Похоже, журналист тоже что-то почувствовал и ускорился. Все что сталкер успел сделать — так это прикрыть голову прикладом и зажмурить глаза. Первый
кусок льда угодил Вику в плечо. Он только вздрогнул от неожиданности и сгорбился. Второй ударил в поясницу. Дальше сталкер уже ничего не замечал, а
только старался не упасть. Журналисту тоже доставалось.
Крупные, с голубиное яйцо, градины били жестко. Они возникали из ниоткуда и впечатывались
в человеческие тела, покрывая их синяками. Вику хотелось кричать. Сил бежать не было. Он упал на четвереньки и пополз, время от времени подталкивая
журналиста. Сталкер уже плохо соображал, что происходит. Единственное, что было материального у него перед глазами, — это рифленые подошвы армейских
ботинок Смертина. За ними Вик и тянулся, вкладывая в рывки последние силы.
Он был прав.
Химера действительно улыбалась.
Глава 3
— 06:31 по Москве, 17 августа 2031 года. Каково идти с человеком, который жаждет пристрелить тебя, но панически боится остаться один? Две крайности,
два противоречивых желания, битва сознания. Похоже, мне сегодня предстоит узнать. Мой провожатый всю ночь бредил. Я все слышал. Он нормальный мужик,
просто Зона его помяла. Возможно, на его месте я вел бы себя так же. Несколько раз он спасал мне жизнь, но при этом хочет убить. Даже не смешно. Я
уже ничему не удивляюсь. После встречи с химерой, червями, магическим градом. Я просто существую. Перспективка та еще, но… Мне плевать. Именно так.
Я никогда не забывал о смерти, веря в судьбу. Японцы, кстати, в этом деле преуспели. Вот народец — места на островах едва на всех хватает. Сеппуку
— и все дела. Так вот все, кто сюда лезут, — делают своеобразную сеппуку, потому что рано или поздно их время приходит. Боюсь, что мое придет
раньше. До Периметра уже далеко, возвращаться не имеет смысла. Если мы с Виком сейчас пойдем назад, то он точно пришьет меня у колючки. Зря я ему
про деньги сказал. Остается надеяться, что в баре будет нормальный проводник. Хотя глупо, конечно.
Здесь смерть осязаема, мне даже кажется, что
неотвратима. Семка, если вдруг эта запись попадет к тебе в руки… Хотя это невозможно… Но если вдруг… Знай — я очень тебя люблю.
В Зоне я о многом
пожалел. О словах, некогда сказанных в запале, о поступках… Очень пожалел… Есть еще одна неприятная новость. Что-то попало в рану на ноге. Утром я
обнаружил, что по икре разрастается желтый лишай. Многие местные болезни науке практически неизвестны, так что труба… Я, конечно, надеюсь, что все
обойдется, но не так-то это просто в месте, где трупы валяются через каждый километр. Не верите? Тогда приходите сюда сами. Нет-нет, я пошутил.
Лучше сидите дома. Если не подохну, то обязательно расскажу еще кучу интересного. До новых встреч, уважаемые телезрители и господин Дагонов. А я
потихонечку пойду. Направление север, деревня Андре…
— Журналист! Куда пропал?
Алексей отключил камеру и повернулся на слабый крик за спиной. По
узкой заросшей кустами тропинке к нему ковылял Вик. Было заметно, что каждое движение давалось ему с трудом:
— Восславим Господа за прожитую
ночь, — пафосно воздел руки к небу сталкер.
Он присел, кривясь от боли, рядом со Смертиным и принялся гладить свое любимое пузо.
— Ты как? Я
вечер помню смутно.
Смертин очнулся утром на дне небольшого оврага. Получалось, что всю ночь они со сталкером прятались в узкой щели между глиной
и нырнувшим туда бронетранспортером. Люк, идиоты, открыть так и не догадались. Один раз ночью Вик стрелял, но в кого Смертин так и не понял. Может,
и в бреду, главное, что ничего никому не отстрелил.
— Нормально, хотя даже с похмелья получше бывало… У меня бронежилет под плащом, — Смертин
внимательно смотрел прямо в глаза Вику. Ему интересно было уловить каждую эмоцию. Мучил вопрос, как же ведет себя человек, помышляющий о выстреле в
спину. По-другому Вик его просто не смог бы убить. Нервы не выдержат. — Не зови меня журналистом. Достал уже. Меня зовут Алексей.
— Не-е-е, —
протянул, Вик, вытягивая ноги и стараясь прилечь. — В Зоне нет гражданских имен и фамилий. Не дай бог вояки услышат — за Периметром на нары
попадешь. А если недруги — могут и красного петуха в хозяйство пустить. Так не пойдет.
Сталкер на секунду задумался, плавно разминая отбитое
плечо:
— Теперь ты будешь Пресс.
— Это почему? — равнодушно спросил Смертин.
— Плащ у тебя модный! — искренне рассмеялся ему прямо в ухо Вик.
Он достал сигарету, похлопал по штанам, а потом многозначительно посмотрел на Алексея. Стрингер выудил из кармана неубиваемую бензиновую «Zippo».
— А вообще, — продолжил сталкер, с явным удовольствием выпуская тугую струю дыма, — ты мне «свободовца» напоминаешь. Есть тут такие дурачки. Только
вместо камеры стволы предпочитают. Ребята что надо. Если в хорошем настроении, могут до смерти и не забить.
— Это кто? — спросил, картинно зевнув,
Смертин. Сейчас ему меньше всего хотелось говорить.
— Да группировка полубандитская. Хотя, чего уж там говорить, нашего брата они не трогают.
Говорят, мол, о Зоне должен знать весь мир. Достояние человечества и все такое. Таскают проверенным ученым артефакты всякие, бумажки. Все изучить
пытаются. Дурачки, одним словом. Ты вот тоже все изучаешь. Рожа вся в синяках и грязи… Доизучаешься.
— Слушай, и так хреново, еще ты со своими
нотациями лезешь, — вспылил стрингер.
— Чего случилось-то? — искренне поинтересовался Вик.
Алексей приметил, что никакой фальши в голосе
сталкера не было.
— У меня в рану что-то попало. Лишай растет. Очень быстро, — без эмоций сказал Смертин. Не хватало еще перед пухлым нюни
распустить.
— Покажи.
Алексей закатил штанину и оттянул край грязного бинта, демонстрируя махровые желтоватые волокна. Вик наклонился, но руками
трогать не стал. Даже ладони брезгливо о колени вытер, а потом перекрестился.
— Спора какая-то, наверно, попала, — промямлил нерешительно сталкер,
снова перекрещиваясь.
Смертин неожиданно для себя уловил в его словах нотки сочувствия.
— Болотный Доктор может помочь, он здесь многим помог.
Только до него идти дней пять. Может, попробуем?..
Вик осекся.
— Не стоит, — тут же успокоил его Алексей. — Мы к Кукишу шли? Вот и идем. Если
доберусь, может, антидот или лекарство у него какое-нибудь будет.
— Может, и будет, — соврал Вик.