— Если там будут и американцы, тем лучше. Поезжай быстрее и не обращай ни на кого внимания. Если кто‑нибудь попробует нас остановить, я уложу его своим посохом.
И он пересел так, чтобы смотреть вперед через плечо Минковски.
— — Хорошо, капитан. А неплохая тачка, — добавил Минковски, когда дуоцикл рванулся вперед. — Как это вы ее так быстро раздобыли?
— — Пришлось уложить парочку азиатов, — коротко ответил Айзекс. — Смотри, перекресток!
— — Вижу!
Машину резко развернуло, и она едва проскочила перед самым носом у потока автомобилей, двигавшихся в поперечном направлении. Полицейский‑паназиат замахал на них руками, но они были уже далеко.
— — Как по‑вашему, капитан, вон то место годится? — спросил через несколько секунд Минковски, указав подбородком вперед, на обширную площадь перед общественным центром.
— — Годится.
Капитан склонился над неподвижной фигурой на полу и поднес к ней свой посох. Азиат зашевелился. Смит навалился на него и покрепче замотал одеялом голову и плечи жертвы.
— — Выбирай место, какое хочешь, и остановись. У нас все готово.
Машина остановилась так внезапно, что всех бросило вперед. Смит распахнул заднюю дверцу, и они с Айзексом. взявшись за углы одеяла, выбросили уже пришедшего в сознание азиата на улицу.
— — Сматываемся. Пат!
Машина прыгнула вперед, предоставив остолбеневшим от изумления и ужаса азиатам самим искать выход из позорной ситуации. Двадцать минут спустя краткое, но четкое донесение о происшедшем уже было вручено Ардмору, сидевшему в своем кабинете в Цитадели. Он просмотрел его и передал Томасу.
— — Смотрите, Джефф, вот это фантазия у ребят! Томас прочел донесение и кивнул.
— — Надеюсь, что и все остальные справятся не хуже. Пожалуй, надо было дать им более подробные указания.
— — Не думаю. Подробные указания убивают всякую инициативу. А так они изо всех сил стараются изобрести способ покрепче досадить нашим косоглазым повелителям. Надеюсь, что результаты будут очень любопытные.
К девяти часам утра по местному времени Цитадели каждый из семидесяти с лишним высших паназиатских чиновников был возвращен своим соотечественникам живым, но навечно и безнадежно опозоренными. Насколько можно было судить по имевшимся сведениям, ни в одним случае паназиаты не имели ни малейшего повода связать происшедшее с культом Мотаа. Это была для них просто катастрофа — тяжелейшая психологическая катастрофа, которея обрушилась на них посреди ночи без предупреждения и не оставила никаких следов.
— — Вы еще не назначили время перехода к третьему этапу. — напомнил Ардмору Томас, когда донесения поступили из всех городов.
— — Знаю. Думаю, часа через два, не больше. Нужно дать им время осознать, что произошло. Деморализация будет во много раз сильнее, когда они смогут собрать сведения со всей страны и поймут, что публично опозорены все их высшие чиновники. Если учесть, что мы почти полностью вывели из строя их главное командование, у них должна начаться массовая истерика, к чему мы и стремимся. Но нужно дождаться, чтобы она охватила всю страну. Даунер на месте?
— — Он в центре связи на перехвате.
— — Передайте, чтобы меня соединили с ним, я хочу знать, что ему удается услышать.
Томас снял трубку внутреннего телефона и сказал в нее несколько слов. Почти сразу же на экране над столом Ардмора появилось азиатское лицо — это был Даунер.
— — Что‑нибудь слышно? — спросил Ардмор. Даунер отодвинул наушник от одного уха и вопросительно посмотрел на Ардмора.
— — Я говорю, слышно что‑нибудь? — повторил тот.
— — Я говорю, слышно что‑нибудь? — повторил тот.
— — Кое‑что слышно. Они в панике. Я записал, что смог перевести. — Он ткнул пальцем в микрофон, подвешенный на шее. На его лице появилось сосредоточенное выражение, и он добавил: — Сан‑Франциско пытается соединиться с дворцом.
— — Ну, не буду мешать, — сказал Ардмор и отключился.
— — Там прошел слух, что Кулак Императора погиб. Сан‑Франциско запрашивает разрешения на ( Минуту, связисты предлагают попробовать другой диапазон. А, вот — они пользуются позывными Наследного Принца, но работают на волне губернатора провинции. Не могу понять, что они говорят — это или шифр, или какой‑то диалект, которого я не знаю. Дежурный, попробуйте еще какой‑нибудь диапазон, мы попусту теряем время. Вот, это уже лучше. — Даунер вслушался, потом радостно сказал: — Слушайте, командир, — кто‑то говорит, что губернатор южной провинции лишился рассудка, и просит разрешения его сместить. А вот еще кто‑то — он хочет знать, почему не отвечает дворец и как с ним связаться, ему нужно доложить о мятеже (
— — Откуда он говорит? — снова подключился Ардмор.
— — Не разобрал. Все частоты заняты, и почти везде передают что‑то нечленораздельное. Не дают друг другу говорить, влезают я чужие передачи (
Кто‑то тихо постучал в дверь кабинета Ардмора. Дверь приоткрылась, и появилась голова доктора Брукса.
— — Можно войти?
— — А, конечно, доктор. Входите. Мы слушаем, что капитану Даунеру удается перехватить по радио.
— — Жаль, он у нас один такой, кто может переводить.
— — Да, только от его перехвата не так уж много пользы — разве что общее впечатление.
Почти целый час они слушали все, что удавалось перехватить Даунеру. Это были большей частью разрозненные обрывки, но из них становилось все яснее, что разгром дворца в сочетании с эмоциональным потрясением от надругательства над самыми важными чиновниками администрации не оставили камня на камне от обычной хорошо налаженной работы паназиатского правительства. В конце концов Даунер сказал:
— — Вот какой‑то приказ. Минутку ( Запрещается вести любые передачи открытым текстом — все должно передаваться шифром.
Ардмор взглянул на Томаса.
— — Джефф, я думаю, пора. Кто‑то еще не совсем потерял здравый смысл и самообладание и пытается принести остальных в чувство. Не исключено, что это наш старый приятель, Наследный Принц. Надо его остановить.
Он позвонил в центр связи.
— — Пора, Стивс. — сказал он дежурному офицеру. — Включайте на полную мощность.
— — Глушить?
— — Да. Предупреди все храмы по первому каналу, и пусть начинают одновременно.
— — Они уже готовы, сэр. Выполнять?
— — Хорошо. Выполняйте!
Уилки уже давно сконструировал нехитрое приспособление, с помощью которого всю огромную энергию храмовых излучателей можно было при желании преобразовать в сплошной спектр электромагнитных волн — другими словами, в радиопомехи. И теперь в эфире не было слышно ничего, кроме воя и треска, как будто одновременно разразились вспышка на Солнце, магнитная буря и полярное сияние.
На экране было видно, как Даунер сорвал с себя наушники.
— — Чтоб вас ( Какого черта меня не предупредили? Он снова осторожно поднес к уху наушник и покачал головой.
— — Ничего не слышно. Похоже, мы пережгли все приемники, какие есть в стране.
— — Вполне возможно, — заметил Ардмор. — но все равно будем продолжать глушение.
К этому времени на всей территории Соединенных Штатов уже не осталось никакой единой системы связи, кроме пара‑радио в храмах Мотай.