Стрингер все-таки
выстрелил. На всякий случай. Скорее для профилактики. Чтобы та тварь даже нос не высовывала из своих зарослей.
— Вот тебе! — крикнул он запоздало
и тут же взял вершину холма на мушку.
Алексей посидел так еще несколько минут, приходя в себя, и только потом решил осмотреться. На горизонте за
лощиной виднелись еще какие-то строения. То ли хутор, то ли околица деревни. Но самое интересное было посреди лощины. Там резвилась стая собак.
Смертин привалился спиной к стене обложенной кирпичом одинокой избы. Часть кладки рухнула, обнажив гнилые бревенчатые стены, обильно обмазанные
глиной. Уютное было когда-то хозяйство. Баня, два сарая, скотный двор, гараж, приличный по размерам огород и вишневый сад.
«Помешались, что ли,
они тут на этих садах?» — лениво думал стрингер, наслаждаясь блаженством отдыха.
Хозяин наверняка гордился своей «копейкой» или «москвичом». А
летними вечерами они с женой сидели в беседке и чинно завтракали в тени густых вишен. Гудели комары, вкусно пахло хлебом и жаренной с грибами
картошкой. Дети возились у качелей, подбегая иногда к столу, чтобы схватить очередной пирожок. Смертин почти увидел это призрачное прошлое одинокой
избы, окруженной завалами мусора и останками стен некогда богатого подворья.
Стрингер жевал безвкусную армейскую тушенку и думал о вечном, когда в
затылок ткнулось что-то холодное и земное. Проглотить он так и не успел.
— Привет! — Из окна вылезла рука в обрезанной грязной перчатке и втащила
стоявшее рядом ружье внутрь дома. — Ты кто?
Так можно и коня привязать. Зачем людей-то пугать?
— Человек, — промычал с набитым ртом Смертин.
— Залезай к нам, поговорим… только медленно…
Его тут же грубо схватили за воротник и потащили внутрь. Банка полетела под ноги, разбрызгивая по
пыли комбижир. В бок кольнуло острие ножа.
— Тихо ты…
Началась какая-то суета, тяжелые ладони ударили по бедрам, животу, ребрам.
— Чистый.
Смертина бросили в угол. Прямо на гору мусора и битого стекла. Выскользнув из-под ног, по полу покатилась голова куклы и застыла, глядя на стрингера
единственным уцелевшим глазом.
Напротив стоял одетый в потрепанный камуфляжный костюм молодой парень. По невыразительному лицу блуждала загадочная
улыбка, в больших карих глазах бегал хулиганский огонек, автомат нацелился прямо Алексею в голову. Рядом, небрежно держа широкий нож, на корточках
сидел здоровяк. Седые волосы, выразительный нос с горбинкой и длинная борода.
— Давай знакомиться, — подмигнул молодой. — Это Вик, я — Бешеный, —
он ткнул себя в грудь большим пальцем. — Пирога, уж извини, не представлю. На позиции он.
— Алексей… — знакомиться как-то совсем не хотелось.
— А кликуха как?
— Никак. Журналист.
— Чего? — удивленно уставился на него молодой.
— В смысле, работаю журналистом. Смертин я.
— У-у-у, —
протянул Бешеный и цокнул языком. — Плохая фамилия. Совсем не по Зоне. А ты вовремя к нам пришел, Алексей. Мы друзей ждем с минуты на минуту.
— Может, зарежем его? — совершенно серьезно спросил здоровяк.
Совсем не по Зоне. А ты вовремя к нам пришел, Алексей. Мы друзей ждем с минуты на минуту.
— Может, зарежем его? — совершенно серьезно спросил здоровяк.
Молодой задумался. Сверху, с крыши раздалось три коротких стука. Бешеный бросил еще
один взгляд на стрингера, прикусил губу, постоял так немного, а потом решительно сорвал с разгрузки гранату, натренированным движением распрямил
усики, дернул кольцо и вложил Смертину прямо в ладони.
— Некогда тебя связывать. Пока держишь вот эту штуку, — молодой кивнул на скобу, — все
будет нормуль. Как только отпустишь — порвет на части. Усек?
— Хорош дурить-то, — проворчал Вик.
Он убрал нож и начал ковыряться с видавшим виды
«Калашниковым», пытаясь прикрепить отлепившийся от приклада краешек синей изоленты. Нежданный гость не вызвал в толстяке бурю позитивных эмоций.
Бешеного, напротив, вся ситуация, похоже, очень веселила.
— Надо как-то имидж поддерживать, — подмигнул он стрингеру.
— А если я в тебя ее
кину? — совершенно серьезно спросил Алексей, глядя на гранату.
— Всех посечет, — гоготнул Бешеный.
Хотя ничего смешного вроде бы не сказал.
— А если выкину в окно?
— Пристрелю.
Что-то подсказывало Алексею, что именно так и будет.
— Идут. На одиннадцать часов. Тропа к колодцу. Двое.
Блек-Джек замыкает, — донеслось с чердака.
— Все. Сиди тихо-тихо. И знай — если мы тебя не убьем, то обязательно убьют они. Обязательно. Даже не
сомневайся, — похлопал молодой по плечу ошалевшего Смертина.
Все вроде бы налаживалось. Только-только наклюнулась работа, и вот на тебе! «В Зоне
тоже люди живут» — припомнилась стрингеру фраза, брошенная Жуком.
Алексей уже не надеялся встретить на этих пустошах хоть кого-то разумного. Тут
все выглядело слишком безжизненным, покинутым навсегда, будто над этой землей висело страшное проклятие. Военные остались где-то у Периметра. По
слухам, вглубь Зоны они совались крайне редко, только большими группами и на бронетехнике. Чем сильнее увеличивалось расстояние от Периметра, тем
меньше стрингер рассчитывал на помощь людей. Он бы и рад был заплатить какому-нибудь проводнику, но на глаза вот уже второй день никто не попадался.
Потом Алексей и вовсе решил, что все разговоры про сталкеров — чистой воды вымысел. Точнее, не совсем так. Есть, конечно, те, кто лазает сюда в
надежде найти какие-то артефакты, но далеко они вряд ли уходят. Зачем? Ведь необязательно тащиться к центру. Можно поискать там, где безопасней,
чтобы в случае чего тут же слинять или надеяться на помощь патруля военных.
А тут все как-то закружилось, понеслось. И из безжизненной пустыни
журналиста втащили в дом, набитый людьми. Кто они? Те самые сталкеры? Или обычные мародеры? А может, и вообще какие-нибудь отщепенцы, бегущие из
нормального мира. Тут, например, идеальное место, чтобы прятаться от закона, скрываться уголовникам, отсиживаться после каких-нибудь грязных делишек
всяким психопатам. Никто даже искать не будет.
Как-то по-другому Алексею виделась встреча с людьми. Теплее, что ли. Вроде делить нечего, кроме
рюкзака, ружья да аппаратуры, истинную стоимость которой знает только сам Смертин. Или этим подонкам вообще по фигу — с паршивой овцы хоть шерсти
клок? Закон-то досюда не добрался, никаких последствий не будет.