, хватая ртом воздух, словно не на лифте поднимался, а пробежал эти сто метров вверх своими ногами. Несколько мгновений он обмахивался ладонью, потом сказал, прерывая фразы глубокими вздохами:
— Здравствуйте, Александр Павлович… Слава богу, нашел я вас… Так и знал, что тут застану.
— Здравствуйте, Николай Владимирович. Что еще случилось?
— Вы срочно нужны в штаб-квартире.
— Зачем?
— Приехали англичане и хотят видеть вас по какому-то важному и секретному делу…
— Неужели настолько секретному, что и вам не сказали?
— Представьте себе…
Он усмехнулся.
— Только и мы не в сенях пальцем деланы. Скорее всего, будут склонять нас к сотрудничеству. Что-то они затевают то ли в Турции, то ли в Греции…
Александр Павлович, прикрыв глаза, припомнил, какой он — Константинополь, так и не ставший Царьградом. Вспомнил летний город в потоках солнечного света, тепло, запах жареной рыбы, свежий запах моря. Открыв глаза, он увидел холодный туман внизу и передернул плечами.
— А ведь хорошо теперь в Турции…
Турецкая Республика. Армянское нагорье
Апрель 1929 года
… Сверху, с высоты в полторы мили Армянское нагорье выглядело не бог весть каким интересным.