А Костя все смотрел и смотрел на насильника. Не то чтобы он старался его запомнить, просто такого он еще не видел. Кишки, разбитые головы – видел, а члена отдельно от тела не видел.
Мужчина был в шоке. С ним случилось то, чего он никогда не мог себе представить, а оно возьми и случись, и он не мог осмыслить произошедшего. А еще ему было очень больно, и с мыслью об этой боли он посмотрел на Костю. И Костя все понял: он был хищником – молодым, дерзким и сильным. Настолько сильным, что запросто затащил женщину на второй этаж. Он не сидел в окопах и не защищал город, он стал мародером, насильником и убийцей. Он посчитал, что пришло его время, но ошибся в деталях и частностях и не мог теперь этого понять.
– Дай!
Игорь взял у Кости пистолет и, как куклу, сунул в руки женщину. Костя потащил ее по лестнице вниз. От женщины пахло рвотой и кровью. Сквозь разорванную одежду светилось тело, и Костина рука периодически съезжала куда-то к ее груди. Во дворе с АК-74М в руках слонялся Сашка Тулупов.
– Ну где вы бегаете, где?.. – бросился он к Косте, но увидел женщину.
В этот момент в доме грянул выстрел, и через секунду они услышали грохот сапог по лестнице и появился Игорь Божко с дымящимся «глоком».
– На, – сказал он, протягивая Косте пистолет, – вояка…
* * *
– Ковбой, посмотри, что там с оборудованием, – попросил Костя, когда все погрузились в машину.
– Все нормально, еще не развалилось, – ответил Игорь вместо Сашки, мотнув косичкой.
И они поехали. Должно быть, в тот день им везло.
Женщина все еще не пришла в себя. Игорь дал ей хлебнуть водки из свой фляги. Когда Костя в следующий раз посмотрел в зеркало заднего обзора, она уже спала, прижавшись к плечу Игоря щекой.
Она была среднего роста, изящная и стремительная в движениях, с той редкой меркой в пропорциях, которые делают таких женщин заметными даже в толпе. А еще у нее были черно-жгучие пронизывающие глаза, и черные ресницы, и черные вразлет брови. Смотреть на нее было одно удовольствие.
Красивая, подумал Костя, очень красивая, и почему-то вспомнил всех своих московских подруг и, конечно, Ирку Пономареву. Потом снова посмотрел на незнакомку. Зачем ей шляться по городу в такие времена? Сидела бы дома. А так попала в переплет, думал Костя. Насильника ему совершенно не было жалко. Мог бы я его застрелить? – подумал он. Наверное, мог бы, если бы он на меня бросился. Некоторое время Костю занимала эта мысль, но потом он отвлекся на дорогу.
Они проехали больницу и попали в лесную зону, где пришлось сбавить скорость. Видно, впереди был какой-то затор, потому что две легковые машины остановились, из них вышли люди и о чем-то разговаривали, размахивая руками.
– Тормозни… – неожиданно сказал Игорь, с тревогой глядя вперед.
Женщина вдруг произнесла:
– Здесь накануне стреляли… я живу рядом.
Ее голос поразил Костю. Был он грудной, бархатистый, сочный и низкий, такой голос редко встречается у женщин. Костя даже, наверное, от удивления и оглянулся бы, да был занят разбитой дорогой.
Две высотки справа оказались разрушенными вчистую. Корпуса больничного городка, примыкающие к лесозоне, кое-где еще дымились. Сюда не возили раненых, потому что больницу разбомбили в первую очередь и накидали мин-ловушек – маленьких «лепестков» в виде уха, на которых подрывались исключительно дети и собаки.
– А объехать можно? – спросил Сашка и вопросительно оттопырил губу.
– У нас бензин кончается, – напомнил Костя. – Бензоколонка за переездом.
– А ну давай назад! – вдруг скомандовал Игорь.
– Зачем?! – удивился Костя и показал рукой. – Вот заправка!
Действительно, за нежно-зелеными кустами торчала красная крыша бензоколонки.
– Давай! Давай! – потребовал Игорь и, перегнувшись через спинку сиденья, ухватился за руль.
– Да погоди ты! – крикнул Костя. – Я сам!
– А чего ты тогда?.. – нервно сказал Игорь и отпустил руль.
Костя быстро переключил на задний ход, потому что развернуться на узкой дороге не было никакой возможности, и, чертыхаясь про себя, отъехал до самого Академгородка и только там развернулся. Ему передалось волнение Божко.
– Ну что?! Что случилось?! – спросил он, оборачиваясь.
– А вот что! – ткнул в стекло пальцем Игорь.
И они увидели, точнее, вначале услышали короткий свист, а потом короткий же разрыв, и на дороге словно вырос куст боярышника, потом он оделся черным облаком. Там, где стояли две машины, мелькнули раскромсанные люди.
– Гони!
Но Костю уже не надо было понукать. Он все понял: Игорь предсказывал только то, что касалось войны. Должно быть, на этом он малость и повернулся. А если учесть, что он прошел Афган и Югославию, то все встало на свои места. В Чечню не попал, потому что уже тогда жил в другой стране.
Все это промелькнуло у Кости в голове, когда он на четвертой скорости сворачивал на улицу Щорса, а сзади рвались снаряды, причем все ближе и ближе. Потом так бухнуло, что машину подбросило, словно от пинка. Костя покосился в окно, не теряя из поля зрения разбитую донельзя дорогу. Над бензозаправкой поднимался огненный гриб. Они вовремя спрятались за троллейбусный парк. Однако те, кто стрелял, видно, тоже заметили гриб и поддали огня. Пара снарядов с жутким воем рванули совсем близко, и сбоку еще раз чем-то ударило. Костя переключил на пятую и так вдавил педаль газа, что готов был сломать ее. И тут у них кончился бензин, и они на виду у здания ППУ , бывшего СБУ , застряли в воротах железнодорожной больницы.
Глава 2
Элементы неожиданности
Даже тряпье, которое нашел Игорь Божко, на этой смуглой чернобровой женщине выглядело как на королеве. Ни на кого не глядя, она с изяществом переоделась в машине. Фигура у нее была дай бог каждой женщине. К тому же она, похоже, когда-то занималась спортом, и это явно пошло ей на пользу в смысле привлекательности. Сашка сразу повел нос по ветру. Костя, который едва сдерживал себя, тихонько заметил:
– Ковбой, кончай дуру валять. Не хватало нам поссориться.
Сашка Тулупов покорно склонил стриженую голову и сказал:
– Есть, командир… не валять дуру.
Сашка очень серьезно подошел к командировке: купил на Ленинском камуфляжную форму с «разгрузкой», подстригся «под ноль» и даже сбрил юношеские усы. В таком виде он походил на «черпака» , и шансы его у этой женщины, на взгляд Кости, были ничтожны. Но он и сам нет-нет да и поглядывал на нее. Не мог удержаться. Здесь, на Украине, женщины были какими-то особенными – длинноногими, стройными, смуглыми и чернявыми – яркими, одним словом. В Питере, откуда Костя Сабуров был родом, такие женщины встречались крайне редко, были они в основном произведениями косметических салонов, а здесь – натуральные и на каждом шагу. Солнца, наверное, больше. Везет же людям, думал Костя, невольно вспоминая Ирку. Ирка была светлой шатенкой, хотя иногда становилась блондинкой или брюнеткой, в зависимости от сезона, но неизменно с зелеными глазами. Костя считал, что ему не очень повезло в этом плане, и последнее время заглядывался на кареглазых брюнеток. Но сейчас было не до романов, да и счастье, кажется, уже улыбнулось Божко. Костя даже не представлял, как можно перейти ему дорогу, – убьет ведь, не колеблясь, как того насильника.
Налет кончился так же внезапно, как и начался. Последняя мина взорвалась на перекрестке Университетской, не долетев до больничного забора каких-нибудь метров двадцать. По окнам и фасаду с коротким визгом ударили осколки.
– Все! Больше не будет, – уверенно сказал Игорь, выползая из-под машины и отряхивая колени.
Костя очень удивился.